Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века - Федосюк Юрий Александрович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Удивляться здесь не приходится. Даже термины прямого родства по сей день используются в живой речи при обращении к незнакомым людям: дедуля, бабуля и бабуся, папаша, мамаша, отец, дяденька, тетенька, сынок, дочка и т.д. В старину, кроме того, в таких случаях употреблялись также слова «братец», «сестрица». Ноздрев непринужденно обращается к Чичикову со словом «брат», Хлестаков фамильярно называет трактирного слугу «братец». А в известной басне Крылова Лисица обольщает Ворону таким комплиментом: «Что, ежели, сестрица, / При красоте такой и петь ты мастерица…»
Отмирающие слова
Эту главу мы начали со слов «мама, папа». Слова как бы парные, а биография их разная. Если «мама» в обращении к матери — слово старинное, исконно русское, то слово «папа» пришло в нашу речь значительно позднее. Как же называли отца наши далекие предки?
Издревле обращение было таким: ТЯТЯ, ТЯТЕНЬКА. Как не вспомнить тут пушкинские строки:
Попробуйте заменить здесь слово «тятя» словом «папа» — ничего не получится, прозвучит искусственно, фальшиво. Деревенские лети никакого «папы» не знали, только «тятю». «Папу» заимствовали из французского «papa» дворяне, потом купцы и мещане стали говорить «папенька», и только к началу нашего века слово это распространилось во всех слоях населения — и то не сразу. Мама тоже распространилась не без влияния французского «maman» и немецкого «Mama», но звучало и ранее, здесь произошло совпадение. Мать часть называли также МАТУШКОЙ, отца — БАТЕЙ, БАТЮШКОЙ. В уменьшительной форме сейчас говорят «папочка, мамочка», в прошлом веке бытовали слова «папенька, маменька, папаша, мамаша», ныне отмершие или отмирающие.
В рассказе Горького «Наваждение» старик-купец возмущается, слыша от дочерей «папаша, мамаша» (дело происходит в 1890-е годы): «И слова эти какие-то уродливые, нерусские, в старину не слышно было этаких». А Матвей Кожемякин в романе Горького «Жизнь Матвея Кожемякина» удивляется, что мальчик Боря говорит не «тятя», а «папа»: «У нас папой ребятенки белый хлеб зовут». И в самом деле: детское слово «папка» в значении «хлеб, хлебец» отмечено в словаре Даля.
На страницах русской классической литературы нам нередко встречаются слова КУЗЕН, КУЗИНА — двоюродные брат и сестра (иногда троюродные). Эти слова — пришельцы из французского языка, они употреблялись только в дворянско-интеллигентской среде и народу были чужды и непонятны. У русских классиков оба слова даже подчас писались по-французски, латиницей, или же на французский лад: в «Обрыве» Гончарова вместо кузен читаем «кузень». Мать Татьяны Лариной приезжает в Москву к своей кузине Полине (вероятно, переиначенное Прасковья), тетке Татьяны. «Какой эшарп cousin мне подарил!» — говорит одна из княжон в «Горе от ума» (французское слово «эшарп» вскоре обрусело и превратилось в знакомое шарф). Княжна Зина в рассказе Л. Толстого «Ходынка» идет на народное гулянье вместе с кузеном Алексеем.
Слова «кузен», «кузина» не совсем забыты, но звучат сегодня вычурно, старомодно. Народ их никогда не принимал, а в наши дни они почти вышли из обихода.
Любопытное явление: отмерли полярные термины родства — как слишком просторечные, напоминающие об отжившем быте «тятя, тятенька», так и слишком чужеродные, аристократические — «кузен» и «кузина».
При чтении старой русской литературы нам надо иметь в виду также, что слово «МАМКА» означало не мама в пренебрежительной форме, а кормилица, затем воспитательница (мамка царевны Ксении в «Борисе Годунове» Пушкина), а БАТЮШКОЙ называли не только родного отца, но и священника, МАТУШКОЙ — жену священника. Батюшкой и матушкой крестьяне нередко также именовали барина и барыню.
Обращение между близкими и друзьями
В целом формы обращения между людьми, даже близкими, в прошлом сильно отличались от современных. От младших по возрасту, чину, общественному положению речевой этикет требовал подчеркнуто уважительного отношения к старшим. Старшим же разрешалась несколько пренебрежительная манера обращения к младшим. Начиналось это уже с семьи.
