Абхазские сказки и легенды - Хварцкия Игорь (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Вот это правильно! Вдвоем, вдвоем! Не понимаю, как это вы не догадались до сих пор! — кричал долговязый, желая еще больше раззадорить приятеля.
Он и сам не мог понять, почему именно сегодня ему хотелось дразнить его. «Во всяком случае, — думал он, — будет что вспомнить, когда растает снег, будет над чем посмеяться». Но сам при этом чувствовал, что уж очень хочется ему раздразнить, хотя и стыдно было признаться в этом.
А тот уже догонял его, летел за ним стрелой и чуть ли не со свистом, сжимая в руке крепкий, как кусок льда, снежок. Долговязый отступил и ловко увертывался от нападавшего, а порой и сам наступал. Девочка уже устала и не могла продолжать бой, согревая горячим дыханием свои озябшие и опухшие от снега, покрасневшие руки.
— Чего же вы? Я же говорю, вдвоем нападайте, вдвоем!
И долговязый, крикнув это, увидел, как товарищ его беззвучно разомкнул свои губы, словно бы давая выход той бессловесной ярости, которая мучила его, скопившись в нем дробью передержанных слов. Несколько раз он кидал в долговязого увесистые снежки, превращенные в его руках в круглые льдышки, но всякий раз промахивался и злился от этого еще больше.
Видимо, ему мешала ярость.
«А собственно говоря, почему он так злится: игра есть игра! Зачем же так злиться?!» — думал долговязый, увертываясь от снежков, которые, как маленькие ядра, жужжали рядом с его головой.
Но вот наконец, когда крепыш стал беситься от бесконечных своих промахов, мальчик, приходивший с восточной стороны, не стерпел и засмеялся. А его противник, услышав смех, стал даже спотыкаться и падать от дикой ярости.
«Что же он так злится? Это же игра! И почему не смеется она? Это же смешно, она должна смеяться… Это просто смешно, это же игра… Тут не может быть места обиде и злости…»
Но она не смеялась.
«Вообще-то это, может быть, к лучшему. А то он и вправду разозлится, услышав ее смех, воспримет это как кровную обиду… Он ведь очень обидчив».
И когда долговязый подумал об этом, он опять вдруг услышал запах азалии. Он замешкался на мгновенье, удивленный этим неожиданно долетевшим до него запахом, и вдруг ему показалось, что с дребезгом и тупой болью разбилось в его глазах стекло, сверкнув фонтанами искр, — это наконец попал в него разозленный противник.
«Уж очень он сильно сжимает снежки, — подумал мальчик. — Это уже не снежок, а какая-то льдышка, обкатанная в ладонях, получается».
А сам тем временем не мешкая кинул в приятеля снежок и отступил, крикнув со смехом:
— Ну что ж! Игра есть игра!
— Игра-мигра… — странно бормотал тот и, как раненый кабан, метался по снегу, стараясь еще раз попасть в противника своими тяжелыми маленькими ядрами-снежками.
Мальчик, приходивший с восточной стороны, был хоть и долговяз, но ловок, и его не отягощала злоба: ему ничего не стоило водить противника за нос, дразнить его, приводя в ярость, и морочить.
А в воздухе опять запахло азалией.
Это было похоже на чудо!
…В далеком детстве случилось это… Весна только-только начиналась, и все, что должно было зеленеть и цвести, стояло еще по-зимнему голым. Но день был погожий, солнце грело по-весеннему ласково. Они вдвоем пошли на лужайку играть. И увидели там множество самых разнообразных красивых бабочек, которые впервые показались этой весной, кружась высоко в воздухе. Мальчики с завистью смотрели на них: хотелось поймать и разглядеть эту удивительную красоту, но бабочки, увы, летали высоко и не опускались на землю. Тогда мальчики перешли на другой берег прозрачной, весело журчащей речушки и стали карабкаться по склону горы, залитому солнцем. Бабочек здесь было еще больше, и летали они здесь ниже…
Играя в снежки, они порядком удалились от того места, где стояла девочка, ожидая их.
— Ты слышишь запах азалии? — спросил долговязый и, откинув голову, принюхался к воздуху. — Ты знаешь, я не шучу, я и в самом деле слышу этот запах. Смешно, правда?
