Японская мифология. Энциклопедия - Ильина Н. (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Один японский критик-искусствовед писал: «Если ударить мечом и задеть кисть, она будет кровоточить». Из этого можно сделать вывод, что японский художник вкладывает всю душу в свою работу — она становится частью его самого, это что-то живое, что-то сродни самой религии. С такой великой силой в кисти художника неудивительно, что он способен придать столь поразительную жизнь и движение своей работе, поразительно проявляющиеся, например, в портретах актеров традиционного японского театра.
Утагава Тоёхиро. Гейша, стоящая на ветру. Ксилография (1805 г.).
До сих пор мы показывали японского художника только как мастера миниатюры, а он тем не менее может верно и действенно изобразить богов и богинь своей страны, проиллюстрировать многие мифы и легенды, связанные с ними. Ему нет равных в изображении красоты, но он не менее искусен и в изображении ужасного, ибо никакие художники, исключая лишь китайских, не были так искусны в изображении сверхъестественного. Какой контраст между изысканными изображениями Дзидзо, Будды или Каннон и живописными изображениями японских злых духов! Крайнюю красоту и крайнее уродство можно найти в японском искусстве; и те, кто любит картины с изображением Фудзиямы и красавиц Утамаро, ужаснутся, глядя на картины, изображающие сверхъестественных существ.
Среди легенд есть истории, связанные с оживанием японских произведений искусства. Это легенда о Хидари Дзингоро, известном скульпторе, чьи шедевры оживали после окончания работы. Или, например, легенда о том, как неким крестьянам надоедало какое-то дикое животное, портящее их сады. Наконец они обнаружили, что незваный гость был огромной черным конем. Когда они преследовали ее, она внезапно исчезла в одном из храмов. Жители вошли в храм и обнаружили рисунок художника Канасока, на котором была изображена огромный черный жеребец, взмыленный от недавнего бега. Великий художник тут же нарисовал веревку, привязывающую животное к столбу, и с тех пор и по сей день сады крестьян остаются в безопасности.
Другая история рассказывает, что однажды, когда великий художник Сэссю был маленьким, он провинился и в наказание был тайно заперт в буддийский храм. Используя проливаемые им обильные слезы в качестве чернил, а палец ноги как кисть, малыш сделал набросок нескольких крыс на полу. Внезапно они ожили и перегрызли веревку, связывающую их юного создателя.
Смотреть на изображение на японском рисунке привидений, демонов и других сверхъестественных существ почти так же страшно, как встретить их наяву. Привидения изображены с длинными шеями, на которых покоится ужасное и злобное лицо; причем их шеи такие длинные, что кажется, что головы с дьявольским и отвратительным выражением лица могут смотреть на все и внутрь всего. Вурдалак, хотя и представлен в японском искусстве в виде трехлетнего ребенка, имеет красно-коричневые волосы, очень длинные уши и часто изображается поедающим тела мертвецов. Впечатление от этой части японского искусства усиливается до невероятной степени, а существующее у японских художников внутреннее понимание образа привидений настолько сильно и зловеще, что не хотелось бы встретить их и при ясном свете, а еще меньше — в ночи.
Изображение сада японским художником, с соснами, каменными фонарями и озерами, окруженными азалиями, обычно невероятно красиво. Хиросигэ, как и многие японские художники, рисовал сады, покрытые снегом, но на одной из его картин он изобразил, как снег превращается в груды черепов, эту фантастическую идею он позаимствовал из «Хэйкэ-моногатари».
Не нужно думать, что когда японский художник изображает какие-нибудь сверхъестественные существа или сцену из легенды, он ограничивается только картинами мрака и ужаса. Конечно, даже мрак и ужас изображаются с воодушевлением и драматизмом, но многие произведения искусства изображают богов и богинь старой Японии с изяществом и шармом.
Японские изделия часто украшены сценами из некоторых древних легенд. На каждой цуба (гардах мечей) мы можем увидеть сосну, на ветвях которой сидят люди. Один человек несет флаг, а двое других играют на музыкальных инструментах. Существует забавная легенда, связанная с этим старым изящным рисунком. Несмотря на то что легенда появилась в Китае, она заслуживает упоминания в данной книге, так как это одна из тех причудливых китайских легенд, которые вплелись в японскую литературу и искусство и стали одной из любимых тем для японских художников, театра Но и лирических драм Японии.
Когда-то, в древние времена, Росэй (кит. Лу-шэнь) пришел в маленькую гостиницу в Кантане (кит. Ханьдань) настолько изнуренный путешествием, что крепко уснул, коснувшись головой подушки. Это была не обычная подушка, а Волшебная Подушка Снов. И как только Росэй уснул, к нему пришел посланник и сказал:
— Меня послал император из Ибара. Я должен сказать тебе, что его величество хочет оставить трон и поставить тебя на свое место. Соблаговоли же войти в паланкин, ожидающий тебя, и носильщики быстро отнесут тебя в столицу.
Косай. Демоны. Рисунок на бумаге (середина 1860 гг.).
Цубы самурайских мечей (XIX в.).
Росэй, невероятно удивленный тем, что услышал и увидел, вошел в паланкин, усыпанный драгоценными камнями, сверкающими красками, и его отнесли в удивительную страну.
Росэй оказался в волшебной стране, где природа либо забыла свои законы, либо люди этой страны придали ей такой чудесный вид. На востоке находился серебряный холм, из-за которого светило золотое солнце, а на западе был золотой холм, из-за которого светила луна.
Судя по этой очаровательной истории, можно предположить, что это была не просто страна вечной молодости, но страна, где природа соединила все сезоны вместе, где всегда были живы цветы и ни один из них никогда не увядал.
Росэй жил и царствовал в своей прекрасной стране пятьдесят лет, и однажды к нему пришел министр и предложил ему выпить эликсир жизни, чтобы он мог, как и его подданные, жить вечно.
Росэй выпил эликсир жизни. Он принял как должное то, что обманул смерть, и жил в поэзии, давал роскошные праздники своим придворным — праздники, которые видели и солнце и луну одновременно, где танцевали прекрасные девы и где не прекращались музыка и песни.
Но так случилось, что эти веселые праздники, эта пышность цвета оказались не бесконечными, так как однажды Росэй проснулся и обнаружил, что отдыхает на подушке в гостинице.
После такого фантастического приключения Росэй пришел к выводу, что жизнь — это сон, человеческие амбиции — тоже сон, и, приняв это учение Будды, возвратился к себе домой.
Савара был учеником в доме художника Тэнко, доброго и знающего учителя. Савара же даже в начале обучения искусству подавал значительные надежды. Кими, племянница художника Тэнко, посвятила все свое время заботам о дяде и управлению его хозяйством. Кими была красавицей, и очень скоро отчаянно влюбилась в Савара. Молодой ученик находил ее очаровательной, такой, за которую можно умереть, если понадобится, и в глубине своего сердца тоже тайно любил ее. Однако свою любовь, в отличие от Кими, он не показывал, так как ему нужно было делать свою работу и стремиться стать хорошим художником.
Однажды Кими пришла к Савара и, не сумев больше скрывать свои чувства, рассказала ему о своей любви и спросила его, не хочет ли он жениться на ней. Задав вопрос, она поставила чай перед своим возлюбленным и стала ждать ответа.
