Любовь, страсть, ненависть - Коллинз Джоан (чтение книг .TXT) 📗
Заснувшая с помощью снотворного Инес проснулась, услышав шум моющегося в душе Джулиана. Для того, чтобы она могла спать по ночам, доктор Лэнгли прислал ей пилюли. Целыми днями она ничего не делала, только читала и смотрела в окно, поэтому заснуть становилось все трудней и трудней.
– Как твои дела, дорогой? – спросила она, когда Джулиан тихо скользнул на свое место в их большой двуспальной кровати. – В последнее время тебе приходится так много работать, столько часов подряд, я беспокоюсь о тебе.
– У меня все хорошо, только я очень устал, – прошептал он. Новый приступ вины причинил ему физическую боль. – Не стоит беспокоиться обо мне, моя радость, думай только о себе и о нашем ребенке. Спокойной ночи, дорогая. – Он нежно поцеловал ее в лоб, отвернулся и сделал вид, что спит.
Инес смотрела в темноту. Ее женская интуиция подсказывала ей, что здесь что-то не так. Она знала все о его прошлом и о той череде любовниц, которые были у него всегда. Но разве это возможно с шестнадцатилетней девочкой? Тем более сейчас, когда между ними царит полное взаимопонимание и она носит его ребенка, которого он всегда так хотел? Разве он мог даже подумать об этом?
Хотя Джулиан не был человеком аналитического склада и не любил делиться своими проблемами, он понимал, что ему надо выговориться, иначе он сойдет с ума. Он решил довериться Нику Стоуну, которого считал рассудительным человеком, которому можно было верить. На следующий день съемки закончились сразу после сцены с танцем. К счастью, рядом не было Доминик, которая своими чарами заставляла его все время возбуждаться, поэтому на обратном пути со съемочной площадки он обратился к Нику:
– Не хочешь выпить, дружище?
– Неплохая мысль. Как насчет «Ла Перла»? Мы сможем посмотреть на искателей жемчуга. Не знаю, как ты, но я чувствую, что с удовольствием выпью «Маргаритас», – сказал Ник. У него было приподнятое настроение, хотя в глубине души по-прежнему тлела ненависть к Скрофо. Он с трудом контролировал себя, малейшей провокации со стороны Умберто было достаточно, чтобы привести его в ярость.
В «Ла Перла» Джулиан и Ник выбрали столик в углу, подальше от туристов. Как только они сделали заказ, Джулиана прорвало:
– Черт возьми, я не знаю, что делать, Ник, – сказал он. – Я по уши в дерьме.
Вдалеке несколько молодых мускулистых мексиканцев, готовясь показать свои знаменитые смертельные прыжки в находящийся далеко внизу океан, как пауки карабкались по отвесной скале, но Джулиан и Ник не обращали на них внимания.
– Я полагаю, ты знаешь, что происходит? – спросил Джулиан.
Ник сочувственно улыбнулся.
– Малыш, с таким же успехом ты мог бы забраться на статую Свободы и прокричать это на весь штат Нью-Йорк, – сказал он. – Я думаю, ты о себе и о девочке?
– Конечно, – мрачно сказал Джулиан. – Девочка. Я не могу насытиться ею, Ник. Я не хочу этого, но не могу остановиться. Боже, мне тридцать семь, я гожусь ей в отцы. Я ненавижу себя за это, но она действительно околдовала меня.
Ник сочувственно слушал, радуясь в душе, что сам не сталкивается с подобными проблемами. Может быть, они возникают от излишней привлекательности, подумал он. Джулиан всегда был ненасытен в любовных связях, но кто может винить его, если они сами бросаются на него?
– Ты любишь Доминик? – спросил он.
– Черт, конечно нет. Я до безумия люблю Инес, по крайней мере, я так считаю. Поэтому я в таком дурацком положении с Доминик. Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с этой маленькой ведьмой, я хочу овладеть ею. Мне кажется, я схожу с ума. Мне кажется, я становлюсь полным придурком.
– Ну, это не так, – сказал Ник. – Ты не сумасшедший, Джулиан, ты просто мужчина, всего лишь один из нас.
– Мужчина так себя не ведет, – с горечью сказал Джулиан. – Мужчина верен женщине, которую любит, особенно если это такая женщина, как Инес, лежащая целый день на спине, чтобы сохранить нашего ребенка.
– Тогда почему ты это делаешь?