Ему показалось вдруг нелепым и неуместным игривое желание раздразнить друга. Какое-то доброе и светлое чувство любви разлилось в его сердце.
— Я не шучу, — повторил он, — я слышу запах азалии.
— Игра-мигра… — глухо пробормотал тот в ответ.
«Может, пора уже кончать? — подумал долговязый. — Надо бы сдаться ему. Он любит, когда сдаются. Его уже узнать трудно… Разозлился, дурачок…»
Они бегали по склону за бабочками, ослепленные их красотою. И вдруг наткнулись на большой куст. Он одиноко рос на склоне и, усыпанный цветами, казалось, горел желтым пламенем. И они, разинув рты от удивления, остановились перед ним.
— Это волшебные цветы, я их по сказкам знаю, они всесильны! — закричал он тогда.
И мальчики зарылись головами в цветы, вдыхая их аромат: цветы пахли, как спелая дыня. Они нарвали множество цветов, сколько мог унести каждый, и со всех ног бросились в деревню.
Он все явственнее чувствовал запах азалии, и запах ее действительно был похож на аромат спелой дыни.
Этот запах стал казаться ему даже приторным, так ясно он слышал его.
«Что он так злится, чудак! — думал долговязый. — Мне приходится увертываться от его снежков, потому что он их превращает в льдышки. Охота была ходить с синяками да шишками! А он злится, что я попадаю в него, а он промахивается… Но ведь я кидаюсь легкими снежками, а это совсем не больно…»
Запах азалии не исчезал, а наоборот, усиливался, словно бы согретый его горячим дыханием.
Они бежали по улице, стараясь быстрее принести цветы домой.
— Волшебные цветы! — кричали они. — Волшебные цветы!
Но вдруг они увидели людей, которые выходили из своих домов. Люди, особенно женщины, были строги и смотрели на мальчиков с явным осуждением. И мальчики, остановившись, услышали:
— Дикая азалия! Цветы дикой азалии… Им кто-то нарочно подсказал, кому-то захотелось, чтоб в наши дворы принесли несчастье… Бедные наши цыплята! — говорили люди, морщась, как от боли, при виде этих чудесных цветов.
Мальчики не знали и не догадывались тогда, что если принести ветку цветущей азалии в дом, где есть цыплята, то они все передохнут, как осенние мухи, — в селе верили в это…
— Цветы несчастья! — закричали люди. — Цветы несчастья!
Мальчики побежали. Все переполошилось в селе, словно на улицах появилась бешеная собака…
Теперь, вспоминая все это, долговязый замешкался, и сразу два крепких снежка один за другим попали в него: один под ухом, а другой, к счастью, в спину. Удар под ухо был так силен, что вместе с искрами брызнули слезы из глаз.
Но он нашел в себе силы отделаться шуткой.
— В этой игре правил нет, — крикнул он, превозмогая боль. — Игра есть игра!
Мальчик чувствовал, что давно уже пора заканчивать игру, но никак не мог найти предлог.
— Ну что ж! Играть так играть!
— Игра-мигра… — бормотал его противник, войдя в раж и злобно сопя.
— У тебя, наверное, нос заложен, а то бы ты обязательно слышал запах азалии. Я же не выдумываю…
— Игра-мигра, — бормотал тот, сжимая что есть силы снег в ладонях.
Мальчики бежали, а за ними гнались люди, стараясь отрезать им все пути. Он не боялся, что его побьют — боялся, что отнимут цветы, истопчут и бросят их в мусорную яму… Но товарищ его, обмирая со страху, почувствовал вдруг слабость в животе, и пришлось взять у него цветы и бежать дальше одному, потому что тот юркнул незаметно в кусты. Цветов теперь прибавилось, и бежать стало тяжелее. Бросить же цветы он ни за что не хотел; его уже догоняли. Люди окружили, его и, видя, что ему некуда деваться, приближались к нему в зловещем спокойствии.
— Цветок, цветок, ты ведь волшебный! — взмолился он, обращаясь к цветам. — Сделай так, чтобы они не поймали меня. Пронеси их мимо! Цветок, сделай это, пожалуйста.
В это время к нему подбежал один из тех бездельников, которые вечно подпирают деревенские плетни, и, указав на опрятный белый домик, непохожий на другие, сказал, что если он там не скроется сейчас же, люди переломают ему кости.
