Честный разговор о том, что мешает быть здоровым русскому человеку - Углов Федор Григорьевич (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
За одиннадцать лет обязательной для всех трезвости в стране возникли, а вернее сказать, были восстановлены русские традиции, согласно которым «выпить глоток вина и стыд и грех». Это особенно касалось женщин и молодёжи. Были восстановлены традиции встречать гостей «хлебом и солью», «чашкой чая», а не рюмкой водки, что у русского народа всегда осуждалось и считалось неприличным. Ещё долгое время после отмены «сухого закона» кривая потребления алкоголя продолжала оставаться на низком уровне. В 1940 г. душевое его потребление составило 1.9 л. Народ в своём большинстве оставался трезвым, и это оказало огромное благотворное влияние на жизнь общества в те годы. По существу с 1925 по 1945 г. наш народ был на «полусухом» законе. Это помогло государству быстро справиться с разрухой, восстановить своё хозяйство в деревне, а затем и быстро развить промышленность в городе.
Даже разорение крестьянства насильственной коллективизацией в 1929–1930 гг. не разрушило так наше хозяйство, как это сделали годы «сплошной алкоголизации» (1965–1985), и страна смогла не только окрепнуть, но и выиграть самую страшную войну.
Такова вкратце картина, если на опыт принудительной трезвости посмотреть непредвзято. Ко именно объективности в освещении этого вопроса не встретишь сегодня на страницах печати. Ложь начинается уже с объяснений причин отмены «сухого закона» в 1925 г. Усиленно распространяется мнение, что запретительные меры не только не остановили пьянство, но даже и усилили его. Народ начал производить самогон, пить опасные для здоровья суррогаты. Поэтому якобы правительство решило открыть свободную продажу водки.
На самом деле, точный ответ на вопрос, почему был отменен ленинский «сухой закон» от 19.12.1919 г., дал И. Сталин в беседе с иностранными рабочими делегациями 5 ноября 1926 г.:
«…Когда мы вводили водочную монополию, перед нами стояла альтернатива: либо пойти в кабалу к капиталистам, сдав им целый ряд важнейших заводов и фабрик, и получить от них известные средства, необходимые для того, чтобы заполучить необходимые оборотные силы и избежать таким образом иностранную кабалу… сейчас водка дает более 500 млн. руб. доходов».
Таким образом, отнюдь не разочарование в «сухом законе» явилось причиной его отмены. Надо сказать, что в те годы решение о свободной продаже спиртного рассматривали как временную меру. Ставилась задача изжить порок пьянства уже в годы первой пятилетки. Однако был взят курс на «пьяную» экономику, под давлением сверху трезвенническое движение начало постепенно угасать. В 1932 г. и Общество трезвости, и журнал «Трезвость и культура» прекратили своё существование. Алкоголь начал победное шествие по стране. Сегодня он привел нас на грань национальной катастрофы.
Казалось бы, когда же, как не в этой ситуации, вспомнить о том самом «акте национального героизма», о спасительном опыте тех одиннадцати лет!
Благодаря новой волне антиалкогольного движения сведения о «сухом законе» в России стали постепенно доходить до сознания общественности. И это обеспокоило алкогольную мафию. Срочно потребовалось «правдивое» освещение событий многолетней давности.
В печати выступил известный защитник «культурных доз» Б. Левин. Вот что он пишет: «В 1914 г. в России запретили продажу водки и пива, а затем запрещение распространили на все спиртные напитки. Результаты не заставили себя ждать. Увеличилась доставка контрабандного спирта из-за границы, стало больше случаев отравления суррогатами, поднялась смертность от белой горячки, возросло число психических заболеваний на почве алкоголизма, а также всякого рода злоупотреблений и преступлений. Можно утверждать, что России повезло с «сухим законом» не больше, чем другим странам».
Тут что ни слово, то ложь или полуправда. Обратите внимание, что утверждения о негативных последствиях обязательной трезвости голословны, не подкреплены ни одним аргументом, ни одним научным документом.
«Увеличилась доставка контрабандного спирта из-за границы», — пишет Б. Левин, но не указывает, из каких источников получены данные. Через какие границы шла контрабанда? Насколько увеличилась доставка — на литр или на миллион литров?
