Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века - Федосюк Юрий Александрович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
В 1863 году откупы были отменены и заменены АКЦИЗОМ — своего рода косвенным налогом на предметы массового потребления, включенным в розничную цену и идущим в пользу казны. Но за сто (с 1763 года) лет системы откупов откупщики успели нажить бешеные суммы.
Класс капиталистов, большинство которого составляло купеческое сословие, не имел права на ряд дворянских званий и привилегий, но получил компенсацию в виде некоторых почетных званий: МАНУФАКТУР-СОВЕТНИКОВ (давалось крупным предпринимателям), КОММЕРЦИИ СОВЕТНИКОВ (давалось коммерсантам и предоставляло права чиновника VIII класса, то есть коллежского асессора), наконец, ЛИЧНЫХ и ПОТОМСТВЕННЫХ ПОЧЕТНЫХ ГРАЖДАН, введенное в 1832 году. Последние два звания присваивались не только купцам, но и другим недворянам, например ученым, врачам, за особые личные заслуги. Почетные граждане приобретали ряд льгот и привилегий, сходных с дворянскими.
В звании потомственного почетного гражданина в рассказе Чехова «Маска» выведен отъявленный хам и самодур фабрикант Пятигоров. В романе «Жизнь Клима Самгина» Горького Дуняша рассказывает о своем разговоре со Стратоновым: «Родитель, говорит, мой — сын крестьянина, лапотник, а умер коммерции советником, он, говорит, своей рукой рабочих бил, а они его уважали».
Не только дворяне, но и купцы с презрением относились к малоимущим мещанам. В комедии Островского «Свои люди — сочтемся!» Липочка, обобравшая вместе с приказчиком-мужем отца, оправдывается таким образом: «…нельзя же нам ни при чем остаться, ведь мы не мещане какие-нибудь».
Обедневшие и разорившиеся купцы вынуждены были переходить в мещанское сословие. В драме Островского «Пучина» приводится документ «О несостоятельности бывшего купца, а ныне мещанина Пуда Кузьмина сына Боровцова».
«Сестра дедушки, — читаем в «Пошехонской старине» Салтыкова-Щедрина, — была замужем за купцом, впоследствии пришедшим в упадок и переписавшимся в мещане».
Духовенство
Имея прямое касательство ко многим сторонам жизни общества, например, к гражданским установлениям, школе и т.п., церковь играла большую роль в дореволюционной России. Во главе Святейшего синода стоял назначаемый царем сановник — ОБЕР-ПРОКУРОР, лицо совершенно мирское.
Как и ныне, духовенство разделялось на БЕЛОЕ (низшее) и ЧЕРНОЕ (высшее, монашествующее). Для возведения в высший сан — АРХИЕРЕЯ, требовалось пострижение священника в монахи и полный отказ от всего мирского, то есть семьи, имущества, прежних социальных связей. Черным духовенство называлось потому, что монахи носили черные одежды. В рассказе Чехова «Письмо» священник отец Анастасий говорит благочинному отцу Федору: «Ум! Светлый ум! Не женились бы, отец Федор, давно бы в архиереях были, истинно, были бы!» Женатый не мог стать монахом, обычный же священник обязан был перед пострижением в сан жениться, но, овдовев, жениться вторично не имел права.
БЛАГОЧИННЫЙ — священник, надзирающий над деятельностью нескольких приходов одной и той же местности.
Гораздо чаще, чем черное, в русской литературе показано БЕЛОЕ ДУХОВЕНСТВО: ДЬЯКОНЫ и ПРОТОДЬЯКОНЫ, которые были обязаны закончить курс в низшем учебном заведении — ДУХОВНОМ УЧИЛИЩЕ, и ИЕРИИ и ПРОТОИЕРЕИ — выпускники ДУХОВНЫХ СЕМИНАРИЙ. В духовные учебные заведения принимались лица всех сословий, даже дети крепостных (при этом они освобождались от крепостной зависимости), но выпускники могли отказаться от священнической деятельности. В романе Лескова «Соборяне» рассказывается, что сын просвирни Варнава, закончив семинарию первым разрядом, в попы идти отказался, а поступил в уездное училище учителем математики, объяснив при этом, что «не хочет быть обманщиком».
