Зеркало и чаша - Дворецкая Елизавета Алексеевна (серия книг txt) 📗
Как вихрь он налетел на телохранителей своего брата и мигом смел первого, кто выскочил ему навстречу. Флоси, побледневший и стиснувший зубы, тяжело шагнул вперед. Он пришел сюда, чтобы истребить брата-соперника, хотя и надеялся в душе, что ему не придется делать это собственными руками. Он уговорил и убедил людей следовать за ним, собрал войско, неплохо снарядил и обеспечил его, но теперь требовалось делать самое главное, то, чего он никогда не хотел, не любил и не умел толком делать, — сражаться. Его учили владеть оружием, поскольку он ведь тоже был сыном конунга, и что-то он умел, но какая же глупость, что богатый, могущественный правитель, в чьем распоряжении сотни и тысячи людей, должен сам подставляться под чужой меч!
А Хродгар с детства усвоил, что вождем становится сильнейший в дружине, а конунг, если он не может одолеть сильнейшего из своих воинов, — конунг только наполовину. Он был истинным вождем своей дружины, и на пути к престолу Западного Етланда перед ним оставалось последнее препятствие.
Флоси защищался, но Хродгар, пылая яростью и нетерпением, в несколько ударов разбил его щит, ловким выпадом ранил в руку и, воспользовавшись его минутной растерянностью, ударил концом клинка в горло, точно под ремень шлема. Флоси упал. На молодую, истоптанную траву потекла кровь, а Хродгар закричал во весь голос:
— Он убит! Флоси убит!
Его люди подскочили к знаменосцу и вырвали древко со стягом. Крик о том, что конунг Флоси убит, раскатывался по луговине все шире. Видя, что синий стяг исчез, вожди стали отступать и поднимать щиты над головами, прося мира.
— Сдавайтесь, еты, сдавайтесь! — кричали Хедин и его люди. — Конунг Хродгар не причинит вам вреда, если вы сдадитесь!
Уцелевшие еты отступили к своим кораблям. Там же собрались дружины тех, кто располагался на причалах и вообще не успел принять участия в битве. Таких оставалось еще не менее пяти сотен. Хедин и Хродгар жалели, что у них не хватило людей занять причалы и захватить корабли, но теперь вражеское войско уменьшилось наполовину и лишилось предводителя. В войске Зимобора потери были невелики и не превышали сотни человек, причем все воеводы были целы, только Секач лежал без памяти, получив по голове удар такой силы, что даже его череп не выдержал. Сам Хродгар был ранен в бедро, но не замечал, что кровь уже намочила штаны и течет на башмак.
Его наскоро перевязали, пока воеводы собирались перед воротами.
— Пора предложить им мир, я не хочу терять людей понапрасну! — говорил Зимобор Избране, которая тоже вышла из города.
— Я тоже не хочу понапрасну терять своих же подданных! — весело отвечал Хродгар, вытирая с лица пот и чужую кровь. Возбужденный, грязный, запыхавшийся, со взмокшими волосами и лихорадочно блестящими глазами, он выглядел дико, но был счастлив. — Пойдем, князь Зимобор. Пойдем туда к ним. Вот увидишь, сейчас они сами запросят мира.
Зимобор со своими воеводами, Избрана с варягами и дружинами вышли к причалам. Навстречу им направились несколько человек, перед которыми несли белый щит — знак мира.
— А я что говорил! — воскликнул Хродгар. — Это Торстейн Стрелок. Он мой родич, у нас общий прадед по женской линии. Не случайно они его пустили вперед, сейчас он предложит мне мир.
— Правда ли, Хродгар конунг, что Флоси конунг убит? — спросил Торстейн, подойдя поближе. — Люди хотят удостовериться в этом.
— Разумеется, — холодно ответил Хродгар. Сейчас его лицо было надменным и почти равнодушным, без намека на недавнюю радость. — Принесите им тело, пусть они увидят своего бывшего конунга.
Тело Флоси уже подобрали и вскоре вынесли на причал.
— Узнаете? — Хродгар указал на тело у своих ног. — Вот он, ваш бывший конунг.
— Я должен подойти и удостовериться в его смерти, — сказал Торстейн. — Ты обещаешь, Хродгар конунг, что мне не будет причинено вреда?
— Разумеется, тебе не будет причинено никакого вреда, — так же надменно ответил Хродгар. — Ты сам это знаешь, Торстейн хевдинг. Вы сами себе причинили вред, когда согласились признать конунгом это рабское отродье. И раз уж я избавил вас от него, ты спокойно можешь подойти и убедиться.
Торстейн подошел и осмотрел тело. Не приходилось сомневаться в том, что это действительно Флоси и что он действительно мертв.
— Если так, Хродгар конунг, то я хочу предложить тебе мир от имени всех хевдингов и всех больших бондов Западного Етланда! — сказал Торстейн, разогнувшись после осмотра и отряхнув руки. — Мы были верны тому конунгу, которого избрали на тинге, но раз он мертв, единственный наследник етландского престола — это ты. Ты доказал свою силу и удачу, и мы готовы признать тебя нашим конунгом, если ты готов помириться с нами.
— Я знал, что вы не так глупы, как можно было подумать, — ответил Хродгар. — Я готов пообещать мир и мою дружбу всем етам, кто здесь или кто остался дома, если вы признаете меня конунгом.
— Дай нам время подобрать убитых и оказать помощь раненым, и сегодня к вечеру мы соберем тинг войска.
— Хорошо. Можете забрать тело, — разрешил Хродгар.
— Зачем? — Торстейн пожал плечами. — Все-таки он был твоим братом. Ты его ближайший родич, кому же позаботиться о достойном погребении, как не тебе? Он не был великим воином, хотя некоторые другие достоинства у него имелись, но он погиб смертью благородного мужа.
— И я еще его хорони! — насмешливо вздохнул Хродгар, проводив глазами уходящего Торстейна и бросив взгляд на тело.
— Это гораздо приятнее, чем если бы он хоронил тебя, не так ли? — Хедин усмехнулся. — Не надо жалеть дров для погребального костра, леса в этой стране хватает.
Избрана неуверенно оглянулась на Хедина — ей не верилось, что еты так легко согласятся признать своим конунгом того, против кого еще сегодня утром сражались, и она была уверена, что здесь какой-то подвох.
— Нет, я не думаю, что они собираются его предать, — Хедин понял ее сомнения. — Им больше некуда деваться, остается только признать его. Стране без конунга нельзя, а Хродгар остался единственным. Им больше некого выбрать, даже если бы он им и не нравился.
— А ты думаешь, он им нравится? — с сомнением спросила Избрана.