Предположим, что спирта действительно стало появляться несколько больше, потому что до «сухого закона» его практически совсем не завозили. Но сколько его могли доставить контрабандой в это время, когда все границы были закрыты, и соседствовали-то мы или с такими странами, как Финляндия и Иран, где существовал запрет на алкоголь, или же с государствами, с которыми находились в состоянии войны. Да и в какое сравнение идёт это количество с тем, что производилось в винокуренных заводах до введения запрета!
То же можно сказать и о самогоноварении. Никакое самогоноварение не поставит на рынок такого количества алкогольных напитков, какое выпускает мощная алкогольная индустрия, следуя принципу максимального удовлетворения потребностей пьющих. Самогоноварение после 1914 г. получило некоторое развитие потому, что против него не было никаких запретов. Мало того, дореволюционные авторы, освещая этот вопрос, пишут, что осенью 1914 г. неизвестные лица бесплатно раздавали на улицах Москвы листки с подробным описанием способов приготовления самогона и пива. Кому это было нужно? По-видимому тем, кто хотел скомпрометировать «сухой закон», кто хотел доказать, что отрезвление народа невозможно и борьба с пьянством бесполезна.
Тем не менее, самогоноварение не стало грозной опасностью. Как показывают данные душевого потребления алкоголя за 1916–1920 гг., в которых учитывалось и самогоноварение, оно приближалось к нулю, а в 1924–1925 гг. в деревнях изготовлялось до 480 млн. л. самогона. После же отмены «сухого закона» в 1927–1928 гг. его было изготовлено 780 млн. л. И в самом деле, в период «сухого закона» в послереволюционное время самогоноварение сдерживалось за счёт жесткого контроля и действенных мер наказания: например, сумма штрафа превышала годовую зарплату рабочего. С отменой «сухого закона» обнаружение самогоноварения резко усложнилось: любой пьяный мог сказать, что пил государственную водку.
В другом случае Б. Левин, ссылаясь на работу А. Мендельсона, говорит, что после введения «сухого закона» количество больных «белой горячкой» увеличилось. И действительно, среди психических больных на почве алкоголя количество этой категории больных стало на несколько процентов больше. Но Б. Левин умалчивает о том, что общее количество психических больных на почве алкоголя в 1915 г. стало в несколько раз меньше, а следовательно, во много раз меньше больных «белой горячкой» по сравнению с 1914 г. Но не только по этому вопросу извращаются факты. Везде, где только дело касается «сухого закона», обнаруживается предвзятость. Про «сухой закон» в США Б. и М. Левины категорически и бездоказательно заявляют, что он не принес ничего хорошего, что, мол, все показатели общественной жизни ухудшились. Между тем, согласно «Большой медицинской энциклопедии», сразу же после введения «сухого закона» в 1917 г. душевое потребление алкоголя снизилось в 10 раз — с 6.89 л. в 1906–1910 гг. до 0.68 л. в 1919–1922 гг. В течение первых же двух-трех лет смертность от алкоголизма уменьшилась в 3–5 раз. Так же резко пошли на убыль отрицательные последствия алкоголизма (психозы, преступления, аресты за пьянство и т. д.).
Ввиду того, что печать в США находилась в руках тех, кто держал винокуренные заводы и торговлю водкой, запреты не сопровождались разъяснительной работой. Торговцы же, спекулянты всех мастей и хозяева винокуренных заводов развили бурную деятельность по самогоноварению и контрабанде спирта, вплоть до организации вооруженных отрядов. И всё же никак нельзя говорить, что запрет на спиртное не принес стране ничего хорошего, о его результатах мы уже говорили. И если в США виноторговцы победили и опять навязали народу пьянство, то только потому, что силы врагов трезвости были более могущественны.
К большому сожалению, превратное представление о «сухом законе» внедряется и в учебники для медиков. Э. Бабаян и М. Гонопольский в «Учебном пособии по наркологии» (М., 1981 г.) пишут: «Царское правительство пошло по наиболее легкому пути, и в 1914 г. издается закон о запрете продажи спиртных напитков. Как и в других странах, вводивших «сухой закон», и в России в первые два года повсеместно отмечается уменьшение пьянства, сокращается число больных алкогольными психозами, снижается смертность, повышается благосостояние рабочих и особенно крестьянских семейств. Однако очень быстро налаживается самогоноварение, контрабандный ввоз спиртных напитков, употребление разных суррогатов. Кажущееся вначале уменьшение пьянства вскоре принимает прежний размах, а употребление суррогатов причиняет ещё больший вред здоровью людей, чем водка заводского производства».
