Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!» - фон Риббентроп Рудольф (е книги .txt) 📗
Гитлер
Одна глава этих записок должна быть поэтому посвящена человеку, уже названному мной выше «судьбой», а именно Гитлеру. Кем был этот человек, ставший судьбой моего отца, Иоахима фон Риббентропа, да и всего немецкого народа? Быть может, позволительно зайти дальше и задать вопрос, не инициировало ли его появление на сцене мировой истории решающего поворота в судьбе марксизма советского образца, приведшего пока что к утрате реальной политической базы его власти?
Будут допытываться о знамениях, которые, несомненно, должны были проявиться уже в молодости, указывая на ту роль, которую этот человек когда-то будет играть в мировой политике. Следовало бы описать необычайный ход его жизни так, чтобы тот можно было понять как подготовительный этап его позднейшего восхождения. Прежде всего, во время Первой мировой войны, в тогдашних исключительных условиях обязательно должно было проступить, какого калибра этот человек.
Ничего в вышеупомянутом смысле, что позволило бы пусть в малой степени предугадать роль Гитлера позже, до конца Первой мировой войны установить невозможно. Он был, без сомнения, исключительно храбрым солдатом, уже в начале 1917 года награжденным в качестве простого ефрейтора — довольно редкий случай — Железным крестом 1-го класса. Его полк был задействован исключительно в тяжелых оборонительных боях на Западном фронте, потери соответственно высоки. Тем не менее, Гитлер казался своим командирам неподходящим кандидатом даже для того, чтобы возглавить отделение из десяти человек, — обычно позиция унтер-офицера, однако и ефрейторам из-за нехватки унтер-офицеров часто поручалось командование отделением. Это же нужно себе представить! Великий фюрер, в геббельсовской пропаганде даже «величайший военачальник всех времен», за которым шли миллионы, несмотря на высокую для простого солдата награду, не был найден годным для того, чтобы возглавить группу из десяти солдат на поле боя.
Любой офицер-фронтовик знает — это относится и ко Второй мировой войне — как часто командир роты был вынужден из-за больших потерь, выдвигать каждого человека, казавшегося хоть мало-мальски подходящим, даже самого молодого, на положение командира, просто потому, что подходящих людей под рукой больше не имелось. В моей роте у меня были командиры танков, едва достигшие 18-летнего возраста, и они водили танки как «бывалые воины» в самых сложных боевых заданиях.
Жизненный путь Гитлера до войны — ему было в начале Первой мировой войны 25 лет, — кроме его положения одиночки, не характеризуется ничем, что соответствовало бы его позднейшей роли в качестве «фюрера» рейха. Правда, сам он пишет, что в это время бесконечно много читал, однако какой исторический деятель был побужден вмешаться в ход мировой истории одним лишь чтением книг?
Следует еще раз прояснить, о каком феномене здесь идет речь! Человек, который, как уже было сказано, не считается пригодным, невзирая на испытанность в тяжелейших сражениях, возглавить отделение — наименьшую единицу пехотного боя, — является спустя пять лет инициатором путча против правительства рейха и — вчерашний ефрейтор — марширует к Фельдхеррнхалле, так сказать, рука об руку со знаменитым генералом Людендорфом! Не проходит и десяти лет, как он канцлер Германского рейха, и за этим следует стремительный взлет до роли абсолютного диктатора. Существует фотография школьного класса Гитлера в Линце. Он стоит в верхнем ряду, скрестив руки на груди, в центре группы из пяти учеников (неточность: очевидно имеется в виду фотография четвертого класса народной школы в Леондинге, в верхнем ряду на ней семь человек, Гитлер четвертый слева; на второй известной школьной фотографии Гитлера (первый класс реальной школы в Линце) он также в верхнем ряду и со скрещенными руками, но крайний справа). Зная его дальнейший жизненный путь, можно угадать в принятой им позе нечто от позднейшего притязания на власть. До конца Первой мировой войны, однако, в этом смысле со стороны ничего не заметно.
Для человека, которому, при всем неприятии его личности, не откажешь в большом мужестве, взять происходящее на малом участке фронта в собственные руки, чтобы выказать себя настоящим «вождем», могло бы ведь стать прямо-таки по нему скроенным вызовом. Целью немецкой военной подготовки является опять-таки именно развитие инициативы на всех уровнях вплоть до унтер-офицеров, даже вплоть до отдельных бойцов. Этот отдельный воин должен уметь приспособиться к любой ситуации и при необходимости действовать самостоятельно в рамках полученного задания. Понятие «рабского повиновения» исходит от раннехристианского монашества, а не от прусско-германской армии!
