Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девуше - Муравьева Татьяна Владимировна
Говорит Кукки: «Я еще двух волков убил!» И велел дочери отнести эти туши в ту же кладовую и сторожить их, чтобы никто не украл.
Долго ждал Вечовтын, когда вернутся братья, не дождался и побежал по их следам. Заметил разбросанные по пути шарики жира, но догадался, что они отравлены, и не стал их есть.
А Кукки опять у дверей сидит, сеть плетет. Подбежал к нему Вечовтын, грозно зарычал: «Дедушка, где мои братья?»
Испугался Кукки, шмыгнул в землянку, залез в полог, спрятался под шкурами. Мити спрашивает: «Что с тобой? Кто тебя так напугал?» — «Вечовтын пришел за своими братьями». — «Ну так выйди прогони его. Ты же мужчина. Я женщина, и то не прячусь». Но Кукки твердо сказал: «Не выйду. Я спать буду».
А Вечовтын тем временем стал искать братьев, пришел в кладовую и увидел всех троих бездыханными. Но он был шаманом, стал шаманить и оживил двоих братьев, только третьего, у которого не было сердца, не смог. Говорит им Вечовтын: «Придется нам его здесь оставить. Но за это мы уведем с собой дочь Кукки». Испугалась Синильлымнылнаккут, заплакала, но пришлось ей идти с волками в их волчье селение.
Т. В. Муравьева. Дочь Кукки уходит с волками.
Архив автора
Поднялась Мити в кладовую, смотрит: нет дочери и лежит только одна волчья туша. Вернулась она в землянку, стала ругать мужа: «Из-за твоей трусости нашу дочь украли! И двух волков как не бывало!»
Вылез Кукки из-под шкур: «Это, наверное, Вечовтын сделал. Не горюй, верну я нашу дочь». Пошел в кладовую, набрал обрезков разных шкур, сделал из них новое сердце и вложил Волку в грудь.
Волк тут же ожил. Говорит ему Кукки: «Я тебя оживил, и за это пусть твои родичи отдадут нашу дочь». Побежал Волк в свое селение. Удивились братья, увидев его живым. Спрашивают: «Как же ты ожил? Ведь у тебя не было сердца!» Отвечает Волк: «Дедушка сделал мне новое сердце. А за это велел вернуть его дочь». — «Ладно. Завтра отведем девушку домой». Но волчий старейшина сказал: «Нечего ждать до завтра. Отведите прямо сейчас. А то ворон с нами еще что-нибудь сотворит, он ведь умный и хитрый».
Привели волки Синильлымнылнаккут домой. Мити им говорит: «Заходите. Угощу вас чем-нибудь». А Кукки опять спрятался под шкуры. Говорят волки: «Нет, не будем заходить. Нам возвращаться пора».
Вернулись они в свое селение. Рассказывают старейшине: «Отвели дочь к дедушке». — «А что дедушка сказал?» — «Ничего не сказал. Он от нас под шкуры спрятался».
Как и все другие народы, кереки представляли себе Вселенную состоящей из небесного, земного и подземного миров. Последний обычно отождествляется с подводным, поэтому мифологическая сказка о женитьбе Кукки на рыбе Горбуше, по сути, представляет собой рассказ о путешествии Великого ворона в иной мир:
Однажды наступило голодное время. Говорит Мити мужу: «Придется детей корой кормить». Стал Кукки в лес ходить, кору собирать. Мити ее истолчет, смешает с рыбьей икрой и кормит детей. А Кукки ничего не дает, приходится ему старые обрезки кожи жевать.
Как-то раз шел он мимо речки. Вдруг из омута выглянула рыба Горбуша. Увидала она Кукки и заохала: «Ох, какой же ты худой стал! Совсем отощал!» — «Отощаешь, когда есть нечего». — «А ты иди к нам. У нас, водяных жителей, всегда много еды». Подумал Кукки: «И правда, под водой, наверное, будет лучше». И прыгнул в реку. Женился на Горбуше, живет, горя не знает.
Однажды Горбуша говорит: «Отнеси поесть своей земной жене и детям». Собрал Кукки разной еды, принес Мити. Удивилась она: «Откуда у тебя столько еды?» Рассказал ей Кукки, что женился на Горбуше. Говорит Мити: «Что же, ты теперь всегда будешь в воде жить? Нас с детьми совсем бросишь? Приводи лучше свою Горбушу сюда, мы с ней будем подругами»18.
