Игрушки дома Баллантайн - Семироль Анна (электронная книга txt) 📗

— Держись! Забирайся! — ликующе кричит Уильям.

Этьен трясет мокрой головой, ложится на край двери грудью, восстанавливает дыхание. Сердце заходится, ноги сводит от холода и напряжения.

— Всё хорошо, — еле слышно говорит он. — Все здесь. Теперь просто держаться…

Дети вытягивают из воды веревку, Сибил отцепляет с пояса Этьена нож, перепиливает мокрые волокна об лезвие. Этьен обматывается веревкой вокруг талии, прикрепляя себя к плоту.

— Я поплыву так, — объясняет он детям. — Если я залезу, мы перевернемся.

Проходит несколько минут, и Этьен вспоминает о течении.

— Куда нас сносит?

— Все в порядке, — успокаивает его Уильям. — Мы плывем в нужную сторону.

Сибил ложится на живот, прижимается щекой к локтю Этьена, гладит его по голове.

— Я тебя сберегу, месье Легран. Только ты продержись еще чуть-чуть. Ты нас не бросил, и мы тебя не оставим.

Час спустя Этьена начинает клонить в сон. Он не чувствует ног, с трудом отвечает детям. Они тормошат его по очереди, просят не спать. Ливень барабанит по плечам, по голове, и каждая капля кажется Леграну свинцовой. Он то и дело подтягивается, перехватываясь поудобнее, — и снова соскальзывает на самый край.

Сквозь шум дождя прорывается звук: где-то в вышине шумят моторы. Уильям задирает голову и видит, как над крышами домов, почти цепляя их, плывет громадина дирижабля.

— Ала-а-ан! — кричит он и машет руками. — Мама! Папа-а-а!!! Мы зде-е-есь!

— Этьен, — трясет Леграна Сибил. — Этьен, мы доплыли! Открой глаза! Пожалуйста! Мы нашлись!!!

Дирижабль зависает над ними, и через минуту из гондолы начинает медленно спускаться подвешенный на тросах человек.

— Алан… — плачет Уильям, из последних сил удерживая сползающего в воду Этьена. — Скорее, братик…

Механическая ладонь трогает Алана Фланнагана за плечо. Молодой человек отрывается от рассматривания затопленных улиц Нью-Кройдона, опускает бинокль и оборачивается.

«Ал, мы идем назад. Слишком много пострадавших, на борту почти нет места», — сообщает Коппер.

— Роберт, прошу — еще полчаса. Я чувствую, они где-то рядом…

Коппер качает головой, выглядывает за борт.

«Здесь мы подобрали всех, кого смогли. В этом районе никого не осталось. Иди в каюту, Алан».

Серые, как у отца, глаза превращаются в узкие, злые бойницы.

— В каюту? Ты мать мою видел, капитан? Пойди, скажи ей, что мы поворачиваем! Скажи отцу, что ты сдался и мы прекращаем поиски!

«Прекрати орать! — отрывисто жестикулирует Коппер. — На борту полторы сотни человек, нуждающихся в пище, пресной воде и помощи медиков. Минуты промедления могут стоить кому-то из них жизни».

Алан отворачивается от него, вглядывается вниз. Пустые крыши брошенных домов, бурлящие потоки мутной от пыли и песка воды вместо улиц. Трудно поверить, что перед ним все тот же город, на который он привык смотреть с высоты вот уже два года подряд. Память подсказывает: вот здесь Канви-парк, вон там — Гамблер-сквер, чуть поодаль — Музей естественной истории, на восток от него — Риверсайд-лоу. На закате солнце играет лучами в витрине лавки стекольщика на Обливион-стрит, и это сияние прекрасно видно в бинокль с дирижабля. Теперь просматриваются лишь прямоугольники крыш на одинаковом буро-бежевом фоне. Будто Алан глядит не на город, а на его громадную схему.

Панорама меняется. «Мнемозина» медленно разворачивается. Алан привычно хватается за канаты, окаймляющие фальшборт, взгляд скользит по затопленной улице прямо под ними… и выхватывает в воде движение. Парень приникает к окулярам бинокля. Мгновенья хватает, чтобы сфокусировать взгляд, и секунды спустя Алан несется в машинное отделение, грубо расталкивая попадающихся на пути людей.

— Стоп машина! — орет он, срывая голос. — Два человека со мной к люкам, немедленно!

