Selbstopfermanner: под крылом божественного ветра - Аверкиева Наталья "Иманка" (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Через пару недель они снова увиделись в том же месте. И Билл был поражен тому, как она изменилась. Он физически почувствовал измену. Нет, он не выдумал измену, как много раз выдумывал до этого, не выдал желаемое за действительное, не прикрыл агрессивным нападением свой загул, Билл просто посмотрел на нее и мир внутри треснул. На ум пришла глупейшая мысль, что если долго долбить по стеклу, рано или поздно его разобьешь. Он, кажется, разбил… Билл видел, как Мари флиртует с адвокатом, откровенно провоцирует и дразнит. Она вела себя самоуверенно и вызывающе. Взгляд стал хищным, оценивающим. Он слишком хорошо знал этот пустой взгляд жаждущей секса женщины. С ужасом Билл осознал и еще одну вещь — он потерял ее. Он мысленно взвыл, прожигая дыры ненавидящим взглядом в адвокатишке. Он снова заигрался и упустил последний шанс вернуть свою любимую женщину. У него был шанс! Он же видел, что она ждала, смотрела с такой надеждой, верила в него, а он… Надо срочно что-то менять. Если он не остановится, этот театр одного актера сломает всю его жизнь. Надо немедленно брать себя в руки и менять свою жизнь. Возможно, с Мари еще не все потеряно. Он сможет все исправить. Он убедит ее вернуться, он заслужит ее доверие. Он все исправит. И начнет он с Тины. Всё, спектакль окончен. Пора возвращаться домой.
На следующий день он не стал скакать под окнами, ожидая, когда же кто-то выйдет гулять. Он честно подошел к домофону, с минуту послушал веселую трель и понял, что никого нет дома. Интересно, куда они уехали? В душу закралась паника — а вдруг она почувствовала слежку и съехала с квартиры? Или, может быть, детектив обманул его и дал не тот адрес? Билл не знал, что делать. Он покружил по окрестности, понял, как попасть во внутренний двор и примерно рассчитал, где могут находиться ее окна. Он придет сюда вечером, когда стемнеет.
Окна были темными.
Ну что же, по крайней мере, теперь он точно знает, где она живет.
Весь день второго января Билл снова провел у ее дома. Мари русская, а русские отмечают новый год. Значит, она могла у кого-то задержаться. Впрочем, не надо быть детективом, чтобы понять, кто может отмечать новый год вместе с ней и у кого именно она зависла. С таким животом далеко от дома она тоже уже не отойдет, никуда не поедет, никаких стрессов от дороги и отелей. Стало быть, она где-то поблизости… Возможно, вывезла детей к океану, но в такую мерзкую погоду там делать нечего. Он сидел в «Старбаксе», пил кофе, ковырялся в морковном торте и поглядывал на подъезд. Сегодня народу на улице значительно больше, много детей, мам, влюбленных парочек. Билл чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Эдакой грязной лужей, состоящей из сопливой слизи. Примерно на третьем глотке кофе он пришел к мысли, что в одиночестве надо очень четко осознавать, что ты один, потому что так получилось, никто в этом не виноват, и ты никак не можешь повлиять на эту ситуацию. Нет, не потому, что ты какой-то моральный урод, кривой, косой и лопоухий, не потому, что окружающие вокруг тебя слишком привередливые и им впадлу общаться с тобой, а потому, что судьба, карма… Ведь любят ни за что-то, а просто так. Поэтому если ты один, значит ты всего лишь маленький плюсик к процентам той самой статистики про одиноких людей. Игрушка богов, которые забыли придумать для тебя пару. Хотя нет, он лукавил сейчас самому себе. У него была пара. Вот только… Холодный дождь по капле тихо умирал в земле…
Перед возвращением в отель, Билл еще раз решил подойти к заветной двери и послушать трель ее домофона. Он знал, что никого нет дома, просто хотелось быть чуть-чуть ближе к ней. Он пересек улицу и… Это было действительно шестое чувство. Билл притормозил и спрятался за кадушку с разлапистым высоким тисом у заборчика полисадника. У подъезда Мари остановилось такси. Сначала из машины вышла девчонка, которую он видел на фотографии, следом за ней выскочили дети. Она что-то сказала мальчикам. Они кивнули и принялись смирно стоять на месте. Мари выбралась из машины очень неловко. Распрямила плечи, потянулась. Со спины она была все такой же тонкой и аккуратной, может быть, совсем чуть-чуть поправилась. Зато в профиль живот выпирал так, словно она проглотила воздушный шарик. В прошлый раз, когда она носила близнецов, Мари расплылась во все стороны и выглядела ужасно, ему даже было стыдно появляться с ней в людных местах, не говоря уже о том, чтобы видеть ее дома или, не дай бог, заниматься с ней сексом. Он разочарованно ухмыльнулся. Внутри нее один ребенок. И вряд ли он от Тома. От Тома была бы двойня. Или здесь залетела, или потому и сбежала от брата, что рога ему наставила. А может это вообще ребенок от адвоката? Нет, Тому решительно нельзя знать, что он ее нашел. Пусть верит, что Мари — святая. Пусть она такой и останется в памяти брата. Шофер достал из багажника чемодан и несколько разноцветных сумок (с подарками, как понял Билл). Девчонка раздала цветные пакеты детям, сама взяла чемодан. Один мальчик послушно пошел по ступеням к двери, второй развернулся и побежал в сторону Билла. У Билла все оборвалось внутри. Сейчас Мари пойдет за сыном и увидит его. И что будет?
