Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут - Люкимсон Петр (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗

В то же время, если ребенок, которому пока не исполнилось трех лет, уже взял в рот некошерную пищу, ни родители, ни кто-либо другой не обязан ее у него забирать. Более того – некоторые раввины считают попытки родителей вырвать из рук детей «трефное» и запретить им его есть совершенно неверными с воспитательной точки зрения – ведь запретный плод, как известно, сладок, и, действуя таким образом, взрослые лишь возбуждают интерес малыша ко всему запретному.

И в то же время галахические авторитеты признавали, что организм ребенка настолько нежен и настолько легко подвержен различным заболеваниям, что нельзя исключать ситуацию, при которой врач пропишет ему некошерные лекарства. Или, к примеру, будет настаивать на том, что для улучшения здоровья ребенка ему необходимо потреблять тот или иной некошерный продукт (скажем, столь памятный многим из нас рыбий жир).

Безусловно, в этом случае следует выполнить предписание врача, однако при этом Галаха настаивает, чтобы такую некошерную пищу или лекарства давал ребенку именно нееврей – сам вкус и запах «трефного» ни в коем случае не должен в его сознании ассоциироваться с кем-то из родителей и евреев вообще. И точно так же, если ребенок оказался в больнице и там вынужден есть «трефную» пищу, желательно, чтобы этой пищей его кормила не мать (даже если она госпитализирована вместе с ним), а кто-нибудь из медперсонала или соседки по палате.

Рав Ш. Вагшал в своей книге «Кашрут» приводит весьма любопытный пример действия этого закона в праздник Песах, когда, как уже говорилось в этой книге, евреям категорически запрещено есть и как-то использовать квасное (хамец). Если, пишет он, в дни этого праздника врач выписал малышу таблетки, содержащие хамец, то «нужно попросить нееврея купить таблетки, расплатиться за них своими деньгами и давать таблетки по мере необходимости ребенку. Его расходы должны быть возмещены после Песаха».

Еврейские дети в хедере (начальной религиозной школе). Фото 1937 г.

Если же такого нееврея не находится, то родители, безусловно, должны сами дать ребенку некошерное лекарство или предписанную ему «трефную» пишу, но в этом случае, по мнению ряда авторитетов, они должны каким-то образом испортить их вкус. Впрочем, если речь идет о рыбьем жире, то никаких дополнительных усилий для того, чтобы испортить его вкус, думаю, не требуется…

Начиная с двух-двух с половиной лет, то есть с возраста, когда ребенок способен многое понять, его начинают приучать к тому, что он ни в коем случае не должен брать что-либо из рук посторонних людей (даже если речь идет о друзьях семьи), – именно для того, чтобы не дать ему съесть что-либо «трефное».

Автор этой книги на собственном опыте знаком с эффективностью приемов и методов, с помощью которого в сознание еврейского ребенка внедрялся данный запрет. Признаюсь, мне до сих пор нередко приходится преодолевать себя для того, чтобы попробовать ту или иную еду в незнакомом месте, даже если меня уверяют, что она отвечает самым строгим требованиям кашрута. И, само собой, я до сих пор с некоторым внутренним содроганием вспоминаю рассказ моей бабы Сони о том, как, когда я был «совсем-совсем маленький», какая-то «старая-старая бабка» на улице дала мне конфетку и, так как я был маленький и ничего не понимал, то я захотел эту конфетку немедленно съесть. Но тут подскочила баба Соня, выхватила у меня конфету, разломала ее пополам и нашла в ней сливовую косточку. И тогда она поняла, что эта бабка была самой настоящей ведьмой, которая специально дала такую конфету еврейскому ребенку, чтобы тот подавился косточкой и умер.

Да, сейчас я понимаю, что весь этот рассказ баба Соня, вероятнее всего, от начала до конца придумала, чтобы отвадить меня брать какую-либо еду из чужих рук. Но, как известно, ни во что мы не верим так прочно, как в те мифы, которые внушили нам с детства и которые давно уже стали частью нашего подсознания.

К трем-четырем годам еврейский ребенок уже должен был твердо знать, что вся пища делится на кошерную, то есть разрешенную евреям, и «трефную», то есть запретную для них. Так, по сути дела, с заповедей кашрута начиналось формирование его национального самосознания. В этот период ему уже открытым текстом запрещают есть ту или иную пищу, потому что она некошерна или просто из опасения, что она может оказаться некошерной. Но, безусловно, на этом этапе развития их чада многие еврейские родители сталкиваются с немалыми проблемами в приучении ребенка строгому следованию заповедям кашрута. К примеру, не так-то легко объяснить четырехлетнему малышу, почему после вкусной мясной котлеты он не может выпить стакан не менее вкусного какао с молоком, тем более что ему этого очень хочется.

И вновь специалисты по еврейскому воспитанию не рекомендуют в данном случае действовать методом прямых запретов и тем более угроз и побоев – ясно, что ничего, кроме духа противоречия и сначала вполне осознанной, а затем и чисто инстинктивной ненависти к обычаям и традициям своего народа, у ребенка это не вызовет.

Еще большую ошибку, на мой взгляд, допускают те родители, которые начинают пугать малыша тем, что если он не будет следовать заповедям кашрута, то Бог всенепременно накажет его за это.

Во-первых, это неверно с религиозной точки зрения, так как (и об этом мы уже говорили) Всевышний, согласно иудаизму, не требует от человека выполнения Своих заповедей до его совершеннолетия и не наказывает за их нарушение. Во-вторых, увидев, что никакого наказания свыше за угрозами взрослых не следует, он может в весьма нежном возрасте начать сомневаться в существовании Бога, и именно такие методы воспитания и приводили в итоге к появлению завзятых атеистов.

Наоборот, нужно попытаться во что бы то ни стало убедить его, что Бог дал эти законы евреям не просто так и ни в коем случае не в качестве наказания, а чтобы они были здоровыми, сильными и умными (с объяснением, что речь идет об иррациональных законах, которые просто следует соблюдать, он познакомится позже); рассказать ему о том, как евреи во все времена умирали ради того, чтобы сохранить верность этим законам Творца и, наконец, просто отвлечь его внимание.

А затем, когда минимальные три часа, которые должны отделять прием мясной пищи от молочной, пройдут, родителям самим следует вспомнить об этом, налить ребенку какао с молоком и, возможно, даже наградить его каким-нибудь небольшим подарком (скажем, пирожным) «за стойкость духа».

Но самое главное заключается в том, что родители должны подчеркнуть, что тот же запрет на смешение мясной и молочной пищи оказался совсем не таким уж страшным, каким казался в начале: «Видишь, три часа прошли очень быстро, и ты ничего не нарушил и остался евреем. Ты у меня настоящий Маккавей! [41]»

Существует также галахическое мнение, согласно которому каждый еврей несет ответственность за соблюдение всеми еврейскими детьми заповедей кашрута. Это, в свою очередь, означает, что еврей не только не имеет права предложить еврейскому ребенку какую-либо некошерную пищу (это само собой разумеется), но и в том случае, если он увидел, что незнакомый ему ребенок старше трех лет ест или собирается съесть что-либо «трефное», то его долг вмешаться и не допустить этого. Так на повседневном уровне проявляется один из главных законов еврейского братства – закон, согласно которому все евреи ответственны друг за друга.