Розы для богатых - Лоусон Джонелл (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Ей – Отэм решила, что это обязательно должна быть паучиха, – так хотелось иметь дом. Она бегала на своих многочисленных тоненьких ножках туда-сюда, туда-сюда, от центра к краю паутины, натягивая крепкую сеть серебряных нитей. Построив рамку, насекомое стало плести паутину, обходя ее по кругу, оставляя за собой шелковую нить, которая, переплетаясь с другими, образовывала квадратики в полдюйма величиной. Отэм подумала, что паучиха закончила работу, добравшись до центра, но нет – ее дом был еще не вполне надежен, и она начала снова оползать паутину по кругу, натягивая укрепляющие нити внутри квадратиков. Дойдя до внешнего края, паучиха снова вернулась в центр и уселась там словно в изнеможении, а может, коварно поджидая, когда какая-нибудь беспечная муха попадется в ее тенета. У нее был чрезвычайно самодовольный вид, как вдруг Грэйси, с шумом промчавшись по террасе, разрушила паутину одним взмахом своего виляющего хвоста.
Отэм сама удивилась тому чувству жалости, которое она испытала к безобразной маленькой паучихе, дерзнувшей построить домик посреди неспокойной террасы. Она вытянулась в шезлонге, продолжая наблюдать за паучихой, запутавшейся в своей собственной сети. Наконец насекомому удалось освободиться, и оно побежало по каменным плиткам прятаться в густые заросли петуний.
«Глупое создание. Надеюсь, в следующий раз ты будешь немного осмотрительнее в своих планах».
Отэм затащила Грэйси к себе в шезлонг и нежно погладила щенка. Если бы у нее была вторая попытка, – которой, впрочем, у нее не было, – Отэм тоже была бы несколько осмотрительнее в своих планах. Девушки редко беременеют после первого раза, а женщины редко беременеют сразу после того, как в течение многих лет принимали таблетки; по крайней мере она читала об этом.
Потянувшись, Отэм иронически улыбнулась. Ей нравились мужчины, которые добивались того, чего хотели, и она восхищалась изобретательностью Брайана, но этот милый человек, сам того не подозревая, породил чудовищную психологическую проблему. У Отэм не было выхода, она никак не могла извернуться, не могла моментально поменять планы, у нее не было другой дороги. И смешно, и печально. Ребенок в ее чреве растет с каждым днем, и месяцев через семь он высунет свою маленькую головку в этот мир и удивится, что здесь, черт возьми, происходит, и попросит объяснить, почему его покойный отчим был также и его дедушкой – человеком, который убил первого мужа его матери.
Да, «убил» – правильное слово. Отэм пришлось воспользоваться массой обходных путей, но сейчас у нее были в руках все необходимые доказательства. Вот только можно ли теперь ими воспользоваться? Не навредит ли она собственному ребенку? Подобно паучихе, Отэм запуталась в своей же паутине.
Июльское солнце начало припекать обнаженную кожу Отэм, и она спустила Грэйси с шезлонга. «Пойди поищи своего дружка и поиграй с ним». Она подтолкнула Грэйси к дому и, встав, передвинула тяжелый шезлонг в тень дуба.
Брайан сдержал обещание и вырезал на стволе их инициалы и дату. Смело и вызывающе, чтобы читали потомки. Семейная шутка. «Была у нас такая прапрапрабабка по имени Отэм. Но ее настоящее имя было не Отэм, а Сью Энн. Она вышла замуж за старика Дуга, который убил ее первого мужа. После того как Дуг утонул в бассейне, она вышла замуж за его сына Брайана. У них родился ребенок, который...» А что будет дальше?
Отэм вытерла капельки пота, выступившие на лбу и на груди, поправила перекрутившиеся трусики бикини и снова с силой дернула шезлонг. Она думала, что была одна, но вдруг из двери террасы до нее донесся голос Брайана:
– Если надо передвинуть его, – сказал он, приближаясь к ней, – то для этого здесь есть мужчины. Ты давай-ка на несколько месяцев перестань разыгрывать из себя крутую. Или ты уже забыла?
– Ничего я не забыла, и все это бабушкины сказки. Доктор Олбрайт сказал, что я здорова как лошадь и что мое тело прямо создано, чтобы рожать детей. Что-то связанное с бедрами, как я поняла.
