Путешествие в Европу - Орбелиани Сулхан Саба (книга бесплатный формат .txt) 📗
Именно это и обусловливает несколько торопливый темп изложения, живость и динамичность ритма, чеканность и внутреннюю наполненность фразы… Для писателя материалом является слово, но он, подобно скульптору, как бы пользуется резцом и вытачивает каждую деталь в своем стиле. И все вместе окрашивается в удивительные лирические тона и приобретает эмоциональную окраску.
Чрезмерная детализация и обстоятельность повествования доходит порой до натурализма, но сглаживается поразительной лиричностью и эмоциональной живостью тона.
«Путешествие» — одна из тех книг, которые по-разному прочитываются и воспринимаются разными людьми. Каждый читатель их любит по-своему, находя в них то, что наиболее близко и понятно ему. Так и в «Путешествии» — одних чаруют воссоздаваемые автором величественные образы итальянского искусства, другие с интересом следят за подробным описанием великолепной архитектуры монастырей, многообразием картин быта и хозяйства, иные же с увлечением слушают пересказ тех легенд и сюжетных эпизодов, о которых с такой занимательностью повествует автор.
Органичное сочетание тонкой духовной организации рассказчика и лирического тона повествования с драматическими перипетиями путешествия придают произведению захватывающую силу убеждения и пробуждают искреннюю человеческую симпатию и сочувствие к убеленному сединами дипломату — верному сыну своей многострадальной родины.
С первого взгляда произведение кажется перегруженным описаниями.
Однако следует отметить, что это не обусловлено ни личным вкусом и наклонностями автора, ни кругом его интересов.
В частности, грузинскому дипломату, прибывшему с определенной государственной миссией в Европу, не было оказано никакой реальной помощи ни в Париже, ни в Риме, и он возвращался на родину обманутый в своих надеждах. Однако католической церкви неугодно было наносить обиду ни Вахтангу VI, ни его посланцу, «отцу всей Грузии», у папы свои расчеты на Грузию. Вот почему церковникам даны указания компенсировать подчеркнутым вниманием неудачу миссии, погрузить посла в самую гущу религиозного уклада. Ему оказывают подчеркнутое внимание и заботу, показывают все достопримечательности католической церкви, бесчисленные святые мощи и реликвии, оглушают демонстрацией богато обставленных ритуальных служб, величием церковных церемониалов. Заодно они стараются полностью завербовать его, обратить в надежную опору для себя в Грузии. Сулхан-Саба Орбелиани видит сам это подчеркнутое внимание к себе, тяготится им. «Грандук в коляске долго следовал за мной, — пишет С.-С. Орбелиани, — того не делают даже для королей». Ему показывают в виде исключения такие сокровища, которые доступны для обозрения одним лишь королям. Его повезли посмотреть легендарное кольцо, которым Иосиф обручил деву Марию, и когда народ узнал, что отворятся врата той комнаты, где оно хранится, он хлынул в таком количестве, что задавили одну женщину с ребенком на руках, а проход туда гостю прокладывали с оружием в руках. Разумеется, такие почести — не простое гостеприимство, а продуманный тактический ход, с целью создать надежную опору для пропаганды католицизма в Грузии. Одновременно, заполняя все время пребывания гостя бесчисленными приемами и посещениями католических достопримечательностей, хозяева лишали его возможности вести переговоры по интересующим его вопросам, обсуждать государственные дела, заниматься своей дипломатической миссией. И вместо реальных плодов столь многотрудного путешествия, Сулхану-Саба приходилось довольствоваться ролью паломника к «святым местам». Вместо предполагаемых встреч с политическими и общественными деятелями Запада, ему только и оставалось, что в монастырских стенах, воздев руки горе, молить бога о спасении своей отчизны.
И все же окруженный всегда церковной паствой, кардиналами и монахами С.-С. Орбелиани пристально следит за европейской жизнью, за экономическим и культурным укладом.
Еще Вахтанг VI поручал ему «…присматриваться ко всему, что может представлять интерес для царя [Грузии], ко всему достойному его народа, чтобы весь мир мог дивиться на него».
Вахтанг VI, так же как и С.-С. Орбелиани, ставил перед собой большие государственные задачи. Во время пребывания в Европе С.-С. Орбелиани, помимо дипломатической мисеии, ставил перед собой задачу присмотреться и поближе узнать структуру и характер тамошней хозяйственно-экономической и общественно-культурной жизни с тем, чтобы по возвращении в Грузию по возможности и надобности внедрять такие формы и у себя на родине.
