Вампиры Восточной Европы - Волков Александр Владимирович (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Естественно, «живые» растения постоянно нуждались в крови. При жертвоприношениях на полях кровь не просто питала духов злаков, но и создавала новые колосья, которым тоже требовалась кровь прежде, чем они найдут вторую смерть во время жатвы. В Афинах праздник поминовения усопших приходился на середину марта, когда зацветали первые цветы. Духи вселившихся в них мертвецов бродили по улицам в поисках пищи, а греки старались защитить свои жилища и храмы. Гонды (Центральная Индия) окропляли кровью убитого юноши распаханное поле или спелое зерно.
Архигалл (верховный жрец) приносит жертву Аттису. Древнеримский рельеф III в.
Римляне и галлы в Кровавый день 24 марта совершали обряд «кормления» священного дерева — сосны, к которому привязывалась статуэтка Аттиса (когда-то юноша Аттис оскопил себя под сосной). Дойдя до исступления, жрецы культа Кибелы и Аттиса бичевали себя до крови, вскрывали себе вены, а неофиты отрезали свои половые органы и забрызгивали кровью алтарь и сосну.
Для галльского бога Езуса жертву подвешивали на дерево и выпускали из нее кровь. Так же поступали багобо, жители одного из Филиппинских островов, радеющие о хорошем урожае, причем участники жертвоприношения заботились не только о духе дерева, но и об обитателях кладбища. Отрезав от трупа кусок или собрав часть крови, они относили добычу на могилы родственников, чтобы отвадить от них гуля (пожирателя трупов).
В мифологии бамбара (Западная Африка) дух дерева Баланза требовал дважды в год окроплять себя кровью человеческой жертвы для возрождения. Возродившись, он обновлял и омолаживал людей, в частности совокуплялся с женщинами — для этого к его стволу специально привязали вырезанный из дерева фаллос. Потом Баланза обиделся на людей и проклял их, и тогда восемь старейших принесли ему в жертву свою кровь. Кровь содержалась в цветах, листьях и плодах Баланзы. Один человек срезал на дереве почки, и Баланза окончательно рассорился с людьми, перестав их омолаживать. Так среди людей появилась смерть.
Рассказы о кровавых жертвоприношениях позднее сменились байками о деревьях-кровососах. Эти деревья примкнули к дружной семье вампиров из мира духов, людей и животных. В 1880 г. немецкий миссионер Карл Лихе опубликовал в журнале «Нью-Йорк уорлд» статью о принесении в жертву малагасийской девушки. Несчастной приказали влезть на дерево и опоили ее до состояния транса. Запах сивухи учуяли древесные листья и лианы. Они впились в девичье тело и высосали из него кровь под аккомпанемент истошных криков и отвратительного бульканья. После этого дерево едва ли не рыгнуло, вогнав в краску миссионера, а через десять дней выбросило из своих недр череп жертвы на память родным и близким (ср. с судьбой двух китайских девушек).
Рассказ о деревьях был бы неполным без мотива «состязания». Он нашел воплощение в народной медицине. В Германии эпилептики сливали свою кровь в дыру, проделанную в дереве, и затыкали ее деревянной пробкой в полном согласии с фольклорной традицией заманивать в дерево злых духов. Больной лихорадкой подходил к дереву и обмазывал его кровью из мизинца, приговаривая: «Уходи, лихорадка, уходи в дерево». Литовцы, страдавшие от зубной боли, раздирали десны щепкой (гвоздем) до крови и помещали окровавленную щепку (вбивали гвоздь) в древесный ствол. После этой процедуры следовало удалиться, не оглядываясь, чтобы дух болезни не привязался снова. Как видим, больные надеялись на победу дерева над кровью.
От крови животных до крови детей
Идентичность крови человека и крови животного, по мнению Элиаде, восходит к «мистической солидарности» между первобытным охотником и его жертвой. Однако идентичность эту не следует преувеличивать — она имеет свой предел. Несмотря на повсеместность человеческих жертвоприношений, кровь людей пилась в исключительных случаях, а вот кровь животных, приносимых в жертву, употреблялась весьма охотно.