– Она колдунья, я и ей говорю то же самое, – выдохнул Джулиан. – Сирена, Цирцея. Она юна, она невинна, и она невероятно сексуальна. Секс с нею изумителен. Ей шестнадцать, Ник, но она занимается любовью, как богиня. Оказываясь рядом с ней, я хочу ее. Она как наркотик, и я стал настоящим наркоманом.
Они заказали еще устриц и смотрели, как первый мексиканский ныряльщик ласточкой летит с вершины скалы и входит в воду в тот самый момент, когда огромный вал ворвался на отмель. Как только голова паренька появилась над водой, все собравшиеся стали приветствовать его аплодисментами. Джулиан наклонился вперед.
– Я хочу покончить с этим, Ник. Но каждый раз, когда я принимаю решение, я снова натыкаюсь на нее, и эта чертова штука, – он со злостью указал на ширинку, – заставляет мой ум изменять мне. То же происходит и с остальными частями тела.
Ник рассмеялся.
– Тогда у тебя действительно проблемы, и я ничем не смогу тебе помочь. Жаль, но не смогу. Я могу только сказать, что любой из парней, участвующих в съемках, отдал бы свои яйца, чтобы трахнуть ее.
– Даже сэр Криспин? – рассмеялся Джулиан. Ник улыбнулся.
– Он, может быть, и нет, но я разговаривал с ребятами. Я слышал, что они говорят о ней. Не только ты Джулиан, не ты один. Она ловушка для мужчин, она усиливает их потенцию. Каждый из них сохнет по ней. Чем больше они ее видят, тем больше они ее хотят. Как они завидуют тебе! Я думаю, что она олицетворение сексапильности, это тоже дар.
– Это точно, – уныло сказал Джулиан.
– Монро, Бриджит Бардо, им придется сторожить свои лавры, когда наша девчушка появится на экране, – сказал Ник. – Я думаю, она станет самой яркой звездой Голливуда.
– Да, но это не решает моей проблемы, – сказал Джулиан. – Ясно, что, пока не родится ребенок, женщина, которую я люблю, вне игры. А я не могу не потворствовать своим желаниям и прекратить трахать эту нимфетку. Когда же я, наконец, смогу?
– Послушай, Джулиан, – сказал Ник. – Я не светский человек, в твоей среде я никто. Я всего лишь простой греческий парень, которому удалось счастливо жениться, и хочу, чтобы так было всегда. Позволь мне дать тебе маленький совет.
– Какой? – спросил Джулиан. – Ради Бога, я сделаю что угодно, лишь бы это помогло мне избавиться от неприятностей.
– Есть только один путь, – открыто сказал Ник. – Если ты действительно любишь Инес, ты должен притвориться, что Доминик не существует. Ты актер, разве ты не сможешь этого сделать?
У Джулиана был скептический вид.
– Холодный индюк, – сказал Ник. – Вот единственный путь, Джулиан. Это единственный путь избавиться от чар.
Потрясенная Инес сидела на балконе. Сегодня утром на подносе с завтраком ей принесли тонкий конверт из оберточной бумаги. Когда она открыла его, на нее накатила волна отвращения. На неясных черно-белых фотографиях, сделанных на пляже с помощью телескопического объектива, была видна сплетающаяся в объятиях пара.
Можно было легко узнать спину Джулиана, так же, как стройные красивые ноги и длинные черные волосы Доминик, тело которой было прикрыто от камеры телом Джулиана. В ужасе Инес прочитала вложенную в конверт газетную вырезку из колонки слухов Гаррисона Кэрролла:
«Мистер X, привлекательный, но еще но разведенный идол женщин, во время съемок в тропиках был чрезвычайно «близок» с восхитительной, но очень молодой мисс Y. Мы обеспокоены тем, как очаровательная мисс Z, невеста вышеупомянутого X, справится с возникшей ситуацией».
Кто мог так ненавидеть Инес, чтобы послать эту отвратительную вырезку и сделать эти грязные фотографии? Она хорошо знала кто.
В мире был только один человек, который хотел причинить ей боль. Это был Умберто Скрофо.
Что же Джулиан делает? Один счастливый год вместе, скоро будет ребенок, прекрасная жизнь, сплошное счастье, и вот он уже изменяет ей. Почему? Что он получил от Доминик такого, чего не могла ему дать она? Она знает мужчин, значит, она может найти ответ. Инес угрюмо смотрела в окно. Он получал от нее секс, очень много секса. Но был ли это просто секс или нечто большее?