С особенной полнотой и точностью описывает он производственные процессы той или иной отрасли хозяйства. Он присматривается, как производят сахар из тростника, как устроены ткацкие станки, как делается розовое масло, и описывает все эти технологические процессы не в общих чертах, а подробно, с удивительной точностью. По этим кратким, но с профессиональной точностью сделанным записям заинтересованный и деловой человек мог бы сам организовать ту или иную отрасль хозяйства. И это дает основание думать, что автор не без умысла прибегал к описанию таких точных подробностей, преследуя практические цели. Интересно, что сам автор записей предстает не пассивным обозревателем, а как опытный, практически заинтересованный человек, нередко вносящий свои дельные замечания по поводу замеченных им недостатков в той или другой отрасли. Он видит, что виноградник, разбитый на непригодном для этой культуры участке, весь погиб. Спрашивает, отчего это произошло, и в ответ говорят, что земля тут непригодная для виноградника. «Да, но если она непригодна, почему же заложили его на гаком большом пространстве?» — про себя задает вопрос Сулхан-Саба Орбелиани, сын страны, где так высока культура разведения виноградников.
Особое его внимание привлекло устройство лечебных учреждений, больниц, домов призрения, где хорошо поставлен уход за больными, он отмечает заботу и внимание к тем, кто нуждается в помощи и попадает туда. Он сокрушается, что граждане его страны лишены возможности пользоваться подобными общественными заведениями. Еще большее восхищение вызвало у него существование в европейских странах и в Риме, в частности, общественных читален и книгохранилищ. Больше всего хотелось бы ему перенять эту прекрасную традицию для своей страны, чтобы молодежь могла бы широко пользоваться ими для своего образования. Он, как высокообразованный грузинский просветитель и педагог, восторгается и тем, как много молодых людей из разных стран пользуются этими читальнями и книгохранилищами для пополнения своих знаний, и с грустью отмечает, что среди них нет ни одного грузина. И огорчение от этого обстоятельства так явно выразилось на его лице, что сопровождающий его епископ не преминул заметить, что «грузина нет у нас ни одного. Присылайте молодых людей, обучим их наукам здесь и вернем обратно к вам».
С.-С. Орбелиани с особенной остротой испытывал боль за свой разоренный, обездоленный народ. Нескончаемая борьба за сохранение своей национальной целостности, беспрерывные вторжения иноземных захватчиков лишь урывками позволяли грузинскому народу заниматься мирным созидательным трудом и тормозили успешное развитие его экономики и культуры. И великий гражданин и просветитель С.-С. Орбелиани невольно сравнивает уровень европейской цивилизации с состоянием жизни в его родной стране и с горечью записывает в своем дневнике: «Дай боже, чтобы хоть после меня стало лучше в моей стране!».
Факты и явления в «Путешествии» даются как бы в одном плане, без описания обстановки и без определенной целенаправленности, лишенные каких бы то ни было отклонений и размышлений, тематически они выглядят несколько однообразными. Автор, записывающий свои впечатления, как бы торопится, боится не пропустить ничего из виденного и потому дает конспективные записи, эскизы. Но для того, чтобы придать повествованию большую легкость, динамичность и занимательность, Сулхан-Саба разнообразит и оживляет его сюжетными эпизодами, легендами, передавая их со свойственной ему непосредственностью и мастерством. Переданные с характерной для народных притч естественностью и по своей композиционной завершенности, они, эти эпизоды, оставляют впечатление маленьких новелл. Так он рассказывает легенду о священном доме, или хроники из истории острова Мальты. А легенда о языческом кумире правды рассказана им с характерной для народных языческих легенд естественностью, а по композиционной цельности она напоминает новеллу. При этом типично светская новелла совершенно органически вписана в описания церквей и святых мощей и радует читателя своей неожиданностью. Так же увлекательны описания жанровых картин из итальянских и французских впечатлений. Он замечает разницу в укладе жизни разных народов. В частности и то, насколько активно занимаются женщины хозяйственно-торговыми делами во Франции, в то время как в Италии одни только крестьянки изредка выносят на ближайший рынок продавать фрукты и овощи из собственного хозяйства.
