Повесть о Сегри и Абенсеррахах - Перес де Ита Хинес (серия книг .txt) 📗

Когда же прекрасная Саида услышала песню и почувствовала страдание, с которым она пелась ее возлюбленным, она не смогла подавить в себе того же чувства, каким был полон ее любимый. И не смогла удержаться, чтобы не окликнуть его, но очень тихо, так, чтобы никто, кроме него, не услышал. Мавр, счастливый, поспешил на зов своей дамы, а та обратилась к нему с такой речью:

– Все же, Саид, ты продолжаешь причинять мне страданья и огорченья? Не знаешь ты разве, что бесчестишь мое имя и что из-за тебя про меня говорит вся Гранада?… Из-за тебя держат меня родители взаперти, лишив обычной свободы. Уходи, уходи же прочь, покуда тебя не услышали мои родители, поклявшиеся, что, если они еще раз увидят или услышат тебя на нашей улице, они отошлют меня в Коин, в дом моего дяди, брата моего отца, что явилось бы для меня смертью. Не думай, мой Саид, будто я не люблю тебя, как самое себя. Предоставь времени совершать свой ход: оно, как лучший врач, все вылечит. Да хранит тебя аллах, ибо мне нельзя больше здесь медлить.

И, проговоривши эти слова, она, вся в слезах, ушла с балкона, оставив могучего мавра точно во мраке, ибо лишила его света. Погруженный в мрачные мысли, он отправился к себе домой, не ведая того, к какому концу придет его любовь, ни того, каким лекарством лечиться от нее…

Теперь возвратимся к прошлому балу и обещанному и затеянному празднеству. И лучше бы не устраивались эти празднества, как будет видно из дальнейших, происшедших на них, событий.

Так вот, на этом празднике присутствовал храбрый Саид, рыцарь из рода Абенсеррахов, влюбленный в прекрасную Саиду, столь прекрасную, что весьма немногие могли с ней сравниться. И она выказывала большую благосклонность к мавру Саиду как за его храбрость, так и за его красивую наружность и приветливость. Ибо во всей Гранаде не было рыцаря столь прекрасной наружности, столь искусного как в верховой езде, так и в пении, игре на музыкальных инструментах и в других вещах, в каких славятся мавританские рыцари. И кончилось тем, что чрезмерная любовь, испытываемая к нему Саидой, превратилась в жестокую ненависть, – вещь очень обычная для женщин, любительниц нового. А причиной тому послужило, что так сильно его любившая дама в один прекрасный день возложила ему на чалму пышную косу, сплетенную из своих собственных, подобных золотым нитям, волос, переплетя волосы нитями алого шелка и золота, отчего мавр Саид сделался самым гордым рыцарем на свете. Но когда не хвалишься полученным благом, кажется, что и не обладаешь им, а потому Саид рассказал про этот подарок своему хорошему другу Аудила Тарфу и показал ему чалму, увитую прекрасной косой из волос его любимой дамы, и похвалялся выпавшей на его долю честью. Мавр Тарф, увидев, на какую высоту был вознесен его друг Саид, исполнился смертельной и ядовитой завистью и решил рассказать о хвастовстве Саида прекрасной Саиде; и однажды, беседуя с ней, он посоветовал ей хорошенько посмотреть, кого она любит; ему, Тарфу, хорошо известно, что ее сокровенные подарки показываются всякому, кто бы только ни пожелал на них взглянуть, будь он рыцарь или нет. Прекрасная Саида, узнав про такое обращение со своими подарками, опечалилась, разгневалась и решила отвергнуть Саида. Ей было известно, что Саид с большой настойчивостью расспрашивает слуг и служанок ее дома про то, что она делает, с кем разговаривает, кто ее навещает и в какие цвета она одевается. Она велела позвать его, и, когда он пришел, с обычной в таких случаях для него радостью, дама, с лицом, пылающим гневом, так сказала ему:

– Я буду, Саид, очень рада, если ты перестанешь ходить по моей улице, перестанешь разговаривать с моими слугами и рабами. Я не желаю, чтобы ты мне впредь служил, раз ты так мало скромен, что не можешь сохранить тайны. Мне известно, что ты показывал мавру Тарфу косу, сплетенную мною из собственных волос и тебе подаренную. И за мой подарок ты подвергнул мою честь такому унижению. Я знаю, что ты обходителен, храбр, знатен родом, красив, но твои уста и язык обесценивают все эти достоинства. Мне бы хотелось, чтобы ты родился немым: тогда бы я тебя обожала. Теперь же мне остается сказать тебе лишь одно: уходи в добрый час, и пусть прошлое станет по-настоящему прошлым: и не надейся еще когда-либо говорить со мной.

Проговоривши эти суровые слова, она со слезами ушла в свои покои, и не смогли удержать ее и успокоить уверения мавра, что его оклеветали; тогда Саид решил убить Тарфа. А про это событие сложили изящный романс, гласящий: