Любовь и смерть на Гавайях.Каменная гвоздика - Хинц Наоми А. (книга бесплатный формат TXT) 📗
Сара отчетливо представляла себе, как та сидит и задумчиво курит, в который раз задавая себе вопрос, не провела ли ее Сара с этой капсулой. Кто знает, вдруг ей взбредет у голову всучить ей еще одну такую капсулу! Скорее всего она еще поднимется проверить, спит ли ее подопечная. Сара понимала, что необходимо как-то успокоить Риту, внушить ей, что в течение нескольких часов она будет спать мертвым сном и не создавать им никаких проблем.
Когда скрипнула дверь, Сара лежала на спине. Понимая, что ее может выдать дрожание век, она вовремя закрылась рукой.
— Сара? — услышала она шепот.
Сара не ответила, заставив себя дышать ровно и медленно.
Шаги приблизились. Сара почувствовала запах сигаретного дыма. Тепло от лица Риты, склонившейся над ней. Ей было трудно сохранять ровное дыхание, пока Рита внимательно слушала. А что если Рита сейчас возьмет и… Сара приготовилась в случае чего быстро скатиться на пол. Но Рита двинулась прочь от кровати. Похоже, она просто приходила развеять свои сомнения.
Но нет, видать сомнения развеялись не до конца. Когда дверь затворилась, в скважине тихо проскрежетал ключ.
Сара еле слышно простонала в ладошку. Ее так и подмывало вскочить, подбежать к двери, заколотить по ней кулаками с требованием немедленно выпустить ее отсюда.
Но нет, это было исключено. Это перечеркнуло бы ту единственную, крошечную победу, которую Саре удалось одержать. Это означало бы медленное поражение.
Рита быстро прошла через гостиную, затем, судя по шагам, зашла в ванную, потом отправилась в комнату Монти. Сара вся обратилась в слух, пытаясь уловить звуки голосов, но внизу царило молчание. Монти, похоже, уже лег спать, и Рита, видно, собиралась сделать то же самое.
Но неужели они действительно легли спать? Разве такое возможно?
Сара лежала и вслушивалась в темноту. Если не считать шороха ветвей старого дерева, вокруг стояла тишина.
Затем она встала и, тихо подойдя к двери, попыталась ее отворить. Но как она и ожидала, дверь была заперта. Конечно, существовала вероятность, что Рита воспользовалась ключом Монти, а Сарин собственный валяется где-нибудь на туалетном столике, и она просто не заметила его тогда, когда пыталась найти. Конечно же, она бросила его именно туда, когда, запыхавшись, ворвалась к себе после того, как на славу поработала в комнате Монти.
Сара тщательно ощупала столик в темноте. Потом опустилась на колени и обшарила пол. Но ее усилия оказались тщетными — ключа нигде не было.
Рита, видать, обнаружила и взяла его, когда прыскалась духами. Сара помнила, как Рита неотрывно смотрела на ее, Сарино, отражение в зеркале, опрыскивая себе шею. Тогда-то она, похоже, и прибрала ключ, зная, что он понадобится ей, чтобы запереть Сару на ночь.
Ну как она могла надеяться перехитрить этих подлецов, когда они специально готовились к этой операции и могли дать ей весьма солидную фору?
Тут Сару осенила новая мысль, и она стала нашаривать на туалетном столике булавку. Выпрямив ее, она присела на корточки у двери и стала орудовать ею в скважине. Она знала, что ключ вставлен с той стороны и что он плохо подходит к замку, свободно в нем болтается, а щель под дверью достаточно широка, чтобы втащить его в комнату. Возможно, ей удастся сделать нечто вроде аркана из шнурков туфель, и, если ключ упадет недалеко, то с помощью этого приспособления она втащит его в комнату.
Ключ выпал из скважины. Сара услышала, как он забренчал по ступенькам лестницы.
В отчаянии Сара прислонилась лбом к сетке окна, выходившего на гору. В «обсерватории» мерцал слабый огонек. Крис явно находился там. А может, подождать, пока он будет проходить мимо, возвращаясь домой, а затем крикнуть ему?
Нет, перспектива разбудить криком Риту и Монти сильно испугала ее. Пока Крис будет соображать, что и как, они успеют скрутить ее, и тогда поминай, как звали…
Но еще может приехать Дэвид… Впрочем, он может и не приехать. Так или иначе, нужно придумать способ выбраться из этой комнаты.
