Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках - Джеймс Эрика Леонард (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
– Посмотри. Какая ты красавица.
Ее дыхание учащается, когда я беру ее за обе руки и прикладываю их к ее же животу, накрыв собственными пальцами.
– Почувствуй, какая нежная у тебя кожа, – шепчу я. Аккуратно веду ее руками по туловищу, широкими круговыми движениями, поднимаю повыше, к груди.
– Почувствуй свои груди. – Кладу ее руки так, чтобы ладони накрыли грудь, а сам осторожно ласкаю соски большими пальцами. Она со стоном изгибает спину, прижимается грудью к нашим сомкнутым ладоням. Поймав соски между ее большими пальцами и своими собственными, я нежно потягиваю их снова и снова, с удовольствием наблюдая, как они твердеют и оформляются в ответ на мои прикосновения.
Как и некая часть моего собственного тела.
Закрыв глаза, она прижимается к моему возбужденному члену и ерзает, стонет, склонив голову мне на плечо.
– Вот так, девочка, – шепчу я ей в шею, наслаждаясь тем, как девичье тело оживает от прикосновений. Я веду ее ладони вниз, к бедрам, затем к покрытому волосами лобку. Просовываю свою ногу между ее ног, заставляю ее встать пошире, а сам веду ее пальцы вдоль влагалища, сначала одну руку, потом другую, прижимая ее пальцы к ее же клитору.
Она стонет; я наблюдаю в зеркало, как она извивается всем телом.
Господи, это божественно!
– Посмотри, ты вся сияешь, Анастейша. – Я целую ее шейку, плечо, а потом отпускаю, делаю шаг назад. А она открывает глаза.
– Продолжай, – велю я ей, гадая, как она себя поведет.
Она сперва краснеет, потом поглаживает себя одной рукой, но уже без прежнего воодушевления.
Ну, уж нет, так не пойдет.
Я быстро скидываю липкую рубашку, джинсы и белье, высвобождая затвердевший член.
– Хочешь, чтобы я помог? – спрашиваю я; ее глаза сверкают в зеркале.
– О да, пожалуйста, – отзывается она хриплым, напряженным от желания голосом.
Я обнимаю ее руками, прижимаюсь грудью к ее спине, членом к прекрасной, роскошной заднице. Снова беру ее руки в свои, веду по клитору, по очереди, снова и снова, надавливая, поглаживая, возбуждая. Целую ее в затылок, и она тихонько вскрикивает. Ноги у нее уже подкашиваются. Я резко разворачиваю девушку лицом к себе. Хватаю ее запястья одной рукой, удерживаю их за спиной, а сам другой рукой тяну ее за стянутые в хвост волосы, вынуждая подставить мне губы. Я целую ее, обхватываю губами весь рот, наслаждаюсь ее вкусом: вкусом апельсинового сока и сладости самой Аны. Она дышит прерывисто, как и я.
– Когда у тебя начались месячные, Анастейша?
Хочу трахнуть тебя без резинки.
– Вчера, – выдыхает она.
– Хорошо. – Отступив на шаг назад, снова разворачиваю ее спиной к себе. – Держись за раковину.
Схватив ее за бедра, приподнимаю и заставляю наклониться, приподняв ягодицы ко мне навстречу. Погладив ее попу, скольжу пальцами к голубой веревочке, извлекаю тампон и выбрасываю его в унитаз. Она вздрагивает, кажется от испуга, но я беру свой член и стремительно ввожу в нее.
Шумно втягиваю воздух.
Черт. Как хорошо. Как хорошо! Прижаться к обнаженной коже…
Вынимаю член и снова вхожу в нее, медленно, чувствуя каждый драгоценный миллиметр тела Аны. Она стонет и прижимается ко мне.
О да, Ана!
Начинаю двигаться быстрее, а она лишь крепче держится за край мраморной раковины, я хватаю ее за бедра, быстрее, быстрее, уже долблюсь в нее… Беру ее… Обладаю ей!
Не ревнуй, Ана. Я хочу лишь тебя. Тебя!
Нахожу пальцами ее клитор и ласкаю, дразню, возбуждаю ее так, что у девушки снова подкашиваются ноги.
– Вот так, девочка, – хрипло шепчу я, выдалбливая ритмичными движениями, как бы доказывая, что она моя, моя…
Не спорь со мной. Не сопротивляйся мне!
Она напрягает ноги, начинает дрожать всем телом… И вдруг вскрикивает от нахлынувшего оргазма, увлекая меня за собой.
