Энциклопедический словарь (Г-Д) - Брокгауз Ф. А. (книги онлайн полные .TXT) 📗

Д. уголовное отличается от Д. вообще тем, что при производстве его уполномоченные органы не только удостоверяются в фактах, заранее намеченных, но сами определяют и намечают то, что подлежит удостоверению, иначе говоря — не только изыскивают средства удостоверения, но и самый предметы исследования. В виду столь широкой задачи Д. в уголовном деле, закон принимает меры к ограждению частных лиц против избытка усердия со стороны лиц, производящих Д. Во всех уголовно-процессуальных кодексах установлен ряд норм, регламентирующих порядок производства Д. и пределы власти органов, его производящих. Во многих государствах производство Д. возлагается на специальные органы, подчиненные судебной власти и носящие название судебной полиции (police judiciaire). Всемирною известностью пользуется в этом отношении организация английских и специально лондонских агентов Д. В России производство Д. возложено на общую полицию, подчиненную, в этом отношении, прокурорской власти и судебным следователям, и на чинов отдельного корпуса жандармов (ст. 2611 до 26113 Уст. угол. суд.), последние дополняют своею деятельностью деятельность общей полиции, и лишь в составе жандармских железнодорожных полицейских управлений действуют самостоятельно, подчиняясь и сносясь не с судебными следователями, а с прокурорскою властью. В столицах и некоторых других больших городах, в составе общей полиции образованы сыскные отделения, имеющие задачей расследование преступлений. Эти отделения представляют собою как бы судебную полицию и состоят из лиц, имеющих специальную подготовку. В особенном порядке судопроизводства (наприм. по преступлениям должности) органами Д. служат и другие правительственные места, от которых зависит, в данном случае, возбуждение уголовного преследования. Пределы Д. в уголовных делах определяются ст. 250 в 253 Уст. угол. суд. О всяком происшествии заключающем в себе признаки преступления или проступка, полиция немедленно, и ни как не позже суток по получении о том сведения, сообщает судебному следователю и прокурору или его товарищу. Но когда признаки преступления или проступка сомнительны, или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известится по слуху (народной молве), или вообще из источника не вполне достоверного, то она должна предварительно удостовериться чрез дознание, действительно ли происшествие то случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления или проступка. Таким образом, закон указывает лишь на событие преступления, как на предмет Д., предпринимаемого по непосредственному усмотрению полиции. На практике, однако, Д. обнимает собою и разыскание виновного, одновременно с удостоверением в событии. Основанием для этого служит право и обязанность полиции, до прибытия судебного следователя или до поручения судебной власти, предупреждать уничтожение следов преступления и пресекать подозреваемому способы уклоняться от следствия (ст. 256 и 257). Очевидно, что исполнение этой обязанности невозможно без немедленного разыскания виновного. Средствами Д., по закону (ст. 254), для полиции служат «розыски, словесные расспросы и негласное наблюдение»; но полиции не предоставлено производить при Д. обыски и выемки в домах. И это ограничение, однако, исчезает на практике, в виду постановления ст. 258 Уст. угол. суд., по которой, в случаях не терпящих отлагательства и когда до прибытия судебного следователя следы преступления могли бы изгладиться, полиции предоставлено производить осмотры, освидетельствования. обыски и выемки. Руководствуясь этою статьей, полиция обыкновенно производит предусмотренные в ней действия до прибытия следователя и до постановления его об этом. Большую роль играет Д. и в производстве уголовных дел, ведаемых мировыми и городскими судьями и земскими начальниками, так как Д. здесь исчерпывает собою все предварительное разыскание, предпринимаемое по поручению судьи, как в том случае, если потерпевшим принесена жалоба, но не имеется в виду обвиняемого, так и в случае, когда самим судьею усмотрено преступное действие и признано необходимым произвести предварительное разыскание (ст. 47 и 52 уст. угол. судопр. и ст. 174 прав. 29 дек. 1889 г.). Совершенно аналогично нормировано Д. в тех местностях, где действуют судебные места прежнего устройства (т. XVI, ч. 2 Суд. по преет. ст. 32 — 53).