Старое дерево не переставая шуршало своими узловатыми ветвями. Она редко выглядывала из того окна, потому что вид заслоняли ветки. Ее пальцы ощупали низ сетки в поисках крючка или задвижки, которая отпирала ее. Она нашла этот крюк, но сетка была замазана краской или намертво прибита гвоздями и потому не поддавалась, а Саре не хотелось греметь, применять силу.
Сучок проделал дырку в сетке, словно информируя Сару, что проволока порядком подгнила. Дерево наклонилось к дому, покачивая под порывами ветра своими серебристыми в лунном свете ветвями, как бы давая понять Саре, что готово подхватить ее. Оно уже не казалось ей зловещим.
Конечно, было бы неплохо включить свет, хотя бы на несколько секунд, но риск был велик. Кто-то из них двоих мог не спать. Несмотря на то, что их окна выходили на другую сторону, двери оставались открытыми, и малейший блик света мог сыграть роковую роль.
Сара порылась в чемодане и обнаружила только один вариант темной одежды — джинсы и свитер темно-синего цвета. Пока она надевала спортивные туфли, в голове возникали и отвергались способы преодоления роковой преграды в виде проволочной сетки. Она понимала, что руками проволоку не разорвать.
Она как-то видела, как отец резал проволоку специальными ножницами. У нее не было ничего подобного. Правда, имелись бритвенные лезвия. Но нет, это слишком опасно. Можно разбить стакан в ванной. Нет, нет. Имелись, правда, маникюрные ножнички, которые подарила ей Бренда Бенсон. Сара отыскала их.
Кто-то прошел через гостиную. Монти! Похоже, он услышал, как Сара двигается у себя, хотя она старалась делать это бесшумно. Кто знает, вдруг он решил ничего не откладывать до утра, а сделать свое черное дело именно сейчас.
Может, ей надо спрятаться у двери, а когда он войдет, ударить его стулом по голове и потом уже бежать?
Но шаги проследовали в кухню. Он открыл дверь. Вышел на улицу. Сара немножко отошла от окна, чтобы ее нельзя было увидеть с улицы, и следила за ним. Он же сел в свой «сааб» и уехал. Похоже, он лежал, лежал и вдруг вспомнил о том, что кое-что еще надо проверить, доделать…
Он явно будет отсутствовать не меньше часа. Это ей, безусловно, на руку.
Сара начала резать проволоку маленькими ножничками, которые то и дело норовили выскользнуть из руки. Дело продвигалось страшно медленно, но этот процесс все равно получился менее шумным, чем ее учащенное дыхание.
Когда наконец ей удалось проделать небольшие разрезы, она обнаружила, что в некоторых местах проволока совершенно проржавела. Она отложила ножницы и стала действовать руками.
Встав коленом на подоконник, она сумела просунуть через образовавшуюся дыру плечи и голову. Затем она втянула руки и стала искать опоры на ветвях дерева.
Словно дедушка внучку, оно поддерживало Сару на своих дрожащих ветвях, пока она спускалась по нему вниз. Когда до земли осталось несколько футов, одна ветка не выдержала и сломалась с тихим треском. Сара полетела на землю.
Некоторое время она лежала, ожидая, что в доме тотчас же вспыхнет свет. Но окна оставались черными. Она слышала только стоны старого дерева и свое тяжелое дыхание. На правой руке кровоточила царапина. Но она выбралась из дома! Покинула темницу!
Она пробежала вдоль дома. В комнатах прислуги свет не горел. Зато территория между гаражом и домом ярко освещалась. Сара молнией пронеслась через это светлое пятно, понимая, что ее волосы вспыхнут, словно факел, под лучами прожекторов.
Оказавшись в темноте, она на мгновение присела и прислушалась. В главной части дома были освещены окна. На широкой ланаи кто-то сидел, но через густую зелень Саре было трудно определить, кто именно.
Впрочем, не все ли равно? Теперь перед ней была тропинка. Она уже по ней ходила. Тропинка вела мимо кустов. Прижимая к себе пораненную руку, Сара побежала.
Перед ней возник купол «обсерватории». В освещенном окне она увидела Криса. Самозабвенно вглядываясь в окуляр телескопа, юноша изучал небо.