– Ох, Ана… – выдыхаю я и разрешаю себе кончить тоже, внутри нее; в глазах у меня темнеет.
Да…
– Девочка, когда же я тобой насыщусь? – шепчу я, зарываясь лицом ей в волосы.
Потом медленно опускаюсь на пол, увлекая ее за собой, обнимая ее руками. Она садится, шумно дышит, клонит голову мне на плечо.
Боже правый.
Испытывал ли я подобное?
Я целую ее волосы, и девушка затихает в моих объятиях, прикрыв глаза; дыхание постепенно замедляется до обычного ритма. В ванной влажно, жарко, потно, но я не хочу никуда двигаться.
Она садится поудобней и говорит:
– У меня кровь.
– Мне это не мешает. – Не хочу ее отпускать.
– Я заметила, – сухо отзывается она.
– А тебе мешает? – Напрасно. Это же естественно. Я знал только одну женщину, стеснявшуюся секса во время менструации, но от нее такой дребедени не терпел. Я поразительно многое спускаю Анастейше, словно она – вовсе не кандидат на должность моей нижней. Кто же она? Моя… девушка?
– Нет, вовсе нет. – Ана смотрит прямо на меня ясными голубыми глазами.
– Хорошо. Примем ванну.
Я выпускаю ее из объятий, и она на секунду хмурится, уставившись на мою грудь. Розовые щечки слегка побледнели, она смотрит на меня затуманившимся взглядом.
– Что такое? – спрашиваю я, встревоженный ее выражением лица.
– Шрамы… Они у тебя не от ветрянки.
– Нет, отнюдь, – отзываюсь я ледяным тоном.
Не хочу об этом говорить.
Я встаю, протягиваю ей руку и помогаю встать. Глаза у нее расширились от ужаса.
Так и до жалости недалеко.
– Не надо так на меня смотреть, – предостерегаю я и отпускаю ее руку.
Мне не нужна твоя чертова жалость, Ана. Не суйся туда.
Она рассматривает свою ладонь, надеюсь, должным образом вразумленная.
А потом чуть слышно спрашивает:
– Это она сделала?
Я не отвечаю, лишь пытаюсь сдержать внезапную ярость. Молчу, и это вынуждает ее посмотреть мне в глаза.
– Она? – рявкаю я. – Миссис Робинсон?
Ана бледнеет от моего тона.
– Она не зверь, Анастейша. Разумеется, это не она. Не понимаю, отчего тебе так хочется ее демонизировать.
Ана прячет глаза и, торопливо протиснувшись мимо меня, забирается в ванну и опускается в пенную воду. Мне больше не видно ее тело. Потом сокрушенно оглядывается на меня и говорит:
– Просто интересно, какой бы ты был, если бы не встретил ее. Если бы она не познакомила тебя с… хм… Темой.
Дьявол! Опять говорим о Елене.
Я делаю шаг к ванной, опускаюсь в воду и сажусь на сиденье так, что она не может до меня дотянуться. Мы молчим; слышно биение крови в ушах.
Черт.
Она не сводит с меня взгляда.
Угомонись, Ана!
Нет. Даже не собирается.
Я качаю головой. Невозможная девчонка!
– Если бы не миссис Робинсон, я бы, вероятно, кончил так же, как моя биологическая мать.
Ана молча убирает за ухо влажную прядь волос.
Что сказать о Елене? Вспоминаю наши отношения: Елена и я. Все эти восхитительные годы. Секреты. Тайные встречи. Боль. Удовольствие. Освобождение… Упорядоченность и спокойствие, которые она привнесла в мой мир.
– Она любила меня так, как мне… подходило, – бормочу я почти себе под нос.
– Подходило? – изумляется Ана.
– Да.
Ана заинтересованно ждет продолжения.
Черт.
– Она увела меня с той смертельной дорожки, по которой я уже катился, – тихо говорю я. – Очень сложно расти в идеальной семье, когда сам ты не идеален.
Ана резко переводит дыхание.
Черт. Бесит меня этот разговор!
– Она тебя все еще любит?
Нет!
– Вряд ли, не в том смысле. Я тебе твержу, что все давно закончилось. Все в прошлом. Я не мог бы этого изменить, даже если бы захотел, – а я не хочу. Она спасла меня от меня самого. Я этого прежде ни с кем не обсуждал. Кроме доктора Флинна, конечно. И тебе сейчас рассказываю лишь потому, что ты должна мне доверять.
– Я тебе доверяю, – откликается она, – я просто хочу узнать тебя получше. Однако всякий раз, когда я пытаюсь с тобой поговорить, ты меня отвлекаешь.