Во время мистерий Кибелы и Аттиса посвящаемого обливали кровью заколотого быка, и он с благочестивым пылом впитывал ее всеми частями своего тела и одежды. Участники культа Диониса ели мясо быка и пили его кровь, а вакханки разрывали на части встреченных в лесах и горах диких зверей и упивались их кровью. В храме Аполлона в Аргосе ежемесячно приносился в жертву ягненок, а жрица, напившись его крови, приходила в экстаз и начинала пророчествовать и прорицать. В городе Эгире жрица Земли, прежде чем спуститься в пещеру, чтобы пророчествовать, пила теплую кровь быка. Жрец острова Целебес (Индонезия), отведав крови зарезанной свиньи, предсказывал, какой в этом году ожидается урожай риса.
Купание жреца Кибелы в крови жертвенного быка. Гравюра Б. Роде (1780).
Ученые антропологической школы видят в этих обычаях обряд причащения кровью божества (пресловутого тотема): всякое такое животное символизировало бога, например бык — Аттиса или Диониса. Мы же вспомним ритуальную «кормежку» богов. Человек упивался жертвенной кровью животного — кровью, предназначенной для бога. Он действительно приобщался к богу, но не потому, что вкусил его крови, а потому, что бог тоже пил кровь жертвы. Важнейший принцип солидарности между теми, кто пьет кровь, соблюдался и здесь, поэтому человек усваивал божественный дар — дар пророчества. В Южной Индии жрец удостаивался этого дара, выпив крови из перерезанного горла козы и дождавшись, когда к нему снизойдет богиня Кали, — именно она говорила его устами. Кали же приходила не потому, что прежде была козой, а потому, что чуяла кровь.
Питие крови животных было распространено у германцев и славян. Ритуальные пиры, на которых подавали эту кровь, устраивались в Германии до XI в. — у источников, на скалах, в лесах. Строго запрещали употреблять кровь птиц и зверей Бурхард, архиепископ Вормский, и новгородский епископ Нифонт. О божественном даре предвещаний, даруемом языческому жрецу кровью животных, говорил Гельмольд из Босау. Митрополит Иларион (XI в.), восхваляя новую веру, писал: «И уже не жертвенныя крове вкушающе погибаем, но Христовы пречистыя крови вкушающе спасаемся».
Вне обрядовых рамок кровь животного передает часть его свойств отведавшему ее человеку и окропленному ею предмету. Дикари выпивают кровь и съедают мясо хищников, но не зайцев и обезьян. Айны (древнее население Японских островов) пьют теплую кровь медведя, «чтобы к ним перешло мужество и другие добродетели, которыми обладает это животное».
Шаман из Габона «братается» с животным, обмениваясь с ним кровью, а бороро стараются не притрагиваться к крови дикого зверя, убитого на охоте, чтобы не подвергнуться атаке мстительного духа. Кафры (Южная Африка) выливают капли крови больного на козла и выгоняют животное на пустынное пастбище. Козел победит болезнь или болезнь убьет козла — разница не принципиальна. Куми (Юго-Восточная Индия) для борьбы с эпидемией оспы убивают обезьяну и обрызгивают ее кровью порог каждого дома — получив кровь, злой дух должен удалиться. Так же поступают славяне, обмазывающие кровью ягненка порог или верхнюю перекладину дверного проема, чтобы в дом не проникли порча, наговоры, болезни.
Мы уже называли тех животных, чья кровь на востоке Европы помогает от недугов. Ее роль очистительная (человек усваивает здоровье и жизненную силу животного) или апотропеическая (кровь отгоняет, точнее — ублажает духов). При первом расчленении кровной жертвы славяне заботятся о том, чтобы кровь животного осталась в доме. Болгары поят этой кровью предков-покровителей и берегут ее от посторонних духов, как Одиссей — кровь овец, предназначенную для Тиресия. Кровь поросенка, курицы, ягненка вытекает на глиняные полы, выливается на порог дома или хлева, закапывается под плодовым деревом, в огороде, у очага. На Балканах кровью обрызгивают двор, стены дома и алтаря церкви, рисуют кресты на воротах, дверях, мажут лица детей, домашний скот.
