Тадж-Махал и сокровища Индии - Ермакова Светлана Евгеньевна (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Все это богатство вез в Персию караван из 21 верблюда. Драгоценный серебряный потолок, мраморный полированный пол, украшения из золота, драгоценных камней и мрамора – все свидетельствовало о правдивости персидского изречения, что рай на земле находится именно в стенах этого дворца.
Любопытно, что образ павлина с позиции индийской культуры выглядит несколько двусмысленно – он издавна является самым ярким мужским эротическим символом в Индии.
Возможно, мастер преследовал две цели, создавая этот шедевр: во-первых, представить падишаха как самого значительного мужчину государства, что характерно практически для всех народностей, а во-вторых, подчеркнуть роскошь и великолепие двора Великих Моголов.
Павлиний трон был любимым троном Шах-Джахана. Он возлежал на нем, давая личные аудиенции принцам королевской крови, придворной знати, иностранным послам и важным посетителям.
Как уже говорилось, изящный павильон из красного песчаника, с рядами колонн и зубчатыми арками с трёх сторон был открыт. Возле него ставили огромный шатер из пестрой расписной ткани, что зрительно вдвое увеличивало пространство зала.
Пол был застлан роскошными персидскими коврами, колонны драпировали золотой парчой.
Обычно в полдень падишах приглашал к себе одного из сыновей и садился на трон возле большого окна.
В это время в крепость могли войти все, кто искал у падишаха помощи или правосудия. Из толпы, приветствовавшей повелителя, раздавались восторженные возгласы приветствия, тянулись руки со свитками, в которых подданные излагали свои прошения или жалобы. Падишах немедленно знакомился с содержанием прошений и старался сразу решить ту или иную проблему.
По вечерам в Диван-и Кхасе собиралось на совещания ближайшее окружение падишаха. На них должны были присутствовать определенные лица, и не являться на прием было опасно. В лучшем случае провинившихся ожидал приступ монаршего гнева и большой вычет из жалованья. Читателям возможно будет интересно узнать, как проходили приемы у падишаха.
Судя по сохранившимся миниатюрам, можно представить Шах-Джахана, возлежавшего на павлиньем троне, облаченного в великолепный наряд из тончайшего индийского шелка или сатина, расшитого золотом и серебром. Голову падишаха венчал роскошный тюрбан из парчи. Султан из перьев прикреплялся к нему бриллиантовым аграфом.
Для управления гардеробом правителя, считавшимся одной из важнейших хозяйственных единиц, существовал целый штат чиновников. Сотни рулонов великолепной шелковой ткани, парчи, кисеи, тончайшего батиста, тысячи тяжелых кашмирских шалей ярких расцветок производились для семьи падишаха в дворцовых мастерских и закупались у торговцев.
Мода менялась, и часть тканей выносили для продажи на рынок. Кроме того, предметы одежды часто были наградой отличившимся придворным или чиновникам. Обычно вручали халат, а за самые большие заслуги жаловали сиропао, что в переводе буквально означает «с головы до ног» (на самом деле под этим подразумевался полный комплект роскошной одежды).
Иностранцев удивляло, что могольские правители не носили бархатной и меховой одежды и не знали чулок. Единственной обувью восточной знати были легкие матерчатые туфли, сплошь затканные золотыми и серебряными узорами.
Во время приемов рядом с падишахом обычно сидел один из его сыновей; справа стояли писцы со свитками, слева – слуги с опахалами и подносами с ароматической жевательной смесью (бетелем) и плевательницами. Придворные стояли перед троном рядами, в строгом соответствии с рангом и заслугами.
Трон был установлен на небольшом возвышении так, что падишах господствовал над всем собранием. Согласно этикету, присутствующие должны были склонять голову в почтительном поклоне, опустив глаза в пол, скрестив руки на животе. Взгляд, брошенный на падишаха, считался дерзостью.