— Даня! — крикнула Мари. — Даня, стой!
Билл во все глаза смотрел на приближающегося ребенка. Даниэль несся прямо на него. В голове Билла мелькнула картинка, как когда-то они с Томом уже следили за Мари, и в тот раз их чуть не спалила соседская собачонка. Сейчас же к нему резво несся сын, и Билл тупо не понимал, что делать — то ли шокировать его мать своим появлением, то ли продолжать изображать из себя тень отца Гамлета. Даниэль поравнялся с ним, заметил и перепугано шарахнулся в сторону.
— Даня! — быстро шла следом Мари.
Дэнни удивленно смотрел на Билла. Билл широко улыбнулся и приложил палец к губам.
— Иди к маме, — сказал тихо, но отчетливо, по-немецки.
— Иди сюда немедленно! — сердилась Мари.
Ребенок попятился назад, показывая на Билла пальцем.
— Даня! Да, красивая елка! Как у нас дома. Идем! — она схватила сына за руку и повела за собой.
Малыш сопротивлялся, оглядывался и показывал пальцем на тис, за которым прятался мужчина. Билл улыбался, глядя на них сквозь ветки. Сердце гулко стучало в ушах.
Билл вернулся в отель в странном состоянии — с одной стороны ему было хорошо и радостно, как после дождя, когда выглядывает солнце, а с другой… Он очень боялся. Правда, не понимал, чего именно… Хотелось радоваться и крушить, смеяться и кричать, обниматься и бить. Он забрал на ресепшен ключ от номера и подцепил бесхозно валяющуюся на стойке тоненькую резинку, какими перевязывают деньги. Черт! Мари была в метре от него. Адреналин снова ударил в уши. Выйди он из-за тиса, и всё, никуда бы она не делась. Только руку протяни, и птичка его. Нет, нельзя так рисковать. Мари может потерять ребенка, а если, не дай бог, это ребенок брата, то он еще и близнеца потеряет. Если, конечно, Том узнает об этом ребенке. Билл хищно улыбнулся своему отражению в зеркале лифта, резко натянул резинку на пальце… Она лопнула и пребольно ударила его в бровь. Билл ойкнул, ухватился на ушибленное место и недовольно посмотрел на отражение.
— Сам урод! — сообщил перекошенной роже напротив. — Вот и я, кажется, так же… Тянул, тянул и перетянул… — добавил филосовски. — Что делать-то?
Лифт звякнул, сообщая, что привез его на нужный этаж. Билл вздохнул и вышел. Надо завтра все-таки пройтись по магазинам: шопинг-терапия всегда успокаивала его травмированную жизнью нервную систему.
Следующие два дня он видел свою семью еще пару раз. Первый раз Билл из «Старбакса» наблюдал, как девчонка гуляет с близнецами на детской площадке через дорогу, потом к ним вышла Мария и села на лавочку (на которой ее и сфотографировали детективы в прошлый раз) к нему лицом. Девчонка засуетилась вокруг нее и, оставив детей, побежала… в «Старбакс». Билл напрягся, зачем-то надел очки и, повернувшись всем телом к окну, превратился в Большое Ухо. Сердце снова бешено колотилось в груди, руки вспотели, а на лбу выступили капельки пота.
