Богачи - Паркер Юна-Мари (библиотека электронных книг txt) 📗
Тиффани внимательно посмотрела на него. Щемящая боль пронзила ее сердце при виде этого красивого, великолепно сложенного мужчины с бронзовым торсом и печальными синими глазами. Как жаль, что все это пропадает втуне! И все же можно было догадаться о его склонности! Не может такой красивый мужчина не флиртовать с женщинами, а между тем она ни разу с момента свадьбы не ловила его за этим занятием. Вот тут бы ей и понять, что это неспроста — если не одно, так другое.
— С тех пор как мы поженились, у тебя ведь была не одна связь, да? — спросила она.
— Да, — после недолгой паузы ответил Аксел. — Я ничего не мог с собой поделать, Тифф, хотя и очень старался! Но я никогда не переставал любить тебя. Ты должна мне верить! Секс ничто по сравнению с настоящей любовью и дружбой, которые нас связывают! — с этими словами Аксел рухнул перед ней на колени и попытался взять ее за руку, но Тиффани отпрянула, словно он собирался ее ударить.
— Не нужно, Аксел, — взмолилась она. — Пожалуйста. Я тоже тебя люблю, но это дела не меняет. Я не могу провести остаток дней с мыслью, что ты лжешь и мне суждено делить тебя… Бог знает с кем. Почему ты не признался мне в этом до свадьбы? — воскликнула она в порыве внезапной злобы. — Я хочу жить с мужчиной в браке и доверять ему! Ты не можешь требовать, чтобы я оставалась с тобой, после того как ты переспал с половиной мужчин в городе!
Аксел сел на пятки и сложил руки на коленях.
— Дай мне последний шанс, Тифф. Помоги мне, давай вместе что-нибудь придумаем… Я действительно люблю тебя и хочу быть с тобой. Разве мы не были счастливы вдвоем? Мог ли кто-нибудь еще, кроме меня, сделать твою жизнь веселой и радостной? С кем, кроме меня, тебе было так хорошо?
— Да, это правда. Я была счастлива с тобой. Но прежнего не вернешь. Если ты по-настоящему любишь кого-то, то не станешь причинять ему боль… вне зависимости от своей сексуальной ориентации. Любить — значит отдавать, а не притворяться, что отдаешь, и при этом тайно жить своей жизнью. Я не понимаю, зачем ты женился на мне? — с горечью воскликнула Тиффани. — Зачем ты притворялся, что нормален? Кем я для тебя была? Развлечением? Очередной победой над слабым полом? Или ты хотел благодаря мне избежать одинокой старости и обеспечить себе репутацию нормального человека?
— Ерунда! — вскричал Аксел и резко поднялся. — Я женился на тебе, потому что полюбил. Ты была нужна мне, Тифф. Я ни с кем не был так счастлив, как с тобой. Я не знал раньше, как бывает, когда рядом с тобой есть человек, ради которого живешь, в котором можешь найти поддержку и понимание. Ты же знаешь, голубые не могут любить так, как нормальные люди.
— Я знаю! Я шесть лет проработала в театральной среде и перевидала сотни голубых. А тебе удалось обмануть меня. Я ни за что бы не догадалась, что ты тоже…
Тиффани невольно вспомнила те ночи, когда они были близки, то, с какой страстностью и непритворной нежностью он любил ее. Аксел был сотворен для любви. Она закрыла лицо руками, чувствуя, что если этот мучительный разговор продлится еще немного, у нее не хватит сил совладать с собой.
— Значит, все кончено? — прошептал Аксел.
Тиффани вскочила и задела локтем деревянный стакан с карандашами и кистями, стоявший на краю стола. Он отлетел к стене, и карандаши веером рассыпались по полу.
— Все должно быть кончено! Как ты этого не понимаешь! Я не могу жить с постоянным ощущением грязи вокруг себя! И дело даже не в том, что ты голубой. Я не смогла бы остаться с тобой и в том случае, если бы ты гонялся за каждой юбкой. У меня может быть либо нормальная семья, либо никакой. Либо муж, которому я могу 1 полностью доверять, либо никакого. А ты никогда не будешь принадлежать только мне! Делить же тебя с кем бы то ни было я не желаю!