Гость мог приблизиться к трону только в сопровождении кого-то из придворных. И здесь весь церемониал был расписан по нотам. Спектакль включал в свой сценарий непременные поклоны: корниш и таслим. Выполняя корниш, подданный беспрестанно склонял голову, прикладывая правую руку ко лбу. При выполнении таслима человек сгибался до земли, касался ее рукой и, постепенно выпрямляясь, прикладывал руку ко лбу.
Главным в процессе аудиенции был традиционный ритуал обмена дарами. Падишаху обычно подносили назр – поднос с деньгами, дорогое оружие или заморские диковинки. Гостю вручали халат или сиропао, а также украшения или благовония в дорогих сосудах.
Каждый подарок от падишаха принимали с низким поклоном, почтительно прикладывая вещь ко лбу. Все внимательно следили за тем, как падишах относился к назру. Если он брал подарок в руки и говорил при этом какие-то добрые слова, гостя или просителя ждала милость, а если падишах не притрагивался к дарам и не отвечал на приветствия, проситель попадал в опалу. Знаком особого расположения всегда считался дар, принятый из рук падишаха.
В придворном этикете до мелочей расписано поведение придворных, особенно во время приемов. Они не имели права ни при каких обстоятельствах поворачиваться спиной к трону и выходить из зала прежде падишаха. В особых случаях допускался ранний уход, но только с высочайшего позволения.
Интересно, что и сам повелитель был таким же рабом этикета, как и его подданные. День за днем при дворе Великих Моголов разыгрывалось пышное действо, продолжавшееся и в те немногие часы, когда, казалось бы, падишах был предоставлен самому себе.
Каждый шаг, каждый поворот головы, каждый поступок правителя должен был говорить о его непобедимости, всемогуществе и богатстве. Падишах просто не имел права не осыпать своих приближенных золотом, не тратить баснословные суммы на возведение дворцов, мечетей и мавзолеев, не одаривать ученых, поэтов и музыкантов.
Падишах раздавал деньги и подарки даже в тем случаях, когда казна стремительно пустела и армия роптала, не получая жалованья. Торжественные приемы (дарбары) с непременной раздачей наград были обязательной частью этикета не только при дворе. Дарбары устраивали в своих поместьях вельможи и феодалы, тратившие на показную роскошь все свои доходы.
Жизнь могольского двора проходила в постоянных праздниках и увеселениях. На пышных церемониях жглись фейерверки, звучали выступления музыкантов и поэтов, происходила раздача одежды, благовонных масел и других подарков.
По традиции индусских раджей в день рождения падишаха или его близких виновника торжества усаживали на чашу огромных весов, а на другую чашу выкладывали золотые и серебряные монеты, самоцветы и жемчуг, которые потом щедро раздавали челяди и беднякам на улице.
Интересно, что, по примеру европейских монархов, могольские падишахи держали при дворе множество так называемых королевских нищих. Этому обычаю следовали и индийские феодалы.
Ярким и красочным спектаклем становились выезды падишаха (сафари), независимо от того, отправлялся ли он по делу или желал лишний раз продемонстрировать свое могущество и великолепие.
Восседая на слоне в расшитом золотом паланкине или верхом на арабском скакуне, падишах под приветственные крики народа шествовал по улицам города в сопровождении вельмож, пышно разодетых всадников, скороходов, слуг и глашатаев. Впереди бежали водоносы, которые из бурдюков лили воду на дорогу, прибивая пыль.
Обычно процессию замыкали роскошно убранные слоны и кони, а когда падишах ехал на охоту, за ним следовали егеря с собаками и гепардами и сокольничьи со специально обученными для загонной охоты соколами и ястребами.
Иногда наложницы тоже сопровождали своего господина, выезжая из гарема в закрытых паланкинах вместе с многочисленной прислугой, евнухами и стражницами, вооруженными мечами и луками. Количество обитательниц гарема исчислялось тысячами. Там, кроме служанок, были музыкантши, танцовщицы, чтицы, вышивальщицы и массажистки.
Каждая супруга и дочь падишаха имела свои покои и свою прислугу. В качестве придворных дам время от времени на приемы приглашались жены и дочери знатных сановников.
