Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX. - Цао Сюэцинь (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
В это время к нему пришла госпожа Син звать его к матушке Цзя. Цзя Ляню стыдно было показаться ей на глаза, но ничего не поделаешь, пришлось идти. Представ перед старой госпожой, Цзя Лянь опустился на колени.
– Ну, что скажешь? – строго спросила матушка Цзя.
– Умоляю, простите меня! – с трудом вымолвил Цзя Лянь. – Я вчера выпил лишнего и, сам того не желая, причинил вам беспокойство.
– Негодяй! – гневно произнесла матушка Цзя. – Налакался зелья и радуйся! Так нет, он еще вздумал жену бить! Ведь Фэнцзе все считают деспотичной, но ты и ее напугал, едва не убил, хорошо, она ко мне прибежала!..
Цзя Ляню было обидно, что его одного во всем обвиняют, но перечить он не посмел и лишь кивал головой в знак согласия.
– Мало тебе Фэнцзе и Пинъэр? Ведь обе – красавицы, – продолжала матушка Цзя. – А ты целыми днями гоняешься за гулящими девками, каждую дрянь в дом тащишь! Из-за какой-то паршивой потаскухи избил жену и наложницу! Скажи спасибо, что ты из знатной семьи, в простой – тебя бы по щекам отхлестали за такое! Сейчас же проси у жены прощения и отведи домой, тогда я забуду о случившемся! А вздумаешь упрямиться, на глаза не показывайся.
Слова матушки Цзя расстроили Цзя Ляня, но когда он взглянул на Фэнцзе, неубранную, с пожелтевшим после бессонной ночи лицом, сердце его сжалось от боли.
«Попрошу у нее прощения, – решил он, – так будет лучше. И старая госпожа останется довольна…»
– Я охотно выполню приказ почтенной госпожи, – промолвил он, – боюсь только, что после этого с женой вообще сладу не будет.
– Глупости говоришь, – улыбнулась матушка Цзя. – Она женщина порядочная и приличия знает! Если же она в чем-нибудь перед тобой провинится, я прикажу тебе ее наказать.
Цзя Лянь поднялся с колен, низко поклонился Фэнцзе и промолвил:
– Я виноват перед тобой, не сердись!
Все рассмеялись. А матушка Цзя с улыбкой сказала:
– Если Фэнцзе не перестанет сердиться, я сама на нее рассержусь!
Сказав так, матушка Цзя приказала позвать Пинъэр, чтобы Цзя Лянь и Фэнцзе ее успокоили. Взглянув на Пинъэр, Цзя Лянь забыл обо всем на свете, недаром гласит пословица: «Наложница всегда лучше жены». Он бросился к Пинъэр и сказал:
– Прости, что я тебя обидел! И за твою госпожу я приношу извинения!
Он низко поклонился Пинъэр, насмешив матушку Цзя и Фэнцзе. Затем матушка Цзя приказала Фэнцзе извиниться перед Пинъэр, но Пинъэр сама подошла к госпоже и, поклонившись ей до земли, промолвила:
– Желаю вам всяческого счастья, моя госпожа, я вас разгневала и за это была строго наказана!
Фэнцзе, испытывая стыд и раскаяние, крепко обняла девушку и заплакала.
– Я много лет вам служу, госпожа, и вы никогда меня пальцем не тронули, – продолжала Пинъэр. – Я не сержусь на вас, понимаю, что во всем виновата та потаскушка!
По щекам Пинъэр снова заструились слезы.
Матушка Цзя позвала служанок и велела им проводить Цзя Ляня, Фэнцзе и Пинъэр домой.
– Смотрите! – предупредила она. – Кто снова вспомнит об этой ссоре, быть тому битым!
Цзя Лянь, Фэнцзе и Пинъэр низко поклонились матушке Цзя, госпоже Син и госпоже Ван и удалились.
Дома Фэнцзе сказала Цзя Ляню:
– Неужели я в самом деле так страшна, как Янь-ван или якша? Та дрянь желала мне смерти, а ты ей поддакивал! Неужели на тысячу плохих дней у нас не было ни одного хорошего? Обидно, что какую-то потаскуху ты ставишь выше жены! Как после этого жить на свете?!
Она закрыла лицо руками и заплакала.
– Тебе все мало! – воскликнул Цзя Лянь. – Лучше подумала бы, кто из нас больше виноват? Ты своего добилась, я на коленях просил у тебя прощения! Чего же ты еще хочешь? Чтобы я тебе кланялся? Не бывать этому! Кто требует слишком много, может все потерять!