Дети священнослужителей, учившиеся или недоучившиеся в семинариях, составляли внушительную часть разночинцев — русской интеллигенции прошлого века. Детьми священников были Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Н.Г. Помяловский, Глеб Успенский и многие другие русские литераторы и общественные деятели.
Служители каждого храма составляли ПРИЧТ. Кроме настоятеля — священника и его помощника — дьякона, в причте состояли и низшие церковнослужители, не получившие религиозного образования и не посвященные в сан, — ДЬЯЧКИ (официально ПСАЛОМЩИКИ) и ПОНОМАРИ. Дьячка, по сходству слов, часть путают с дьяконом, но дьякон принадлежал к духовному сословию, а дьячок с 1868 года был отчислен от него и стал человеком мирским, однако при этом обязательно грамотным, так как ему часто приходилось читать церковные книги. Условный автор «Повестей Белкина» признается, что «первоначальное образование получил от нашего дьячка». Евпраксеюшка, любовница Иудушки Головлева, «была девицей духовного звания» — дочерью дьячка.
Узнав от племянниц Иудушки, что актрисы разные роли играют, жена попа замечает: «Стало быть, и там тоже: кто попом, кто дьяконом, а кто в дьячках служит».
Пономарь был старшим служителем в церкви, одной из его обязанностей было чтение молитв над покойником — труд тяжелый, длительный и однообразный. Отсюда знаменитая фамусовская фраза: «…Читай не так, как пономарь, /А с чувством, с толком, с расстановкой».
После реформ 1860-1876 годов, то есть с развитием капиталистических отношений, сословия юридически сохранялись, но правовые отличия между ними стирались: военная повинность распространилась на всех (кроме духовенства), телесные наказания отменили, формально все были равны перед судом, обязаны были платить налоги и т.п. Зато большую роль стал играть уровень доходов и образования. Мещанство получило широкий доступ к государственной службе, к военной карьере в качестве офицеров.
Большое значение в развитии русского демократического и революционного движения имели РАЗНОЧИНЦЫ. Слово это произошло от юридического термина «люди разных чинов и званий». То были выходцы из различных социальных групп (кроме дворянства), получившие образование. Уже в 1840-е годы они становятся в авангарде общественной жизни России, из их среды вышли многие писатели и публицисты.
Одним из первых образов разночинца в русской литературе стал Бабурин в рассказе Тургенева «Пунин и Бабурин», человек значительный, покоряющий своей честностью и благородством.
Разночинец, получивший образование, сын дьячка Гриша Добросклонов — самый светлый образ поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».
«С понижением дворянства силою, умственной силою в государстве становятся разночинцы», — писал Н.П. Огарев в письмах «К одному из многих».
«Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости», — писал Чехов Суворину 7 января 1889 года, имея в виду свой горький опыт.
И наконец, РАБОЧИЕ. Подавляющее большинство рабочих юридически принадлежало к крестьянскому сословию, однако в отношении сознательности, политической грамотности и солидарности намного превосходили среду, из которой вышли. Любопытно, что самый термин «рабочий», казалось бы извечный, утвердился поздно — первоначально рабочих в современном понимании чаще именовали РАБОТНИКАМИ (отсюда и женский род — до сих пор мы говорим работница), фабричными, мастеровыми. В «Преступлении и наказании» Достоевского ремонтные рабочие называются работниками.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
КАК ОДЕВАЛИСЬ
Костюм и время
Костюм во все времена — одно из важнейших средств характеристики литературных персонажей. Он определяет не только их эпоху и социальное положение, но и характер, вкусы, привычки. Нельзя представить себе гоголевских героев без их вицмундирных фраков, Обломова — без привычного халата, купчих у Островского — без их неизменных салопов, тургеневских мужичков — без их армяков и зипунов. Но вот беда: многие виды одежды, обуви, головных уборов отошли в прошлое, и их названия уже ничего не говорят нашему воображению! В театре, в кино— и телефильмах мы эти одеяния видим (хотя можем и не знать их названия), в книге же, если нет иллюстраций, об этих важных принадлежностях внешности героя приходится только догадываться. При этом по сравнению с читателями тех времен мы многое теряем…
