Black Sabbath:история группы - Макайвер Джоэл (электронная книга .TXT) 📗
Можно притвориться и пойти на поводу у толпы, но среди нескольких тысяч всегда будут те, кто скажет: „Все это отстой. Я считаю иначе". Мы не лемминги, иначе все бы давно спрыгнули с какой-нибудь скалы».
«No Easy Way Out» и «That I Never Had» - типичные рок-композиции, каких у Оззи за годы его карьеры накопилось предостаточно, зато следующая за ними «You Know…», песня, в которой он просит прощения у детей за все свои ошибки, - куда лучше. Акустический фон и мягкие, гармоничные инструментовки на порядок выше тех, что звучат в следующей песне - слегка унылой «Junkie». И опять за неудачной композицией следует взлет - «Running Out Of Time» завораживает мистическим вокалом Оззи, звучащим на фоне риффов в стиле «Sabbath». Далее идет «Black Illusion», спокойная, мелодичная песня, которую вполне могли бы написать Айомми и Пол Маккартни, вздумай они объединиться. Подобный мелодизм смело можно называть характерной чертой Оззи периода позднего творчества. Следующая композиция - «Alive» - великолепная, мрачная элегия, которая могла бы стать отличным саундтреком к какому-нибудь фильму ужасов. Наконец, мощная «Can You Hear Them?» завершает альбом «Down To Earth» под шквал гитарных эффектов. Что можно сказать о нем в целом? Это больше похоже на «U2», чем на старый добрый металл.
Сам Оззи, настроившийся перед выпуском своей новой работы на философский лад, рассказал, что в названии альбома скрыта неожиданная аллюзия на его прошлое: «Я размышлял, как бы мне придумать этому альбому чертово название, и вспомнил о том, что моя карьера началась с „Black Sabbath" и что сначала „Sabbath" носила другое название - „Earth" («Земля»). Тогда я подумал: „А ведь и вправду, все возвращается к Земле!" И - дзынь! - я понял, что это оно».
Оформление альбома - тело Оззи в рентгеновских лучах, сквозь кожу просвечивает скелет, а лицо похоже на череп - получилось весьма артистичным. Оззи вспоминает: «Для этой фотографии они облучили меня всего рентгеном; на мне остались только побрякушки и татуировки, а зритель видит в основном мой скелет. Все это было чертовски странно. Тот парень приговаривал: „Ты будешь в норме, с тобой все будет в порядке", а затем запер эту здоровую дверь, и я оказался в рентгеновском кабинете, один на один с радиацией. Но все равно я просто офигел, когда увидел результат! Это было невероятно!»
Как Оззи сообщил изданию «Guitar Center», творческий процесс, как всегда, был спонтанным: «Все происходит само собой. В этот раз я решил попробовать кое-что новое и использовал „ProTools". Все, больше никаких кассет. Это было невероятно. Я никогда не думал, что придет день, когда я буду записывать свой голос [на компьютерный микрофон] прямо в аппаратной». Однако, по словам Оззи, современные технологии никогда не были его коньком: «Раньше было лучше, потому что никто не жульничал. На пластинке было записано именно то, что ты сам играл. Я думаю, что прогресс - это хорошо, но из-за засилья техники теряется сам дух музыки. Записывать „Ozzmosis" было как вырывать зуб. Первый альбом „Black Sabbath" мы записывали так: заходим, подключаем оборудование, играем, затем грузим все обратно в фургон и уезжаем. Вот так мы и планировали записать все свои работы, понимаешь? Мы никогда не думали о двадцатичетырехдорожечном аппарате и прочем оборудовании. Просто не заморачивались… если в наличии были только три дорожки, мы использовали эти три, и все. А когда мы узнали, что можно использовать шестнадцать или там двадцать четыре дорожки, мы буквально съехали с катушек. Мешок белого порошка, запертая дверь и только мы в студии - и так два года, прикинь! Все это - пустая трата времени и денег. Если есть материал - возьми и запиши его, чего тут непонятного?»
