Игрушки дома Баллантайн - Семироль Анна (электронная книга txt) 📗

Этьен Легран просыпается среди ночи мокрым от пота, руки дрожат. По всему городу протяжно воют сирены. Этьен открывает окно, и в спальню врывается холодный косой ливень.

— Что происходит-то? — удивленно произносит Этьен.

Он бегом спускается на первый этаж, зажигает свет в холле, хватает телефонную трубку.

— Мисс! Алло! Мисс, соедините меня с квартирой мэра. Черт, номер… Сейчас.

Он называет номер, ждет. Трубка долго молчит, и Этьен не выдерживает:

— Мисс, что происходит в городе, не подска… Мистер Ирвинг, это Этьен, прошу прощения за ночной звонок. Что случилось? Почему сирены? Потоп? Невозможно! Maman дома, надеюсь? Нет, никто из моих вудупанков не прича… Что?!

Связь прерывается. С минуту Этьен стоит и смотрит в одну точку. Потом бережно опускает телефонную трубку на рычажки и возвращается в спальню. Натягивает брюки, садится на кровать. Слушает в оцепенении, как барабанит по жестяному подоконнику дождь и надсадно воют сирены. Смотрит на стенные часы: стрелки словно застряли на трех четвертях третьего.

С комода на Леграна печально глядит маленькая кукла вуду с тонкими льняными косичками. Этьен вертит ее в пальцах, подкидывает на ладони.

«Это не Ева, — крутится в голове единственная мысль. — Это не может быть Ева».

Он относит фигурку в рабочий кабинет, прячет в шкатулку с документами. Бросает короткий взгляд на сидящего в углу автоматона. Вспышкой-воспоминанием мелькает перед глазами русоволосая девушка, поглаживающая механическое плечо: «Если твоя жизнь искусственна и не наполнена смыслом, она пуста».

— Чем же ты наполняешь свою жизнь, Эвелин? — вопрошает Этьен в пустоту.

Чтобы как-то справиться с растущим волнением, Легран пытается отвлечься на дела. Пишет ответ на письмо партнера по бизнесу, собирает гри-гри и заговаривает его на везение в азартных играх для очередного важного клиента. Грохот дождевых струй по подоконнику мешает, действует на нервы. Легран спускается к телефону, желая позвонить друзьям, но линия занята.

Он идет в оранжерею, включает свет. Крупная серая игуана выползает из зарослей переплетенных лиан, шурша хвостом по опавшим листьям и лепесткам, ожидая корма. Этьен гладит шершавую шкуру животного, приносит с кухни манго и банан, режет их и скармливает игуане ломтики.

Наверху слышится звон бьющегося стекла, Этьен поспешно ставит на пол тарелку с фруктами для ящерицы и бегом возвращается на второй этаж. Оказывается, порывом ветра распахнуло створку окна, она свалила на пол торшер, разбив вдребезги причудливый абажур из муранского стекла.

Пока Этьен собирает осколки, на улице сигналит клаксон — раз, другой, третий. Молодой человек выглядывает в окно, видит стоящую напротив дома машину и быстро спускается. У ворот его уже ожидает насквозь мокрый, взволнованный мужчина лет сорока пяти.

— Я ищу Этьена Леграна! — кричит он издалека. — Это вы?

— Да, я Легран. Что произошло?

— Дети… Они на заднем сиденье, нужна ваша помощь.

Руки трясутся, пока Этьен возится с замком, несколько раз роняет ключ. Створка ворот медленно поддается, открывается, загребая несущийся по тротуару поток грязной воды. Брюки Этьена тут же промокают до середины голеней, облепляют икры. Он подбегает к машине, водитель распахивает дверцу.

— Вынимайте осторожно, сэр. Я возьму вторую.

— Это мальчик и девочка, — еле слышно отвечает Этьен, подхватывая на руки одного из детей — насквозь мокрого, оборванного, с исцарапанным лицом.

— Брикс-авеню… тридцать шесть…

— Сибил, маленькая, я здесь, — шепчет Легран, прижимая к себе обмякшее тело. — Я с тобой, ты слышишь?

Вместе с водителем они заносят детей в дом. Этьен сбрасывает на пол одеяло с кровати, осторожно укладывает на него Сибил, рядом устраивают Уильяма.

— Справа от двери — выключатель, зажгите свет, — просит Этьен, нашаривая в бельевом шкафу простыни и второе одеяло. — Расскажите, что происходит? Где вы подобрали ребятишек?

