Швейцарец. Лучший мир - Злотников Роман (книги регистрация онлайн txt) 📗
Алекс тяжело вздохнул и, открыв почту, вывел на экран присланный профессором материал. Разговоры разговорами, но его следовало прочитать. И как можно более внимательно. Причём не столько на предмет наличия «анахронизмов», сколько… ну а как вы думаете, какие у него появились мысли после того, как Ванька прошёл через портал и остался жив? Вот то-то и оно… И дело было не только в том, как убедить Сталина отпустить Эрику. Шанс на это был, и неплохой! За время общения с этим человеком Алекс избавился от очень многих иллюзий и теперь точно знал, что тот не был ни кровавым маньяком, ни злобным тираном. Жёстким руководителем – да, безжалостным к тем, кого считал врагом или предателем, – да, человеком, относящимся к смерти и страданию куда более спокойно, – да, но не тираном и маньяком. А может, дело было ещё и в том, что в этой реальности Сталину не пришлось испытать такие потрясения, как смерть друга от рук, считай, соратников или самоубийство жены? Кто знает… Так что шанс договориться, несомненно, был. Не сразу и, скорее всего, только после того, как получится создать такую реальность, в которой СССР сможет сохраниться и выйти на траекторию устойчивого развития, но был. И самым важным в связи с этим для Алекса становился вопрос: в какой мир его жена и сын должны будут прийти? Ибо «победы» той ипостаси СССР, которая сложилась в его изначальной реальности, он совершенно не желал. Да и не верил в неё. Но и с пониманием того, как должен измениться СССР, чтобы стать местом, в котором действительно хочется жить, но при этом точно суметь победить в экономическом противостоянии со «свободным миром», у него был полный швах. Эвон, один раз попробовал – и на тебе! Но и сидеть сложа руки опять же не выход. Ладно, будем уподобляться той самой лягушке из старинной притчи, которая смогла выпрыгнуть из кувшина с молоком [14]. С флотом же получилось. Пусть и далеко не с первого раза…
К Рождеству наконец прислал свой материал Краббе, полностью оправдав те надежды, которые Алекс начал питать после того памятного разговора. Помимо подробного полицейского досье, которое имелось в распоряжении Алекса уже в четырёх вариантах, Гюнтер умудрился собрать информацию о заметной части людей, присутствовавших в тот момент в пивной и её ближайших окрестностях. Причём не только имя, фамилию, возраст и род занятий, но и предыдущий жизненный путь, психологические наклонности, а по кое-кому и причины их появления в данном месте в данное время. А также нарисовал поминутную схему развития происшествия, включающую в себя и маршрут подхода Эрики к точке, с которой она начала стрелять.
А шестнадцатого марта Алекс загрузил в багажник своей машины, которую он прикупил сразу же после того, как решил вопрос с документами, довольно тяжёлый чемодан, заполненный очередной порцией распечаток, основную часть которых составляли материалы по путчу и разработки группы Бхаттара, ну и кое-что ещё, типа чертежей нового варианта авианосца на базе корпуса «Измаила», плюс здоровенный станковый рюкзак на шестьдесят пять литров – с ними же. Можно было бы взять и больше, но бумага – вещь очень тяжёлая, а у Алекса кроме чемодана и рюкзака на руках ещё был сын. Так что пришлось ограничиться именно таким весом и объёмом… После чего усадил Ваньку в детское кресло и двинулся в путь. Через три дня дети из приюта должны были, по традиции, выехать в очередное путешествие, оставив дом «князю До’Урдену». И «князь» был им за это очень благодарен…
Глава 3
Эрика обхватила чашку с горячим шоколадом обеими руками и, поднеся её к лицу, сделала большой глоток. Горячий, сладкий напиток немного обжёг язык и ухнул в желудок, даря телу так необходимое ему тепло. Март в Берлине в начале тридцатых, как обычно, «радовал» холодом и слякотью.
Этот год был для неё очень тяжёл…
После того как она вытолкнула в «портал» мужа и сына, к ней подскочил Зорге и, схватив её за руки, развернул к себе и яростно прошипел:
– Что вы натворили?!
Эрика стиснула зубы и, воткнув в слугу и-и-и… чего уж там, друга мужа яростный взгляд, твёрдо ответила:
– Спасла свою семью. И выполнила свой долг перед ними. А теперь я должна исполнить долг перед своей страной. И вы не посмеете мне в этом помешать!