Г. С.

Докучаев

Докучаев (Василий Васильевич) — проф. минералогии спб. унив. Род, в 1846 г., среднее образование получил в смоленской дух. семинарии, а высшее на физикоматематическом факультете спб. унив. С 1870 г. хранителем геологического кабинета того же университета, а затем избран доцентом в проф. минералогии, каковым состоит и по настоящее время. В продолжение многих лет Д. преподавал минералогию еще в институте гражданских инженеров. Ученая деятельность Д. посвящена, главным образом, исследованию новевших потретичных образований (наносов) и почв Европейской России. Первая научная работа его напечатана в 1869 г. (геологич. описание берегов р. Качки в Смоленской губ. ), Затем с 1871 по 1877 г. им был совершен ряд эскурсий по сев. и центр. России и южной части Финляндии с целью изучения геологического строения, способа и времени образования речных долин и геологической деятельности рек. Результатом этих исследований, кроме мелких статей и сообщений в ученых обществах, явился солидный труд «Способы образования речных долин Европ. России», за который Д. получил в 1878 г. степень магистра. Разобрав в этом сочинении существовавшие ранее взгляды на способы происхождения речных долин Европ. России, Д. дает собственную гипотезу, по которой происхождение их связывается, главным образом, с деятельностью оврагов и балок. Бремя от 1877 по 1881 гг. было посвящено исследованию русского чернозема, с каковой целью им совершались, по поручены и на средства Имп. вольно-экономич. общ., многократные поездки по Ю и ЮВ России, Крыму и Сев. Кавказу. Плоды многолетних исследований изложены в 1883 г. в сочинении «Русский чернозем», в котором детально рассмотрены: область распространения, способ происхождения, химически состав чернозема, принципы классификации и методы исследования этой почвы. За эту работу Д. удостоен спб. унив. степени доктора, от вольно-экономического общества получил особую благодарность, а от академии наук полную Макарьевскую премию. В 1882 г. Д. принимает предложение нижегородского губернского земства произвести, в видах более правильной расценки земель, полное исследование губернии в геологическом, почвенном и вообще в естественноисторическом отношении при помощи подготовленных им сотрудников-специалистов по почвоведению. Эта работа была закончена, под руководством Д., в 6 лет, и результатом ее явились 14 т. «Материалов по оценке земель Нижегородской губ.», с почвенной и геологической картой. По приглашению губернского земства, Д. исследовал в 1888 — 1890 гг. Полтавскую губ., а в 1890 — 91 гг. имения Нарышкина, кн. Воронцова-Шувалова и др. Наконец, в 1892 — 1893 гг. Д., в качестве начальника особой экспедиции лесного департамента, руководить геологическими и почвенными изысканиями на опытных степных участках юга России. Кроме того, за последние 10 — 12 л., по инициативе и при ближайшем содействии Д., основывается почвенная комиссия при вольно-экономич. общ., в которой он состоит председателем, естественноисторические музеи в Нижнем Новгороде и Полтаве; в 1888 г. учреждается комиссия (под председательством Д. ) о всестороннем научном исследовании С.-Петербурга и его окрестностей. Наконец, в 1892 — 93 г. Д. временно исполняет обязанности директора новоалександрийского института и руководит преобразованием его в высшее сельскохозяйственное и лесное учебное заведение. Ученые труды Д. помещались преимущественно в Трудах спб. общества естествоиспытателей и Императорского вольно-экономического общества; из них: «Овраги и их значение» (1876); «Итоги о русском черноземе» (1877); «Предв. отч. по исследов. юго-вост. части черноземной полосы России» (1879); «Предв. отч. по исследов. юго-зап. части черноз. полосы России» (1878); «Картография