Затем Оззи все-таки решил сказать пару слов о том, что помогало ему так хорошо справляться с этой нелегкой работой: «Сейчас я думаю о молодости как о другой жизни… Обычно у меня рождается мелодия или общая идея песни. Затем я показываю их группе, с которой в этот момент работаю. Иногда Закк придумывает рифф… Когда я участвовал в турне с „Black Sabbath", мне в голову приходили разные мысли: „Как же нам удалось объединиться и создать всю эту музыку?" Зачастую мы бросаем то, что у нас только стало получаться, и кидаемся на что-то новое. Как-то мы решили, что в одной из наших песен будет семь разных ритмов. Как ни крути, Тони Айомми - гений. Взять хотя бы „Iron Man": совсем несложный классический рифф, но каждому, кто его слушает, сразу хочется взять гитару и подыграть… Я не большой любитель сидеть в студии, звукооператор из меня неважный. Мне нравится работать в команде и записывать каждый новый альбом иначе, чем предыдущие. Я рос на улицах и старые привычки до сих пор меня очень выручают: я просто не вдаюсь в технические подробности того, что делаю. Зато это дает мне возможность хвататься за новые идеи, какими бы безумными они не казались профессионалам. Могу сказать точно: посльднее слово - всегда за мной. Хотя я ничего не сочинил в одиночку. Обычно мне помогает кто-нибудь из моих музыкантов, или все сразу. Если ты спросишь меня, какую из своих песен я считаю самой отстойной, ответить на этот вопрос мне будет намного легче, чем сказать, какая из них - моя самая любимая. В общем-то, я могу смело сказать, что самая отстойная из моих песен находится на альбоме „Ultimate Sin". He думаю, что кто-то специально приходит в студию с намерением записать паршивый альбом, но этот альбом как будто записал нажравшийся кислоты Либерачи (Валентине Либерачи (1919-1987) - американский пианист и шоумен польско-итальянского происхождения, известный своим экстравагантным поведением).
Моя карьера сложилась просто замечательно. Люди думают, что я устал исполнять „Paranoid", потому что я ее пою уже почти тридцать пять лет. Но эта песня - одна из тех, которые не могут мне надоесть. Когда я гастролирую со своей группой, то хочу исполнять собственные песни, но каждый раз я вижу, что в зале есть те, кто хочет слышать песни времен „Sabbath". Я стараюсь взглянуть на ситуацию глазами поклонников, поэтому и даю им то, чего они хотят. [„Ozzfest"] стал еще одним приятным сюрпризом в моей жизни, но на самом деле ему бы следовало называться „Турне Шэрон Осборн с семьей" - потому что все эти группы, которые выступают вместе со мной, действительно нам как семья. Меня безмерно удивляют все эти статьи в прессе, где пишут, что музыка умерла».
На волне приторной филантропии, охватившей всех после событий 11 сентября (Оззи: «Надеюсь, что все несчастные и страдающие люди мира смогут найти хоть каплю утешения в моих песнях. Сегодня в мире стало слишком много по-настоящему несчастных людей»), произошло долгожданное примирение Шэрон со своим отцом, Доном Арденом, в тот год наконец-то зарывшим топор войны.
«Позднее она призналась мне, что благодаря всему этому она стала лучше относиться к пожилым людям», - написал Арден в своей автобиографии в 2004 году. Отец и дочь незамедлительно организовали встречу, на которой присутствовал и сын Дона (соответственно приходившийся братом Шэрон) Дэвид. Вражда наконец была забыта, а родственники отныне стали вспоминать все те злые слова, что успели наговорить друг другу за прошедшие годы, не с ненавистью, но с юмором.
Например, чуть раньше в этом же году, Шэрон в интервью газете «Guardian» сказала следующее: «Самым лучшим уроком было наблюдение за тем, как он рушит, ко всем чертям, свой бизнес. Он научил меня всему, чего не следует делать. Отец ни разу не видел ни одного из трех моих детей и, надеюсь, никогда не увидит».
В поддержку «Down To Earth» Оззи организовал турне по США, пригласив на разогрев Роба Зомби, но десять концертов пришлось перенести из-за травмы ноги, которую Осборн заработал, поскользнувшись при выходе из душа накануне шоу в Таксоне, Аризона. До того как врачи определили перелом, Оззи целую неделю выступал, обратившись к врачу лишь тогда, когда боль в ноге стала совсем нестерпимой. Тем не менее 29 ноября турне, названное «Merry Mayhem», возобновилось и продолжалось до самого конца года.
