Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения - Новиков Владимир Иванович
Правда поспешила на помощь Петру Пахарю, она купила для него и для всех, кто ему помогал пахать и сеять, индульгенцию на вечные времена. А в индульгенции было написано: «И те, кто творил добро, пойдут в жизнь вечную. А кто зло — в огонь вечный».
Священник, прочитав индульгенцию, не захотел ее признать. Священник и Петр стали ожесточенно спорить. И автор проснулся от их крика и стал размышлять над своим сном, и решил, что
Всех христиан автор призвал к милосердию:
Е. В. Морозова
Джефри Чосер ( geoffrey chaucer) 1340? - 1400
Кентерберийские рассказы (Canterbury tales) - Сборник стихов и новелл (ок. 1380—1390)
Весной, в апреле, когда земля просыпается от зимней спячки, со всех сторон Англии стекаются вереницы паломников в аббатство Кентербери поклониться мощам святого Фомы Бекета. Однажды в харчевне «Табард», в Соуерке, собралась довольно разношерстная компания паломников, которых объединяло одно: все они держали путь в Кентербери. Было их двадцать девять. Во время ужина многие из постояльцев успели познакомиться и разговориться. Гости были самых разных званий и рода занятий, что, впрочем, не мешало им поддерживать непринужденную беседу. Среди них был и Рыцарь, известный всему миру своей доблестью и славными подвигами, которые он совершил в многочисленных битвах, и его сын, юный Сквайр, несмотря на свои молодые годы, успевший заслужить благосклонность своей возлюбленной, добыв себе славу как верный оруженосец в дальних походах в чужие пределы, одетый в пестрый наряд. Вместе с рыцарем ехал также Иомен, носивший зеленый камзол с капюшоном и вооруженный луком с длинными зеленоперыми стрелами, хороший стрелок, бывший, видимо, лесником. Вместе с ними была Аббатиса по имени Эглантина, смотревшая за знатными послушницами, кроткая и опрятная. Каждому из сидящих за столом было приятно видеть ее чистое личико и милую улыбку. Она о чем-то беседовала с важным и толстым Монахом, который был монастырским ревизором. Страстный охотник и весельчак, он был против строгих, затворнических правил, любил покутить и держал борзых. На нем был роскошный плащ, и ехал он на гнедом коне. Рядом с ним за столом сидел Кармелит, сборщик податей, преуспевший в своем искусстве как никто и умевший выжать последний грош даже у нищего, пообещав ему вечное блаженство на небесах. В бобровой шапке, с длинной бородой, сидел богатый Купец, почитаемый за свое умение сберегать доходы и ловко высчитывать курс. Прервав усердные занятия, верхом на заморенной кляче, в Кентербери ехал Студент, умудренный книгами и тративший на них последние деньги. Рядом с ним восседал Юрист, непревзойденный в знании законов и в умении их обходить. Богатство и слава его быстро умножались, равно как и количество богатых клиентов, часто обращавшихся к Юристу за помощью. Неподалеку в дорогом наряде сидел веселый Франклин, бывший образцовым шерифом и собиравший пеню. Франклин любил вино и хороший стол, чем и славился в округе. Красильщик, Шапочник, Плотник, Обойщик и Ткач, одетые в солидные наряды цехового братства, все делали не спеша, с сознанием собственного достоинства и богатства. Они везли с собой Повара, мастера на все руки, чтобы тот готовил им во время долгого путешествия. За одним столом с ними сидел Шкипер. Он приехал из западного графства и был одет в грубый кафтан из парусины. Его вид выдавал в нем опытного моряка с «Маделены», знавшего все течения и подводные камни, встречавшиеся на пути корабля. В малиновом с синим плаще рядом с ним сидел Доктор медицины, сравниться с которым в искусстве врачевания не могли даже лондонские врачи. Это был умнейший человек, ни разу не опозоривший себя неаккуратностью или мотовством. С ним болтала Батская ткачиха в дорожном плаще и с пребольшущей шляпой на голове. Она была глуха, что не мешало ей быть большой мастерицей в ткацком деле.
