Мужья и любовники - Харрис Рут (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Глава V
За четыре года Кирк вернул компанию к жизни. Его матери не пришлось менять образ жизни: она жила там же, где и до смерти мужа; у нее остались служанка и садовник; как и Клиффорд, она каждый год меняла машины. Не в силах сосредоточиться на занятиях Скотт вынужден был уйти из университета. Кирк дал ему работу в компании – сначала в отделе продажи, затем в отделе обслуживания и, наконец, поставил директором фабрики. На каждом новом месте Скотт начинал работать с энтузиазмом, но энтузиазм быстро сменялся неудовлетворенностью и раздражительностью.
– Ты лишаешь меня инициативы, – кричал он Кирку, обвиняя брата во всех своих несчастьях. – Сам хочешь быть большой шишкой, а я должен благодарить тебя за подачки?
Тогда Кирк, лишь бы угодить брату, придумал для него пост вице-президента компании. В первый раз Скотт женился, когда ему было двадцать, и они с женой вполне свободно жили на зарплату, которую Кирк платил независимо от того, появлялся Скотт на работе или нет.
– Ты слишком добр к Скотту, – говорила Кирку мать. – Ты портишь его, как и отец.
– А что мне делать? – Такой же вопрос когда-то задавал жене Клиффорд. – Выбросить его на улицу? Ведь он же мне брат.
Следуя воле отца, Кирк заботился о матери и брате. Более того, он превратил убыточное предприятие в процветающее, тем самым совершенно случайно обнаружив главный свой талант.
– У меня есть клиент в Акроне, – сказал Кирку Билл Уоррент осенью 1958 года. – Его компания по производству автозапчастей прогорает. Он хочет заложить ее, но не может найти покупателя. И я подумал о тебе. Почему бы не повторить опыт «Дирборн Пейпер энд Принтинг»?
– Но я совершенно не разбираюсь в автомобилях, – сказал Кирк. – Картер от карбюратора не отличу.
– Зато ты знаешь, как ставить на ноги компании. Это ты уже доказал, – решительно заявил Билл. Он стал толще, волосы у него еще более поредели, а денег на счету прибавилось. – Все, что нужно знать о запчастях, ты освоишь за день. Пока ты еще не послал меня к черту, позволь, я немного расскажу тебе об этой компании…
Кирк слушал с возрастающим интересом. «Дирборн Пейпер энд Принтинг» достигла такого устойчивого положения, что дела в ней вполне мог вести Гордон Марбли. А Кирку хотелось чего-то добиваться. Ему было куда интереснее спасать дело, чем рутинно вести его. Чем больше он думал, тем более заманчивой казалась предложенная Биллом идея.
– Ты смешиваешь две вещи: спасение дела и спасение жизни, – сказала Бонни, когда Кирк поделился с ней своими планами. Она предвидела, что Кирк снова доведет себя до изнеможения, как это было, когда он возрождал семейную компанию. – Тебе кажется, что, спасая дело, ты переписываешь историю и тем самым спасаешь отца.
– Ну, ладно, оставь, – отмахнулся Кирк. – Ты ведь сама не веришь в этот психиатрический бред.
– Почему же? – Она напомнила ему, что не один год проработала в психиатрической лечебнице и кое-что в этом понимает. – В твоем случае как раз верю.
Кирк пожал плечами и забыл про ее слова. Он назначил Гордона Марбли исполняющим обязанности президента «Дирборн Пейпер энд Принтинг», а сам отправился в Акрон в качестве временного вице-президента компании «Акме Ауто», избавившись таким образом, как ему казалось, от воспоминаний, связанных с Гросс-Пуантом.
– А с нами что будет? – спросила Бонни. Она привыкла к тому, что всякий раз, как ее отец получал новый приход, вся семья следовала за ним. – Где мы будем жить, я и дети?
– Я буду проводить в Акроне рабочие дни, – сказал Кирк. Ему не терпелось уехать из Гросс-Пуанта. Ему не терпелось избавиться от каждодневных звонков матери, которой нужен был совет по любому поводу – какие сандвичи готовить для партнеров по бриджу, повышать или нет жалованье кухарке. – На выходные я буду возвращаться домой.