Вернулся Кукки в реку: «Мити велела мне тебя в наш дом привести». Подумала рыба и согласилась.
Увидала Мити Горбушу — и взыграла в ней ревность. Вскоре ушел ворон в лес за дровами, а Мити схватила бедную Горбушу и сварила на обед себе и детям. Кукки, возвратившись, спрашивает: «Где моя новая жена?» Отвечает Мити: «Не знаю. Куда-то ушла».
Отправился Кукки Горбушу искать. А душа Горбуши тем временем возродилась и вернулась к себе домой. Подошел Кукки к омуту, видит: плещется Горбуша в воде как ни в чем не бывало. Говорит ей Кукки: «Идем домой!» А Горбуша отвечает: «Не пойду! Твоя Мити меня один раз уже сварила и съела, больше я этого не хочу».
И стал Кукки опять жить с одной Мити.
СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ
Как и все древние охотничьи народы, кереки верили, что добытый на охоте зверь возродится, если соблюдены определенные ритуалы. Хозяйка, встречая вернувшегося охотника, совершала обряд благодарения кликыпыттувак, включавший в себя ритуальную пляску и песню, в которой восхвалялись и зверь, и охотник, причем животному приносилась особая благодарность за то, что оно кормит людей. Когда мясо было съедено, кости собирали вместе, позвонки нанизывали на веревку или ремень и торжественно относили на берег моря или в тундру.
О возвращении к жизни добытого на охоте зверя рассказывается в сказке «Милуткалик, заяц-мужчина». Примечательно, что мудрая бабушка-зайчиха называет убитых ее внуком лахтаков «друзьями», а возродившиеся лахтаки говорят, что побывали у зайцев «в гостях».
Жил Заяц со старой бабушкой и двумя сестрами.
Как-то раз отправился он в лес надрать древесной коры. Вышел на берег моря, а там стоит бревенчатый сруб. Стал Заяц сдирать кору с бревен да приговаривать: «Вот эта кора для бабушки — горьковатая, зато мягкая; эта — для старшей сестры, пожестче, а эта — для младшей, совсем жесткая, но сладкая».
Тут вынырнул из моря маленький лахтаченок и стал дразнить Зайца. Тот не стерпел, ответил, завязалась перепалка. Долго насмехались они друг над другом, выдумывая все новые и новые оскорбления. В конце концов лахтаченок обиделся и пожаловался своим дедушке и бабушке. Рассердились дедушка и бабушка, выплыли на берег, хотели расправиться с Зайцем, но тот оказался проворнее, ударил их теслом, которым сдирал древесную кору, и убил.
Принес Заяц лахтачьи туши домой. Бабушка-зайчиха их сварила, зайцы наелись, а потом старушка сказала: «Хватит, сыты мы. Надо теперь друзей отблагодарить. Соберите для них сушеной оленины, сочных ягод и сладких корешков. Друзьям пора домой идти, их внуки ждут».
Послушались Заяц и его сестры, сложили гостинцы в мешок, а бабушка-зайчиха собрала все до единой лахтачьи косточки. Отнесли они все это на берег моря, кости зарыли в землю, оставили рядом гостинцы и ушли домой.
Тем временем маленький лахтаченок горько оплакивал своих бабушку и дедушку, и вдруг видит: возвращаются они домой, да еще с подарками. Говорят: «Смотрите, как хорошо нас зайцы угостили: здесь и оленина, и ягоды, и съедобные корешки. Не напрасно мы к ним в гости ходили».
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РОЖДЕНИИ И СМЕРТИ
Кереки верили, что душа умершего предка возрождается в ком-нибудь из его потомков, причем обязательно по женской линии. В сыне возрождается душа деда или прадеда, а в дочери — бабушки (все это родичи с материнской стороны). В сказках отец, обращаясь к дочери, часто называет ее тещей. Ребенку давали имя предка, и лишь в исключительных случаях новорожденный получал свое собственное имя. Это бывало настолько редко, что об одном таком эпизоде, произошедшем в середине ХХ века, рассказывали много десятилетий спустя. Тогда большая керекская семья на байдаре отправилась в гости к родственникам. Среди них была беременная женщина, которая неожиданно почувствовала приближение родов. Для нее поспешно соорудили полог прямо в байдаре, и она благополучно родила дочь. Девочку назвали Анкана — «Морская». Однако затем ей все-таки было дано и второе имя в честь бабушки.
