Энциклопедический словарь (А) - Брокгауз Ф. А. (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Афоризмы
Афоризмы (греч.) — краткие, отрывистые, фразы, заключающие в сжатой, удобной для запоминания, форме какую-нибудь определённую мысль, сентенцию, обобщение и т. п. Афористическая манера писания и речи означает сжатый, отрывистый способ выражения мыслей.
Афоризмы или краткие поучительные изречения особенно были любимы в повествовательной литературе эпохи Возрождения и вместе с заимствованными сочинениями они распространились и в России. Так напр., особенно обильным афоризмами является «Разговор Соломона с Морольфом», где почти исключительно оба разговаривающие лица обмениваются афоризмами. Тоже самое мы замечаем в русских повестях, перешедших к нам с Востока и Запада: так напр., множество афоризмов мы встречаем в повести «Синагрип царь Адоров и Наливские страны», где поучение премудрого Акира сыну состоит из афоризмов. На Западе афористическое разговоры Соломона с Морольфом обращались особой статьёй, — в России тоже случилось с поучением Акира, которое выделено было из рассказа и обращалось как самостоятельное целое, обогащаясь новыми изречениями практической мудрости и пословицами. Афоризмами говорят тоже лица других заимствованных рассказов, напр. в «Александрии». Пор высказывает такую мысль: «нет на земле радости, где не принялось бы жалости». Афоризмы, однако, явились в России не только в это позднее время; в XVII в. они стали только выделяться из общих рассказов, как самостоятельный литературный сборник, но уже давно были в обращении: в доказательство этого стоит только припомнить себе богатое такими изречениями «Моление» Даниила Заточника.
Афродита
Афродита — греческое имя Венеры, богини любви, называется иногда также Афрогенеей, родившейся из пены морской. Афродизии — праздники в честь А., устраивавшиеся во многих местах Греции и М. Азии, особенно на Кипре.
Аффект
Аффект (лат.) — противоположность спокойствию духа, обозначает всякую, вызванную чувством, приостановку или затруднение в обыкновенном, нормальном течении представлений. Таким образом, А. лишает человека спокойной рассудительности мышления и воли. Обыкновенно поводами аффектов служат сильные и внезапные впечатления, под влиянием которых потрясается и внезапно изменяется душевное состояние человека. Впечатления эти весьма разнообразны, как по роду, так и по степени нарушения, которое ими производится в нашем внутреннем мире. Старая психология, с своею теориею отдельных душевных способностей, относила А. к области чувствований, а страсти — к области воли; разделение это теперь оставлено вместе с самой теорией) самостоятельных душевных способностей. Однако, следует отличать А. от страстей: первые обыкновенно возникают внезапно и, быстро достигнув своего высшего напряжения, столь же быстро исчезают, уступив место реакции; вторые отличаются большею продолжительностью и постоянством, развиваются и нарастают часто весьма медленно, но, раз овладев душевным состоянием человека, только с большим трудом могут быть подавлены. Степени А. весьма различны. В высшем напряжении они действуют ошеломляя, иногда даже причиняя смерть, как напр. испуг от радости или страха. Чувства, вызываемые А., могут быть как приятными, так и неприятными или даже одновременно и радостными и печальными, как. напр. при удивлении. По отношению к способу потрясения душевного спокойствия, А. могут быть разделены на эксцитирующие или возбуждающие, как гнев, месть, радость в угнетающие, как скорбь, печаль и т.д. При близкой связи, существующей между духовными и телесными состояниями, потрясение, обнаруживающееся в А., переходит и на тело, что доказывается испытываемым в этих случаях чувством облегчения или стеснения, румянцем от стыда, бледностью при гневе и т.д.; тело же наоборот противодействует продолжительности А. При высших степенях А., сама природа позаботилась о средствах разрешения А., напр. слезами или смехом. Нет никакого основания утверждать, что только человек подвержен аффектам, так как и у животных обнаруживаются подобные явления; однако, только человек, в силу своего высшего духовного развития, способен подавлять в себе и укрощать А.