Конечно, в связные брали не самых глупых солдат! Ожидалось, что в любой ситуации будет проявлена сообразительность; в соответствующих условиях сообщения или доставленные приказы нужно было также интерпретировать. Эти солдаты должны были найти путь в любых условиях, даже под сильнейшим огнем. Таким образом, для этого требовались особо испытанные солдаты. Зачастую, однако, они быстро становились командирами отделений, как раз по причине продемонстрированных качеств, так что затянувшееся пребывание Гитлера в одной роли остается странным. Ведь именно в ситуациях, где речь идет о жизни или смерти, проявляется харизма природного вождя. Харизма, которой Гитлер — как оратор — в политической борьбе обладал в высшей степени, намеренно пуская ее в ход; больше того, эта ораторская харизма являлась основой его политического существования. Страх, совершенно очевидно, также не мог стать причиной, почему он не проявил себя как «фюрер». Наполеон, будучи никому не известным молодым артиллерийским офицером, все же отличился при осаде Тулона и тем начал свою карьеру.
Какие изменения личности произошли у Гитлера после выписки из лазарета? «Простой солдат» присоединяется к малой горстке людей из пригорода Мюнхена, которые хотят изменить отношения в рейхе. Вскоре он ставит себя во главе этой так называемой «партии»; в 1921 году он уже руководит ею с «диктаторскими полномочиями». Как терьер, этот человек нападает теперь одновременно на организованный международный марксизм и на версальские страны-победительницы, не имея ничего на руках, кроме визионерского убеждения в «правоте» своего дела и быстро развивающегося дара красноречия. С уверенностью в себе и упорством пророка вдалбливает Гитлер постоянно растущим толпам слушателей тезисы, с которыми должна быть «спасена» Германия. От его речей не отмахиваются как от демагогической трескотни. Они не вписываются больше в сегодняшний стиль, но в то время они воодушевляли миллионы людей в Германии, казалось, предлагая выход из тупиковой ситуации рейха ввиду беспомощных демократических партий и всесильных держав-победительниц, и сделали Гитлера в течение нескольких лет вождем влиятельнейшей партии. Быстро ухудшавшиеся политические и экономические условия предоставили ему резонатор для его речей.
Опыт, который неоднократно проделываешь в жизни, важнее, чем то, что говорится, зачастую является то, как это говорится. Это в особенной степени правомерно в отношении выступлений Гитлера. Их успех можно понять и осмыслить, лишь принимая во внимание то время. Оружием Гитлера было слово, пафос, необходимый для публичных выступлений, он, как он сам пишет, освоил быстро. Решающим фактором была, вероятно, личная увлеченность, которую он давал почувствовать и мог донести до своей аудитории. Страстность его речей, которая порой — с сегодняшней точки зрения — могла граничить с истерией, не являлась только лишь лицедейством. Это чувствовала его аудитория. По крайней мере, в соответствующих моментах именно так, как это было высказано Гитлером, это и имелось в виду. Такая страстность доступна лишь человеку, обладающему уверенностью провидца и потому так убедительно влияющему на своих слушателей. От подобных трибунов с их харизмой и силой убеждения мы сегодня отвыкли.
Свой необыкновенный талант оратора Гитлер, вероятно, открывает в себе только сейчас. В его приходе к власти он, без сомнения, сыграл решающую роль, его ораторский дар предстает производным от личности визионера. Гитлер был ритором! Зафиксируем это. Красноречие вывело его из темноты скромного положения на ослепительный свет внимания общественности и политики. Без сомнения, в своей жизни он обязан ему первым опытом успеха. Он почувствовал, что его речи сообщили ему власть над людьми, они последовали за ним, придав ему в результате взаимовлияния ту уверенность выступления, которая приносит успех. В 1920-х годах он будто бы еще называл сам себя «барабанщиком». Говорить в смысле Гитлера означало приложить силы к тому, чтобы убедить, заставив слушателя принять позицию оратора и действовать в соответствии с ней. Это являлось программой его успеха!