— Младший помощник капитана Фланнаган, ты что — умом тронулся? — рычит на него командир машинного отделения. — Мозги ливнем разжижило? Кто здесь приказы отдает?

Алан быстро сооружает из каната петлю, затягивает ее на талии, для верности пристегивается страховочным карабином. Рвет на себя рычаг, открывающий люк в днище гондолы.

— Фланнаган, гребаный кретин, не смей! Тебя размажет об стену, дай сбросить скорость!

Алан смотрит на командира машинного отделения прямо и серьезно.

— Там мои брат и сестра. Понимаете?

Командир медлит секунду, кивает. Машет рукой, подзывая пару молоденьких офицеров.

— Господа, у нас люди за бортом. Один — к лебедке, майна помалу. Второй — спустите вниз сеть. Побыстрее. — Он оборачивается на зависшего над открытым люком Алана: — Фланнаган, вернешься — изобью.

Канат раскачивается и скрипит, мир перед глазами пляшет, и Алан на мгновенье закрывает глаза, чтобы справиться с головокружением. Считает до трех, открывает. Поверхность воды приближается слишком медленно, и он мысленно торопит офицера у лебедки: «Скорее же, ну вращай быстрее!»

— Ала-а-ан! — доносится снизу отчаянное.

Ливень хлещет по лицу, руки скользят по канату, и больше всего Алан боится, что течение унесет близнецов далеко от места, где он приводнится. Секунды — и он погружается в волны в десятке ярдов от детей. Рядом опускается закрепленная на двух крюках сеть, зависает, едва касаясь поверхности. Алан тянет ее за собой, плывет наперерез потоку. Еще несколько футов — и за веревки сети хватается маленькая рука с перевязанной тряпицей ладонью.

— Внутрь, — выдыхает Алан. — Забирайся внутрь!

— Сперва Этьен и Сибил! — упрямо трясет мокрыми кудрями брат.

— Успеется. Лезь!

Мальчишка осторожно привстает на двери, хватается за сеть второй рукой, подпрыгивает и повисает, крепко вцепившись в веревки. От толчка ненадежный плот качается, центр тяжести смещается, и Сибил с Этьеном съезжают в воду. Девочка визжит, пытаясь удержаться одной рукой, но дверь переворачивается, накрывая обоих. Алан зажмуривается, ныряет вслед за ними. Веревка на поясе натягивается, словно поводок, но он успевает вцепиться в сестрину куртку и выдернуть девочку на поверхность. Сибил судорожно хватает ртом воздух, оглядываясь по сторонам, рвется из рук.

— Этьен! Алан, где он? Не бросай его!

Темноволосый мужчина выныривает рядом с ними, кашляет, трясет головой.

— Сюда! — кричит ему Алан, подгребая к сети.

Сибил перебирается к Уильяму, позволяя старшему брату помочь Этьену, хнычет:

— Я утопила пояс…

Минуту спустя все четверо крепко держатся за веревки, и Алан машет рукой тем, кто с волнением наблюдает за ними с дирижабля:

— Поднимай!

Сеть отрывается от поверхности воды, раскачивается, поскрипывают натянутые канаты. Близнецы испуганно взвизгивают, накрепко вцепившись в веревки. Алан беспокойно поглядывает на вымотанного Этьена. Фут за футом мутный поток отдаляется, отпуская своих жертв.

На борту «Мнемозины» близнецов извлекают из сети Брендон и рыдающая Элизабет.

— Малыши… родные, — всхлипывает мать, прижимая их к себе — мокрых, дрожащих.

Подбегает Коппер с тремя одеялами и командующий машинным отделением. Алан выпутывается из тросов и веревок, получает обещанную затрещину и ободряющее похлопывание по плечу от майора.

— Да погодите вы! — отмахивается он и садится на корточки рядом с лежащим на дощатом полу Этьеном. — Мистер, вы как?

Тот молча качает головой, пытается привстать, но не может. Брендон забирает у Элизабет близнецов и, кивнув жене в сторону Этьена, уносит детей в каюту.

— Папа сильный, — шепчет Сибил, держась за отцовскую шею. — Папа любимый…

Элизабет с осунувшимся лицом и оборванными рукавами платья укрывает Этьена одеялом, касается мокрых волос.

— Спасибо, хороший мой, — шепчет она. Голос пропадает, горло стискивает болезненным спазмом.

Коппер щелкает пальцами, привлекая внимание Алана.

«Парня — в мою каюту. Давай, поможешь».