русских почв» (1879); «По вопросу о сибирском черноземе» (1882); «Схематическая почвенная карта черноземной полосы Европейской России» (1882); «Русский чернозем» (1883); «О происхождении русского чернозема» (1884); «О так называемом юрьевском черноземе» (2 ст. 1884 — 85); «К вопросу о русском черноземе» (1885); «О пользе изучения местной номенклатуры русских почв» (1886); "Материалы по оценке земель Нижегородской губ. " (вып. I — XIV, 1882 — 86. Д. принадлежат 1 вып. и некот. гл. ХIII, XIV и ближайшая редакция всего труда); "Объяснения к почвенной карте Нижегородской губ. (1887); «О нормальной оценке почв Евр. России» (2. ст. 1887); «Методы исследования вопроса: были ли леса в южной степной России?» (1888), "Материалы по оценке земель Полтавской губ. " (вып. 1 — 13, 1889 — 92, под ред. Д.); «К вопросу о соотношениях между возрастом и высотой местности, с одной стороны, характером и распределением черноземов, лесных земель и солонцев с другой» (1891): «Наши степи прежде и теперь» (1892); «О происхождении русского лёсса» (1892). Долгоруков Василий Лукич (1672 — 1739), в 1687 г. отправился в свите дяди своего, кн. Якова Федоровича, во Францию, где и оставался для окончания своего образования до 1700 г. Здесь он основательно изучил несколько иностранных языков, заимствовал внешний лоск версальских придворных и, сдружившись с иезуитами, усвоил их нравственные воззрения. Вызванный в Россию, Д. был назначен состоять при другом своем дяде, кн. Григории Федоровиче, русском посланнике в Польше, и в течение 1706 и 1707 гг. заменял его в этой должности. С 1707 по 1720 г. он был послом в Дании, где ему поручено было разорвать союз датского короля Фридриха IV с Карлом XII и затем укрепить союз и дружбу России с Данией. В конце 1720 г. он был отправлен послом во Францию, хлопотать о посредничестве при примирении России с Швецией и о признании Петра императором. Первое поручение увенчалось успехом: французский посланник в Швеции получил приказание открыть «негоциацию», согласно с желанием Петра Великого, на просьбу же о признании императорского титула за русским царем регент отвечал решительным отказом. По возвращении из Франции, в 1723 г., Д. был сделан сенатором, а в следующем году назначен полномочным министром в Варшаву, с поручением защищать интересы православных и домогаться признания за Петром императорского титула. В 1726 г. Д. был послан в Стокгольм, с поручением противодействовать сближению Швеции с Англией и присоединению первой к Ганноверскому союзу; эта миссия не имела успеха. В царствование Петра II Д., назначенный членом верховного тайного совета, был руководителем всех честолюбивых планов фамилии Долгоруковых. Во время предсмертной болезни Петра II, он явился самым энергичным участником в составлении подложного духовного завещания (см. ниже). Когда замысел этот потерпел неудачу, Д., тотчас по кончине Петра, в заседании верховного тайного совета поддержал предложение кн. Д. М. Голицина об избрании в императрицы герцогини курляндской Анны Ивановны, редактировал «ограничительные пункты», сам отвез их в Митаву и уговорил Анну Ивановну подписать их, но, после приезда императрицы в Москву, должен был присутствовать при публичном уничтожении составленного им акта. 9-го апреля 1730 г. Д. был назначен губернатором в Сибирь, с приказанием безотлагательно отправиться к месту назначения, а 17 апреля его нагнал офицер и предъявил указ императрицы о лишении его чинов и ссылке в деревню. 12 июня состоялся новый указ, которым повелевалось заточить кн. Д. в Соловецкий м-рь. В 1739 г., после признания кн. Ивана Алексеевича относительно подложной духовной Петра II, Д. был привезен в Новгород, подвергнут допросам и пытке, и 8 ноября того же года обезглавлен.