— Можешь спросить у любого женатого мужчины, безусловно ли он верен своей жене! Ни один не ответит тебе положительно! Мужчины по натуре охотники, Тифф. Им постоянно нужны новые победы. Как правило, жены не догадываются о том, что их мужья имеют роман на стороне, и брак от этого не страдает.
— Это не для меня, Аксел. Я многое могу простить, но не неверность. Уж лучше жить одной.
— А как же быть с «одинокой старостью»? Тебе не кажется, Тифф, что ты сейчас лицемеришь? Разве ты забыла, что была любовницей Ханта? Ты не думала тогда, что вы вместе обманываете его жену? Как же это сочеталось с твоими нравственными представлениями?
— По крайней мере Хант изменял жене с женщиной, а не с мужчиной! — в отчаянии воскликнула Тиффани.
— Выходит, по-твоему, это нормально?
— Это не нормально, но в тысячу раз честнее! Женщина может противостоять другой женщине в отношениях с мужчиной, а как ты представляешь соперничество между женщиной и голубым? Это абсурд! Кстати, к тому времени, когда я стала любовницей Ханта, его брак уже дал глубокую трещину. А теперь они развелись, — на щеках у Тиффани вспыхнул нервный румянец, но в голове сразу прояснилось. — Дальнейший разговор на эту тему бессмыслен, Аксел. Чем скорее мы разойдемся, тем лучше будет для нас обоих.
— Ты, наверное, захочешь выйти из числа пайщиков «Акселанса»?
— Да, но пусть тебя это особенно не тревожит. «Квадрант» не оставит тебя своей поддержкой.
— Не думаешь ли ты, что я женился на тебе из-за денег твоего отца? — с упреком спросил Аксел.
— Нет, — улыбнулась Тиффани. — Отец финансировал бы твое предприятие, даже если бы мы не встретились. Я это знаю наверняка. — Она нагнулась и стала собирать с пола карандаши. — Что ты собираешься теперь делать? Где будешь жить?
— Видимо, в самолете, который совершает рейсы между Нью-Йорком, Лос-Анджелесом и Сан-Франциско, — к нему снова вернулась способность с юмором воспринимать жизнь. — Скажи, Тифф, а ты осталась бы со мной, если бы не застала вчера эту сцену?
— Рано или поздно я узнала бы об этом, — ответила она. — Случилось то, что должно было случиться.
Аксел вышел из студии, и через несколько минут Тиффани услышала, как за стеной в спальне он вынимает из шкафа свои чемоданы. В их супружеской жизни была поставлена точка.
За день до выписки Гарри из клиники Морган начала готовиться к его встрече. Она старалась сделать так, чтобы все в доме радовало его и доставляло лишь приятные волнения. Доктора рекомендовали ему щадящий режим, полуденный сон и диету. Морган искренне хотела, чтобы то время, пока Гарри окончательно не поправится, они провели в атмосфере счастливого и уютного домашнего очага, будто бы судьба подарила им второй медовый месяц. Никаких приемов и званых вечеров! Меню обедов будут составлять только его любимые блюда, а для развлечения она купила новые видеофильмы, книги, которые, как она предполагала, могут быть ему интересны, и несколько наборов мозаики. Более того, Морган даже решила научиться играть в шахматы.
Мак-Гилливери получил распоряжение привести в порядок рыболовные снасти Гарри и следить за тем, чтобы лодка находилась в состоянии готовности каждую минуту. Морган сочла рыбную ловлю, с одной стороны, занятием неутомительным, а с другой — полезным, поскольку врачи советовали Гарри как можно больше времени проводить на свежем воздухе.
Няне она вменила в обязанность приносить Дэвида вниз из детской на время завтрака и ленча. В библиотеке появились переносной манеж и полка с любимыми игрушками малыша. Кроме того, Морган решила сделать ежедневное купание ребенка традиционно семейным занятием. Отныне она сама будет его мыть с помощью Гарри.
Прислуга не знала, что и думать. Если бы на глазах у них на шкуре леопарда пропали пятна, они удивились бы меньше. Теперь Морган отдавала приказания вежливым и даже несколько извиняющимся тоном, стала совершенно нетребовательной и следила за тем, чтобы у слуг был четкий график выходных. Канули в прошлое те времена, когда ее бесчисленные гости требовали завтрак в постель, танцевали и развлекались ночи напролет, не считаясь с тем, что прислуга в отличие от них не сможет спать до вечера на следующий день и должна быть на ногах с самого рассвета.