– Так в семьях не живут. – Ее родители всегда все делали вместе, и Бонни считала, что и у них с Кирком так будет. – И как быть с детьми? Они же будут скучать по тебе.
Джеффри было пять лет, Люси – четыре, и они всегда ждали той минуты, когда отец придет с работы домой.
– Но ведь это только на время, – сказал Кирк, все еще не понимая, что Бонни не хочет оставаться одна. Когда они со Скоттом были детьми, Клиффорд часто уезжал по делам, и это считалось само собой разумеющимся. Папа уехал по делам – это была норма семейной жизни. – Вот поставлю «Акме» на ноги и вернусь.
– Ты что, хочешь бросить нас? – неожиданно спросила Бонни.
– Разумеется, нет, – взорвался Кирк. Он хотел бросить Гросс-Пуант, вот и все.
Бонни не очень верила ему.
Они были вместе шесть лет, а она уже начала подумывать о том, что ему надо было жениться на одной из тех богатых девушек, с которыми он встречался, пока не познакомился с ней в Ковингтоне. Кирк и Бонни были разные, принадлежали к разным социальным слоям, и это начинало сказываться на их семейной жизни. Бонни не умела устраивать приемы – и это ее совершенно не волновало. Бонни не знала, как обращаться с прислугой, – и не хотела этому учиться. Бонни не умела улыбаться сальным шуточкам деловых партнеров Кирка, которые только о деньгах и думали, и не считала, что искусство быть обходительной достойно того, чтобы его осваивать. Бонни постепенно приходила к мысли, что ей не нравится быть женой преуспевающего бизнесмена.
Кирк и забыл про этот разговор, но ночью, когда ему захотелось заняться любовью, Бонни оттолкнула его и повернулась к нему спиной.
Разъезд «на время» начался почти сразу, с тем чтобы уже не прекращаться. Кирк во второй раз блестяще справился с поставленной перед ним задачей.
С понедельника по пятницу он проводил в Акроне. Он дышал воздухом «Акме» и жил ее проблемами. Ни о чем другом он не мог ни думать, ни говорить.
– Я очень рада, что «Акме» – это компания, а не женщина, – не уставала повторять Бонни, когда Кирк на выходные появлялся дома. Она подтрунивала над собой, но в ее словах была и доля правды. Ей было одиноко и грустно, и она ругала себя за то, что обвиняет в своих бедах Кирка. – Ты так говоришь об этой «Акме», словно влюблен в нее.
– Ну как можно влюбиться в компанию? – Кирк отнесся к ее словам серьезно, чувствуя в них какую-то боль. Потом он поймет, Бонни была права. Занимаясь делами новой компании, он всегда отдавал ей все свое внимание, все свое время, – так ведет себя влюбленный. Как только проблемы решались, кончалась и любовь – до появления новой компании и новых проблем. Он постепенно превращался в человека, который самые сильные свои чувства берег для тех, кто не мог ему ответить любовью, но сделать больно другим, как это сделал отец и брат, тоже не мог.
Насколько трудно было Кирку Арнольду найти для своих переживаний нужные слова, настолько легко и уверенно справлялся он с деловыми проблемами. Как только «Акме» обнаружила признаки выздоровления, как только, по прогнозам, наметилась прибыль, Кирк начал терять интерес к этому делу.
– Этой компании я больше не нужен, – сказал он Биллу. – Может, у вас на примете есть еще неудачники, которых надо превратить в победителей?
Билл познакомил Кирка с Джозефом Метцером из Миннеаполиса, президентом «Санола» – компании по производству швейных машин.
– Можете сделать для нас то же, что сделали для «Акме»? – спросил Метцер, обрисовав Кирку положение.
– Попытаюсь, – ответил Кирк. Он получил пост вице-президента, провел реорганизацию компании, вывел ее на прибыль, а в день, когда ему исполнилось двадцать шесть, Кирка уволили.
– Как вы сказали? Вы меня увольняете? – ошеломленно переспросил он.
– Вы слышали, что я сказал, – ответил Джо Метцер. Это был грузный темноволосый человек с тяжелым взглядом. – Вы выполнили ту работу, на которую вас нанимали. А теперь можете быть свободны.
Кирк вернулся к себе в кабинет и, действуя настольной лампой, как молотком, разнес вдребезги все стекла.