В уголовном праве вопрос о влиянии и значении А. представляется весьма спорным как со стороны теоретической, так и практической. Преступление есть продукт не только одних внешних обстоятельств, но и характера, темперамента человека, результат отсутствия в нём привычек к правомерной жизни; борьба с этими внутренними элементами преступлены составляет один из моментов наказания. Там, где противозаконная деятельность является продуктом психического расстройства, наказание заменяется лечением, надзором, роль тюрьмы исполняют больница, убежища. Но безнаказанность деяний, учинённых в аффекте, в порыве страсти, не может быть допущена. Иначе пришлось бы открыть свободный путь всякой необузданности, животным инстинктам и отказаться от охраны государства, общественного порядка и спокойствия. Но с другой стороны А.-ы, как внезапные, порывистые возбуждения организма, сопровождаются целым рядом не только телесных, но и психических изменений, причём последние не остаются без влияния на вменяемость. Человек под влиянием А., или охватывается всецело одной идеей, одним желанием, теряет всякую возможность оценки побуждений, возможность борьбы и выбора; иногда даже самоё восприятие впечатлений, благодаря А., получает фантастический характер; или же наоборот, жизнь психическая притупляется, настроение принимает характер подавленности, поступки становятся бессознательными и безотчётными. Очевидно, что при таких условиях вменяемость и ответственность существовать не могут. Поэтому необходимо принять то начало, что если обыкновенные, так сказать физиологические А., не устраняют вменяемости, а могут только повлиять на меру ответственности, то А., переходящие грань обычного нервного возбуждения и получающие характер патологический (болезненный), устраняют вменяемость подобно преходящему безумию. Наше действующее законодательство (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями) не указывает в числе состояний невменяемости на А., так что, в случае учинения деяния в патологическом А., не соединённом с душевной болезнью, суд может освободить подсудимого только одним способом — ответив отрицательно на общий вопрос о виновности. Относительно же влияния А. физиологического на степень ответственности существуют особые постановления в ст. 134 п. 5 Улож. о наказ. и в ст. 13 п. 2. Мир. Уст. В обоих этих случаях закон указывает только на одну группу аффектов — на сильное раздражение (по Уложению о наказ.), при том условии, чтобы этот А. был вызван обидами, оскорблениями или иными поступками лица, коему виновный сделал или покусился сделать зло, а по Мир. Уст., если А. произошёл не от вины самого подсудимого. Более значения придаёт аффектам особенная часть Улож. о наказ., в большинстве личных преступлений, напр. при убийстве, при оставлении без помощи. По новому проекту уголовного уложения патологические А. подходят под общее понятие причин, устраняющих вменяемость. Ср. Н. С. Таганцев, «Лекции по русскому уголовному праву» (С. Петербург, 1888); Лион, «А. и страсти» («Арх. суд. медиц.», 1868 г., №№ 1 — 3); Слонимский «Умоисступление, как причина невменяемости» («Суд. Вестн.», 1878 г.,. №№ 1 — 3); Сикорский «О душевных состояниях при аффектах» ("Сборн. по суд. медиц. ". 1875 г.).
Axaйя
Axaйя — в древности название северной приморской области Пелопониса; на В. граничит рекою Ситас с областью Сикиона и Флиунта, на Ю. с Арголидой, Аркадией и Элидой (от которой отделяется рекой Лариссой); с З. и С. омывается морем. Местность эта, за исключением Димской равнины, гористая, наполнена частью северными отрогами и предгорьем пограничных гор Аркадии, как то: Эримант, Ароания, Эгелидорея и Киллене, отчасти и Панахайконом (ныне Фойдийсие горы) — широким горным хребтом, далеко тянущимся в северном направлении и достигающим высоты 1927 м. С этих гор сбегает к морю множество небольших потоков, глубоко изборождающих эту местность и образующих при своих устьях маленькие дельты. Местность эта хотя покрыта горами, тем не менее очень плодородна и изобилует хлебом и вином. Изобиловавшие дичью леса, покрывавшие прежде большую часть этой местности, теперь сильно поредели. Древними обитателями А., носившей в наиболее отдаленную эпоху название Эгиалеи, были пеласгинионийцы, которые после дорийского переселения должны были уступить эту страну ахейцам , вытесненным из юго-вост. части Пелопониса. Уже во времена ионян А. образовала союз из 12 общин. Ахейцы удержали это устройство с тою разницей, что прежние незащищенные местечки они превратили в укрепленные города. Вот их названия (считая с З. на В.): Диме, Оленос Фары, Тритея, Патры, Рипес, Эгион, Гелике, Бура, Эги, Эгейра и Пеллене. На место Оленоса, Рипеса и Эг, покинутых уже раньше своими обитателями, вступили в союз независимыми членами Леонтион и Керинея. Гелике в 373 г. до Р. Х. была затоплена морем, вследствие землетрясения. Во времена Гомера, ахейцы были могущественнее других греческих племен, так что их именем называлась иногда вся Греция. Ахаией также называли римляне область, которую они образовали из всей покоренной Греции, за исключением Фессалии, Акарнании и Этолии. Теперь пелопонесская область А. с Элидой образуют Ахайскую и Элидскую номархии королевства Греции; она занимает 5253 кв. км, заключает (1879) 181632 жителей и разделяется на 4 эпархии и 25 демов; главный город Патры.