— Конец света, сэр, — бормочет шофер. — Весь нижний ярус Нью-Кройдона затопило… и с неба льет. Фармингтон повернул воды вспять, сэр! Океан идет на нас! Все залито водой до восточной линии монорельса.

В ярком электрическом свете близнецы выглядят жутковато. Бледные, все в грязи и крови, от одежды остались одни лохмотья. Этьен наскоро ощупывает детей, проверяя, не повреждены ли кости, нет ли серьезных ран. Приносит из соседней комнаты тонкий острый нож, срезает остатки тряпья.

— Они мне под колеса выпали, сэр. Я думал, собью… Твердили ваше имя и адрес. Пока мы ехали, им похужело, в беспамятство впали оба, — продолжает монотонно рассказывать мужчина. — Думал, не довезу. Сэр, вы видели, что творится снаружи?

Этьен молча качает головой, убегает из спальни, возвращается с кастрюлей теплой воды и чистыми полотенцами. Смоченной тканью он бережно дотрагивается до ссадина и кровоточащих царапин на коже близнецов, убирая грязь. От прикосновений Уильям вздрагивает, стонет. Сибил дрожит и все повторяет:

— Брикс-авеню… тридцать шесть…

Этьен заворачивает их в махровые простыни, относит в свою кровать. Возвращается, беспомощно смотрит на водителя, разводит руками.

— Я не знаю, как мне благодарить вас, сэр… и очень надеюсь, что вы не откажетесь от денег.

Мужчина мрачно качает головой:

— Деньги мне не нужны. Разве что на бензин, чтобы убраться отсюда подальше. Мой вам совет: бегите из города. Бегите как можно скорее.

Он уходит, получив от Этьена канистру бензина и несколько крупных купюр. Легран провожает его до ворот и бегом возвращается в дом. Приносит с чердака пару старых одеял, укрывает ими близнецов.

— Где теперь ваши родители? — спрашивает он, не надеясь, что дети услышат его. — Где Ева? Что вообще произошло?

К утру Уильям приходит в себя. Не открывая глаз, тянется к сестре, обнимает ее, прижимается к горячему виску запекшимися губами. Грязные пальцы с содранной на костяшках кожей перебирают мокрые спутанные пряди. Мальчик протяжно всхлипывает, и этот звук будит задремавшего в кресле Этьена.

— Эй?.. — шепотом окликает Легран.

Он подходит, присаживается на край кровати, с тревогой смотрит на Уильяма.

— Ты как, парень? Слышишь меня?

Уильям кивает, крепче прижимает к себе сестру.

— Больно…

— Где больно?

— Ей. Внутри.

— А ты сам? Ты цел? Где вас так потрепало?

— Я мужчина. Я потерплю, — слабо улыбается мальчишка. — Мы почти умерли, Этьен. Вместе с другими. Сибил держалась за тебя.

Он замолкает, морщится от боли, пытаясь перевернуться на бок.

— Убери, пожалуйста, простыни. Я ее к себе прижму. Это ей поможет.

— Вы оба почти голые. Прости, но от одежды мало что осталось.

— Нас по камням волокло.

Сибил делает глубокий вдох, вздрагивают светлые ресницы. Этьен и Уильям тянутся к ней одновременно. Девочка видит Леграна, пытается улыбнуться.

— Я привела…

— Привела, умничка, — кивает Этьен. — Так, лежите оба спокойно, попробую вас подлечить немного.

Сибил послушно замирает, Уильям наблюдает за Леграном из-под опущенных ресниц. Этьен задергивает шторы, приносит из рабочего кабинета сандаловые свечи, сушеные травы и пузырек с едко пахнущей жидкостью. Обмакивает в пузырек тонкую кисточку, рисует на ладонях близнецов первые буквы имен Лоа. Зажигает свечи, прокалывает палец кончиком ножа, смешивает с кровью щепотку трав, сжигает, пепел развеивает по четырем сторонам. Садится на кровать к детям, берет их за запястья и негромко тянет шипяще-свистящие звуки.

— Горячо! — жалуется Сибил.

Не прекращая пения, Этьен качает головой: терпи. Уильям молчит, только дышит чаще сквозь стиснутые зубы. Ранка на пальце Леграна кровоточит, темно-красные капли медленно сползают по запястью девочки. Запах сандала наполняет комнату, сгущается, дышать становится все труднее. Близнецы кашляют от удушливого дыма, Сибил дергает руку, стараясь высвободиться из пальцев Этьена.

— Тс-с-с… — выдыхает Этьен и отпускает близнецов.