В дворянских, чиновничьих и купеческих семьях дети обращались к родителям и ко всем старшим родственникам только на «вы». В сельских, крестьянских семьях введенное при Петре I обращение на «вы» к старшим и незнакомым прививалось плохо и так и не привилось. Зато у привилегированных сословий, особенно в городе, оно получило широкое распространение.
В аристократических семьях на «вы» обращались друг к другу даже муж с женой. Так разговаривают друг с другом Арбенин с Ниной в «Маскараде» М. Ю. Лермонтова, супруги Вышневские в «Доходном месте» Островского. В романе Тургенева «Накануне» Николай Артемьевич «всегда говорил жене «вы», дочери — в экстраординарных случаях».
Зато «вы» между супругами в среде провинциального дворянства было редкостью. О таком обращении супругов — старосветских помещиков не случайно с добродушной иронией пишет Гоголь.
Весьма примечательно обращение друг к другу сверстников-приятелей. Наряду с естественным и для наших дней «ты» называли они друг друга полным именем или даже фамилией. В диалогах Евгения Онегина и Владимира Ленского мы слышим только их фамилии, могли молодые дворяне называть один другого полным именем, но уменьшительные — вроде Женя и Володя — даже представить себе нельзя. В «Отцах и детях» Базаров и Кирсанов называют друг друга Евгений и Аркадий, тогда как родители Базарова говорят о сыне «Енюша». Вообще уменьшительные формы имен в образованных семьях входили в быт не скоро и не сразу, особенно же для взрослых. Наташа и Петенька Ростовы были в семье, в обществе же такие имена избегались. Тургенев подчеркивает в «Нови», что Синягин называет жену Валей, она его Борей, но только наедине, общество таких интимностей не терпело.
Обращение по фамилии между равными было весьма распространено. Так обращаются игроки — персонажи «Пиковой дамы» Пушкина. По фамилии называет Софья Чацкого, Татьяна — Онегина.
У эмансипированной Кукшиной в «Отцах и детях» Тургенева «привычка, свойственная многим провинциальным и московским дамам, с первого дня знакомства звать мужчин по фамилиям». Чеховская Попрыгунья «всегда звала мужа, как всех знакомых мужчин, не по имени, а по фамилии».
Официальные и полуофициальные обращения
Обращения между малознакомыми и вовсе не знакомыми людьми отличались большим разнообразием. Наиболее уважительным и официальным служила формула «МИЛОСТИВЫЙ ГОСУДАРЬ, МИЛОСТИВАЯ ГОСУДАРЫНЯ». Эта формула имела очень строгий, холодный оттенок. Так начинали общаться и знакомые при внезапном охлаждении или обострении отношений. Таким обращением начинались и служебные документы.
В своем знаменитом словаре В.И. Даль указывает на варианты и градации: «Отцы наши писали к высшему: милостивый государь, к равному — милостивый государь мой, к низшему — государь мой».
В просторечии формула обращения повсеместно упростилась в ГОСУДАРЬ, ГОСУДАРЫНЯ, а затем был отброшен первый слог: СУДАРЬ, СУДАРЫНЯ стало наиболее частым обращением к людям имущим и образованным, обычно незнакомым.
В служебной среде, как гражданской, так и военной, от младшего по чину и званию требовалось обращение к старшему по титулу: от «ВАШЕГО БЛАГОРОДИЯ» до «ВАШЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА» (см. таблицы гражданских и военных чинов на с. 93 и 121), а к особам царской фамилии «ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО» и «ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО». «ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ» официально титуловался император и его жена. «ИМПЕРАТОРСКИМ ВЫСОЧЕСТВОМ» титуловались великие князья, то есть близкие родственники императора и его жены.
Прилагательное «императорское» при этом часто опускалось, но спутать «величество» с «высочеством» можно было только по недоразумению. Вот пример: в романе Л. Толстого «Война и мир» перед Аустерлицким сражением Николай Ростов, разыскивающий Александра I, на вопрос встретившегося ему Бориса Трубецкого «ты куда?» отвечает: «К его величеству с поручением». «Вот он! — сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было „его высочество“, вместо „его величества“. И он указал ему на великого князя…» (Том 1, часть третья, глава XVII).