– Полностью согласен. У тебя восхитительные бедра. – Брайан передвинул лежак в тень, обнял Отэм и, не выпуская ее из рук, плюхнулся в шезлонг. Она угнездилась у него на груди, расстегнула рубашку и провела ладонью по широкой груди мужа, поигрывая монеткой. Его пиджак был расстегнут и заляпан чернильными пятнами, галстук сполз на сторону, а из нагрудного кармана торчал скомканный носовой платок. Выгоревшие на солнце волосы спутанными лохмами падали Брайану на лоб. По сравнению с Ллойдом он выглядел неряшливым мальчишкой, и в то же время в нем было нечто безошибочно мужское и надежное.
Тогда, под дубом, ее муж вел себя очень умело, но вообще-то в любви он был сущим ребенком. Он излучал это прекрасное чувство, оно светилось в его улыбке, в его глазах, трепетало в его прикосновениях, кричало... а она отказывалась это замечать, не хотела этого. Или хотела? Мысленно возвращаясь назад, Отэм спрашивала себя: может быть, она подсознательно задумала влюбить в себя Брайана, чтобы в конце концов побольнее припечатать его? Отэм всегда считала любовь чем-то драгоценным, что нужно лелеять и оберегать, а не использовать. В отличие от Ллойда Брайан был очень уязвим. Сможет ли она привести в исполнение свои губительные замыслы в отношении него и их ребенка? Как много, много вопросов. Как много надо принять решений. И как бы она ни решила, в конечном счете пострадает Брайан.
Отэм, как бы защищая мужа, крепко обняла его за талию.
– А что это ты посреди дня делаешь дома?
– Проверяю тебя. Доктор Олбрайт сказал: отдых и покой. Мне кажется, ты не выполняешь его указаний как следует.
– Я уже измучилась от этого отдыха. – Она повернулась и посмотрела на Брайана. – Мне нужно съездить в Сан-Франциско: кое с кем повидаться и кое-что сделать. Я говорила об этом с доктором, и он сказал, что поездка пойдет мне на пользу.
– Вот и отлично. Ты уже познакомилась со всеми моими друзьями. Я думаю, пора и мне познакомиться с твоими. В делах сейчас все относительно спокойно, так что на несколько дней я смогу вырваться.
– Нет, – поспешно сказала Отэм. – Я еду не развлекаться. С моими друзьями ты познакомишься в следующий раз. Я буду слишком занята другими делами.
– Какими другими делами?
Отэм пожала плечами:
– Необходимо выяснить несколько деловых вопросов, и еще надо купить новые вещи – не забывай, мне скоро понадобится одежда для толстых.
Он хмыкнул и провел ладонью по ее плоскому животу.
– М-да, становишься жирновата... Как ты собираешься назвать его?
– Его? Брайан, вдруг у нас будет девочка?
– Нет, это будет мальчик.
– Почему ты так уверен?
– У нас в семье родятся мальчики.
– Ну и что? А в моей семье родятся девочки.
Он посмотрел на нее сверху и усмехнулся:
– Отэм, одна девочка не в счет.
Она улыбнулась в ответ:
– Если это мальчик, мы назовем его Брайан. А если это девочка, мы назовем ее Брайанна.
– Ну уж нет. Я хочу, чтобы у моего сына было свое собственное имя. – Он слегка отстранил ее, сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда какую-то бумагу. – Я не стану говорить, будто сожалею насчет этих таблеток. Вот мой экземпляр брачного контракта. Такая штука не должна висеть ни над одной женщиной. Если ты когда-нибудь почувствуешь, что должна уйти, мы договоримся о самом лучшем варианте для ребенка. – Он разорвал документ пополам и запихнул половинки за лифчик ее бикини. – Поезжай купи свои вещи для толстых, но если ты не вернешься через неделю, я собственноручно приволоку тебя домой. Без тебя здесь, черт возьми, слишком пустынно.
Брайан посмотрел ей в глаза своими ясными голубыми глазами и провел пальцем по краю ее купальника.
– А что еще говорил доктор... о других вещах?
– Он сказал, что я могу делать все, что делала до того, как забеременела.
– Все?
– Все.
– Прекрасно. – Он усмехнулся. – А что ты думаешь о близком контакте самого приятного свойства?
– В твоей кровати или в моей?
Брайан посмотрел в сторону задней лестницы.