Зорге несколько мгновений сверлил её каким-то странным потерянно-изумлённо-безумным взглядом, а затем еле слышно выдохнул:
– Он вам ничего не рассказал…
– Что он мне не рассказал? – насторожилась девушка.
– Ничего, – резко ответил Рихард, потом вздохнул и пробормотал: – Наверное, так будет даже лучше…
– Что лучше? – Эрика слегка запаниковала. Похоже, в её столь тщательно обдуманном и разработанном плане, который она лелеяла все последние месяцы, имелась какая-то серьёзная ошибка. Она что-то не учла. Что-то важное…
– Говорите! – повелительно крикнула девушка.
Зорге несколько мгновений молча смотрел на неё, будто решая, рассказывать ей всё или нет, а затем нехотя разлепил губы и холодно произнёс:
– Через временно́й портал может проходить только Алекс. Один. Все, кто пытался пройти портал вместе с ним или сразу за ним, мгновенно умирали.
Эрика вздрогнула и уставилась на всё ещё держащего её за руки мужчину неверящим взглядом. Нет… Нет! НЕТ! НЕ-Е-ЕТ!!!! Это невозможно! Она же всё так хорошо продумала! Нет! Этого не может быть! Но горький взгляд Зорге не оставлял сомнений…
Девушка с диким звериным воем вывернулась из рук держащего её мужчины и, вцепившись себе в волосы, рухнула на пол…
– Ещё шоколада, фрау?
Эрика вздрогнула и подняла взгляд на подошедшего официанта.
– Нет, спасибо. Мне уже пора. Сколько с меня?
– Одиннадцать пфеннигов, – мгновенно отозвался официант. Ну да – она же не брала ничего, кроме шоколада.
Расплатившись, девушка взяла сумочку и, выйдя из кафе, медленно побрела по Унтер-ден-Линден. Что ж, прошедший год показал, что она полная дура и бездарь. Он начался с чудовищной ошибки, но эта ошибка касалась только неё и её семьи, а закончился катастрофическим провалом всех усилий, благодаря которому её страна вновь будет ввергнута в те чудовищные бедствия, о которых рассказывал Алекс… От этого имени у неё заныло сердце. Любимый. Её солнце. Её свет… И тот, кто теперь ненавидит Эрику больше всех в мире. Потому что именно она, из-за своей глупости и самоуверенности, убила их ребёнка. Вряд ли она его теперь когда-нибудь увидит…
Прошедший год запомнился ей диким напряжением, постоянным недосыпом и бесконечной чередой разочарований. Она не пропускала ни одной возможности рассказать, разъяснить, прокричать о том, к чему приведёт захват власти этим взбесившимся быдлом, в своём националистическом и шовинистическом угаре потерявшим всякий разум. Но всё оказалось напрасно. Никто не хотел её слушать. Даже те самые коммунисты и евреи, на которых, судя по тому, что ей рассказывал Алекс, захватившие власть «наци» обрушат самые большие репрессии. Более того, если сначала в высшем обществе к ней хоть как-то прислушивались, хотя бы из вежливого интереса, то после того, как она выступила на паре коммунистических митингов, от неё все отвернулись. Совсем все. Даже папа…
– Смотри-смотри, это «Красная графиня».
Эрика еле заметно вздрогнула, но тут же расправила плечи и гордо вскинула голову. Это презрительное прозвище преследовало её везде. Но она старалась нести его гордо и непоколебимо. Ну как герой романа Мишеля Зевако «Le Capitan», шевалье Франсуа де Капитан [15], которого враги также наградили презрительным прозвищем, а он сделал его боевым кличем, услышав который все они приходили в ужас.
– Эту красную шлюху давно следует вздёрнуть, – прорычал кто-то в ответ.
– Ха, но сначала я бы её разложил. Ты смотри, какая фигурка. Да и личико вполне себе ничего…
Эрика вспыхнула и резко развернулась. У входа в пивную, которую она только что прошла, стояло двое уродов, одетых в ненавистную форму так называемых штурмовиков этого ничтожества Рёма, словно ручная собачка виляющего хвостом у ног злобной твари Гитлера.