Сага о Волсунгах - Эпосы, легенды и сказания (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
XXVIII. Сигурду сварили дурманного меду
Уехал тогда Сигурд прочь со многим тем золотом, и расстались они друзьями. Едет он на Грани со всеми своими доспехами и поклажей. Едет он, пока не приезжает к палате Гьюки-конунга. Въехал он в замок; а это увидел один из королевских людей и молвил:
– Сдается мне, что едет сюда некий бог: человек этот весь покрыт золотом; конь его много больше других коней; и дивно прекрасны его доспехи; сам он выше других людей и во всем их превосходит.
Конунг вышел с гридью своей и заговорил с человеком тем и спросил:
– Кто ты такой и как въехал ты в замок? Никто еще не дерзнул на это без дозволения моих сыновей.
Тот отвечает:
– Зовут меня Сигурдом; я – сын Сигмунда-конунга.
Гьюки-конунг молвил:
– Добро пожаловать к нам, и бери все, что пожелаешь.
И вошел Сигурд в палату, и казались там все подле него низкорослыми, и все услуживали ему, и был он там в большой чести.
Стали они ездить вместе, Сигурд и Гуннар и Хогни, но Сигурд был впереди их во всех делах, хоть и слыли они великими людьми.
Проведала Гримхилд, как сильно Сигурд любит Брюнхилд и как часто он о ней говорит. Думает она про себя, что было бы большим счастьем, если бы он обосновался здесь и взял за себя дочку Гьюки-конунга. Видела она, что никто не может с ним сравняться; видела также, как крепко можно на него положиться, и как велико его богатство: много больше того, что когда-либо видывали люди.
Конунг обходился с ним как с родными сыновьями, а они почитали его больше, чем самих себя.
Однажды вечером, когда сидели они за шитьем, встала королева и подошла к Сигурду, и заговорила с ним и молвила:
– Радость нам оттого, что ты здесь, и всякое добро готовы мы тебе сделать. Вот прими этот рог и испей.
Он принял рог и выпил. Она сказала:
– Отцом твоим станет Гьюки-конунг, а я – матерью, а братьями – Гуннар и Хогни, и все вы побратаетесь, и не найдется никого вам равного.
Сигурду это пришлось по душе и, выпив того меду, позабыл он о Брюнхилд. И оставался он там некоторое время.
И однажды подошла Гримхилд к Гьюки-конунгу и обвила руки вокруг его шеи и молвила;
– Вот прибыл к нам величайший витязь, какой есть на свете, на него можно положиться. Отдай ему свою дочь с великим богатством и столькими землями, сколько он сам пожелает, и пусть он здесь изведает радость.
Конунг отвечает:
– Не очень пристойно предлагать своих дочерей, но лучше предложить ему, чем принять сватов от других.
И однажды вечером Гудрун подносила кубки гостям. Сигурд увидел, что она статная женщина и куртуазнее всех. Пять полугодий пробыл там Сигурд, и жили они во славе и в дружбе, и вот однажды повели конунги меж собой беседу. Гьюки-конунг молвил:
– Много добра сделал ты нам, Сигурд, и сильно ты укрепил нашу державу.
Гуннар молвил:
– Все мы готовы сделать, чтобы ты здесь подольше остался: и земли и сестру нашу сами тебе предлагаем, а другой не получит ее, хоть бы и просил.
Сигурд отвечает:
– Спасибо вам за честь, и я не отказываюсь.
Тут они побратались и поклялись быть, словно родные братья. Вот справили знатный пир, и длился он много дней; выпил Сигурд с Гудрун свадебную чару. Можно было видеть там всякие забавы, и угощение было день ото дня все лучше.
Стали они тогда ходить в далекие походы и творить многие славные дела, убили множество королевичей, и никто не совершил столько подвигов, сколько они. Вернулись они домой с большой добычей. Сигурд дал Гудрун вкусить от сердца Фафни, и стала она с тех пор много злее и умнее. Сын их был назван Сигмундом. И однажды пошла Гримхилд к Гуннару, сыну своему, и молвила:
– Ваша держава цветет пышным цветом, кроме только одного, что нет у вас жены. Посватайтесь к Брюнхилд. Это – достойнейший брак; и пусть Сигурд поедет вместе с вами.