Пережив пятерых мужей и не меньшее количество любовников, она смиренно отправилась на богомолье, была разговорчива и весела. Неподалеку за столом скромно сидел старенький Священник, лучше которого не видел свет. Он был образцовым пастырем, помогал неимущим, был кроток и милосерден в общении с нищими и безжалостно справедлив к богатым грешникам. Брат его. Пахарь, ехал вместе с ним. Он немало потрудился на полях за свою жизнь и считал долгом христианина свято слушаться заповедей и помогать людям, которые в этом нуждались. Напротив, на скамье, развалился Мельник — ражий детина, здоровый, как бык, с внушительной рыжей бородой и с бородавкой, поросшей жесткой щетиной, на носу. Кулачный боец, бабник, охальник и гуляка, он слыл отчаянным лгуном и вором. Сидевший рядом Эконом был удачлив во всех операциях, за которые брался, и умел изрядно дурачить людей. Постриженный, как священник, в синей сутане и на коне в яблоках из Норфолка в Кентербери ехал Мажордом. Умея вовремя украсть и подольститься, он был богаче своего хозяина, был скуп и неплохо разбирался в своем деле. Пристав церковного суда весь заплыл жиром, и его маленькие глазки смотрели на всех чрезвычайно хитро. Никакая кислота не вытравила бы налета вековечной грязи на его бороде и не заглушила бы чесночную отрыжку, которую он заливал вином. Он умел быть полезным грешникам, если те платили, и вез с собой вместо щита огромный каравай ржаного хлеба. Рабски преданный ему, рядом ехал Продавец папских индульгенций. Безжизненные пряди редких, слипшихся волос окаймляли его чело, он пел и поучал писклявым голоском с амвона и вез с собой короб с индульгенциями, в продаже которых был на диво ловок.
Теперь все выше перечисленные весело сидели за накрытым всевозможной снедью столом и подкрепляли свои силы. Когда же ужин был окончен и гости стали расходиться, Хозяин таверны встал и, поблагодарив гостей за оказанную честь, осушил свой бокал. Затем он, смеясь, заметил, что путникам, должно быть, бывает иногда скучно, и предложил паломникам следующее: каждый за время долгой дороги должен будет рассказать выдуманную или взаправдашнюю историю, а кто расскажет интереснее всех, будет славно угощен на возвратном пути. В качестве судьи Хозяин предложил себя, предупредив, что тот, кто станет уклоняться от рассказа, будет сурово наказан. Паломники с радостью согласились, ибо никто скучать не хотел, а Хозяин нравился всем, даже самым угрюмым. И вот, перед тем как отправиться в дорогу, все стали тянуть жребий, кому же рассказывать первому. Жребий выпал Рыцарю, и конники, окружив его, приготовились внимательно слушать рассказ.
Некогда в Афинах правил славный владыка Тесей. Прославив себя многими победами, он наконец захватил Скифию, где жили амазонки, и женился на их повелительнице Ипполите. Когда он гордо стоял перед своей столицей, готовясь войти туда под звуки фанфар, к нему подошла процессия одетых в траур женщин. Тесей спросил у них, что случилось, и был немало разгневан, узнав, что это жены именитых фиванских воинов, тела которых гниют под солнцем, ибо новый правитель Фив, Креон, недавно захвативший этот город, не дает похоронить их, оставив на растерзание птицам. Тесей вскочил на коня и помчался со своим войском отомстить жестокому Креону, оставив в Афинах Ипполиту и ее красавицу сестру Эмилию. Войско осадило Фивы, злой Креон пал в битве, сраженный Тесеем, и справедливость была восстановлена. Среди павших воины Тесея нашли двух раненых витязей знатного рода. Тесей приказал отправить их в Афины и заточить там в башню, не согласившись взять за них выкупа. Юношей звали Арсита и Паламон. Прошло несколько лет. Однажды прекрасная Эмилия гуляла по саду, раскинувшемуся рядом с башней, где томились несчастные узники, и пела, словно соловей. В это время Паламон глядел в сад из зарешеченного окна темницы. Вдруг он увидел прекрасную Эмилию и чуть не потерял сознание, ибо понял, что влюблен. Проснувшийся от этого вскрика Арсита подумал, что его брат болен. Паламон объяснил ему, в чем его печаль, и Арсита решил взглянуть на Эмилию. Подойдя к бойнице, он увидел ее, гуляющую между розовых кустов, и почувствовал то же, что и Паламон. Тут началась между ними страшная распря и драка. Один обвинял другого, каждый считал своим неоспоримым правом любить Эмилию, и неизвестно до чего бы дошло дело, не вспомни братья вовремя о своем положении. Осознав, что, как оно там все ни повернись, им все равно никогда не выбраться из тюрьмы, Арсита и Паламон решили положиться на судьбу.