Сказано это было до того выразительно, что Фэнцзе не нашлась что ответить, а Пинъэр хихикнула.
– Ладно, – улыбнулся Цзя Лянь. – Просто не знаю, что с вами делать!
В этот момент вбежала служанка с криком:
– Жена Баоэра повесилась!..
Цзя Лянь и Фэнцзе вздрогнули. Но Фэнцзе тотчас же оправилась от испуга и крикнула:
– Подохла, и ладно! Что тут особенного? Нечего поднимать шум из-за пустяков!
Вскоре пришла жена Линь Чжисяо и сказала:
– Родственники жены Баоэра хотят подавать на вас в суд!
– Пусть подают! – усмехнулась Фэнцзе. – Я сама собиралась подать на нее.
– Я их уговаривала не подавать, – сказала жена Линь Чжисяо, – даже припугнула, потом пообещала денег, и, думаю, все обойдется.
– Нет у меня денег, – перебила ее Фэнцзе. – Да и были бы, не дала! Нечего их ни уговаривать, ни запугивать – пусть подают в суд! Дела они не выиграют, я еще привлеку их к ответу за «вымогательство от имени покойницы»!
Жена Линь Чжисяо не знала, как быть, но, заметив, что Цзя Лянь делает ей знаки, вышла и стала ждать. Между тем Цзя Лянь сказал Фэнцзе:
– Пойду разузнаю, как там дела.
– Только не вздумай давать им деньги! – предупредила Фэнцзе.
Но Цзя Лянь посоветовался с Линь Чжисяо, и тот со слугой отослал родственникам покойной двести лянов серебра. Опасаясь, как бы те не отказались от денег, Цзя Лянь договорился с квартальным старостой, чтобы тот немедленно прислал людей обследовать труп и выдал разрешение на похороны. Пришлось пострадавшей стороне смириться – в суд подавать было поздно.
Расходы на похороны Линь Чжисяо занес в приходно-расходную книгу, расписав по разным статьям, как приказал Цзя Лянь. Кроме того, Цзя Лянь дал несколько лянов серебра Баоэру и пообещал найти ему хорошую жену.
Для Баоэра это была большая честь, и он не только не сердился, но по-прежнему заискивал перед Цзя Лянем. Однако подробно мы об этом рассказывать не будем.
Фэнцзе, хоть и была обеспокоена случившимся, виду не подавала. Оставшись как-то наедине с Пинъэр, она с улыбкой сказала:
– Не сердись, это вино на меня так подействовало. Куда я тебя ударила? Покажи!
С трудом сдерживая слезы, Пинъэр ответила:
– Пустяки, вы только хотели ударить, но промахнулись.
В этот момент за дверью послышался голос служанки:
– Пришли госпожа Ли Вань и барышни!
Если вас интересует, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
Глава сорок пятая
Итак, как раз когда Фэнцзе старалась задобрить Пинъэр, пришли сестры и Ли Вань. Фэнцзе любезно предложила им сесть, а Пинъэр поспешила налить чай.
– Вы нагрянули целой толпой, будто получили от меня приглашения! – смеясь, сказала Фэнцзе.
– У нас к тебе два дела, – начала Таньчунь. – Первое касается меня, второе – сестры Сичунь. Старая госпожа просила нас поговорить с тобой о ней.
– И что, важные дела? – с улыбкой спросила Фэнцзе.
– Мы создали поэтическое общество, но далеко не все явились на первое собрание, – промолвила Таньчунь. – Совести у людей нет, и они нарушают правила. Вот я и подумала, не стать ли тебе арбитром нашего общества, чтобы по справедливости решать спорные вопросы. Это первое дело. А вот второе. Четвертая сестра Сичунь сейчас рисует наш сад, и ей то одного не хватает, то другого. Мы сказали об этом старой госпоже, а она говорит: «Поищите в башне, которая стоит в глубине сада. Может, найдете все необходимое. А не найдете – придется купить».
– Сочинять я не умею, – возразила Фэнцзе. – Другое дело – поесть. Тут никто со мной не сравнится!
– Не можешь писать стихов – не надо, – улыбнулась Таньчунь. – Будешь следить за порядком в нашей «Бегонии», наказывать лентяев и нерадивых.
– Нечего зубы мне заговаривать, я сразу догадалась, к чему вы клоните! – засмеялась Фэнцзе. – Посредник вам не нужен, вам нужна меняльная лавка, чтобы снабжать вас деньгами! Общество обществом, а угощение угощением. Денег у вас нет, вот и решили привлечь меня к этому делу. Правду я говорю?