Гуннар отвечает:
– Она всем ведомая красавица, и я не прочь посвататься, – и сказал он об этом отцу своему и братьям и Сигурду, и все они согласились.
XXIX. Сигурд проскакал сквозь полымя к Брюнхилд Будладоттир
С умом снаряжаются они в поход и едут по горам и долам к Будли-конунгу, сватать невесту. Он дал согласие, если она не откажет, и сказал, что она горделива и что возьмет ее лишь тот, кого она захочет.
Едут они тогда к Хлюмдалир. Хейми принимает их хорошо, и говорит ему Гуннар, зачем они прибыли. Хейми сказал, что ей принадлежит выбор, за кого ей пойти. Он поведал, что палата ее недалеко оттуда, и возвестил, что лишь за того она пойдет, кто проскачет сквозь огонь горючий, разведенный вокруг палаты. Они разыскали палату ту и огонь тот и увидели там ограду, украшенную золотом, а крутом полыхало пламя. Гуннар ехал на Готи, а Хогни на Холкви. Гуннар погнал коня к огню тому, но конь уперся. Сигурд молвил:
– Отчего ты остановился, Гуннар?
Тот отвечает:
– Не хочет лошадь та прыгать через огонь, – и просит он Сигурда одолжить ему Грани.
– Нет к тому препоны, – говорит Сигурд.
Вот подъехал Гуннар к огню, но Грани не хочет идти дальше. Не может Гуннар проехать через тот огонь. И вот поменялись они обличиями, как научила Гримхилд их обоих, Сигурда и Гуннара.
И тут скачет Сигурд, а в руке у него Грам, и золотые шпоры – на ногах. Грани прыгнул прямо в огонь, едва почуял знакомые шпоры. Тут поднялся гром великий, и огонь зашипел, и земля затряслась, пламя взмыло до неба. Никто до него не посмел этого сделать, а ему казалось, точно едет он сквозь густую мглу.
Тогда огонь погас, и он пошел в палату, как поется в песне:
А когда Сигурд проехал сквозь полымя, увидел он там некий прекрасный дом; а в доме сидела Брюнхилд. Она спросила, кто этот муж; а он назвался Гуннаром Гьюкасоном, «и назначена ты мне в жены (если я перескочу через твое полымя) с соизволения отца твоего и пестуна и с вашего согласия».
– Не знаю я, право, что мне на это ответить.
Сигурд стоял во весь рост в покое том и опирался на рукоять меча и молвил Брюнхилд:
– Дам я за тебя большое вено в золоте и славных сокровищах.
Она отвечает со своего престола, как лебедь с волны; и в руке у нее – меч, а на голове – шлем, и сама она – в броне.
– Гуннар, – говорит она, – не говори со мною так, если ты не сильнее всех людей; и должен бы убить тех, что ко мне сватались, если хватит у тебя духа. Сражалась я в битве вместе с русским конунгом и окрасились доспехи наши людской кровью, и этого жаждем мы вновь.
Он отвечает:
– Много подвигов вы совершили. Но вспомните теперь о своем обете, что если будет пройден этот огонь, пойдете вы за того человека, кому это удастся.
Видит она тут, что правилен его ответ и верен довод в этом деле, встает и принимает его радушно. Оставался он там три ночи, и спали они на одной постели. Он берет меч Грам и кладет его обнаженным между собой и ею. Она спрашивает, почему он так поступает. Он отвечает, что так суждено ему справить свадьбу со своею женой или же принять смерть. В ту пору взял он у нее перстень тот, который подарил ей прежде, и дал ей другой из наследия Фафни.
После этого поехал он обратно через тот же огонь к своим товарищам, и снова поменялись они обличиями, а потом поехали в Хлюмдалир и рассказали, как было дело.
В тот же самый день поехала Брюнхилд домой, к пестуну своему и доверила ему, что пришел к ней конунг – «и проскакал сквозь мое полымя и сказал, что приехал на мне жениться и назвался Гуннаром; а я говорю, что это мог совершить один только Сигурд, которому дала я клятву на горе той, и он – мой первый муж». Хеймир сказал, что другого исхода нет. Брюнхилд молвила:
