Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Во–вторых, возвращаясь к резольной фенолоформальдегидной смоле, её можно использовать в качестве клея, для склеивания дерево с деревом или с металлом. Сцепление получается очень прочным. Достаточно сказать, что этот способ склеивания применялся в авиационной промышленности. В этом можно было наглядно убедиться, листы шпона склеились намертво – вот тебе и клееная фанера для щитов и луков!
Ну и напоследок, в–третьих, из затвердевшей резольной смолы можно получить пластмассу – так называемый "бакелит". Остатки резольной смолы мы разлили по формам и начали ждать её отверждения. Это необходимо для того, чтобы образующаяся при реакции вода испарялась медленно. Иначе смола получится непрозрачной и пузырчатой. В итоге прождали несколько дней, но результат того стоил – на свет Божий появились позабытые мной пуговицы, рукоятки и предел моих давних мечтаний – бильярдные шары! Давно хотел сыграть в бильярд, а тут как раз мои желания совпали с моими возможностями! С деревянными шарами я даже не стал заморачиваться, душа не лежала. Шары из кости – уже ближе к теме. Но в целях рекламы и продвижения товара решил использовать для этой цели именно бакелит. Теперь, будет чем заняться долгими зимними вечерами, не всё же по заводам, да казармам таскаться!
И вот, наконец, настал торжественный момент! В формалиновом цеху потихоньку, малыми порциями, чтобы не дать раньше времени застыть, на водяной бане готовится фенолоформальдегидная смола. А в это время в лакокрасочном отделе фанерной мастерской рабочие уже смазывают новым клеем листы шпона. Они аккуратно накладывались друг на друга и сжимались в винтовом прессе, специально подогнанным под эту операцию. Дождавшись пока клей займётся, рабочие, под моим приглядом, вынули получившийся прямоугольный клееный фанерный лист и отнесли его в сушильную камеру. Там, провели не сложные манипуляции с затворами, будущему щиту требовалось придать слегка выпуклую форму.
На следующий день, вынутые из сушильной печи фанерные заготовки, под руками мастеров–щитовиков быстро превратились в полноценные щиты. Всё щитовое поле красилось в чёрный цвет, с большим жёлтым крестом посередине. Затем щиты окантовывались железом – оно просто приклеивалось фенолоформальдегидным клеем, а затем покрывались лаком на всё той же основе. В сутки, таким макаром, когда все наловчились новой работе, выпускалось 30 щитов. Уже к ноябрю весь новый осенний призыв был полностью обеспечен фанерными щитами. Щитовая мастерская могла бы справиться с этой задачей и раньше, да дружине Изяслава Мстиславича больно понравились новые щиты княжича. Пришлось их уважить и немного переделать щиты под конников.
Но занимались мы отнюдь не только щитами. В последующие дни из фанерных заготовок, помещённых в «кондуктор» вырезали луки разных габаритов и испытывали их. В итоге, через неделю остановились на одной модели фанерного лука, показавшего наилучшие результаты. Этот фанерный лук был с усиленной рукоятью и широкими неразборными плечами. Общая его длинна составила 1,7 м. К тому моменту венецианец уже привёз заказанный ему тис, и потому было с чем сравнивать. Фанерные луки отличались лучшей резкостью боя по сравнению с тисовыми луками, при примерно одинаковой силе натяжения в 30 кг. Поэтому, оставив тис про запас, было принято окончательное решение вооружать лучников фанерными луками. Лучший тис из ближайших к нам мест растёт в высокогорьях Крыма и Кавказа, а фанера на лесопилках клеится из подручных материалов. Незачем новым импортным товаром увеличивать свою и так огромную внешнеторговую зависимость от иностранцев.
Новые луки, в отличие от щитов, дружина, конечно же, не оценила, потому, как верхом на коне из них стрелять было бы весьма сложно.
Фенолоформальдегидные клей и лак пришлись по душе мастерам, занятым производством колёс, иных деревянных и металлических механизмов и приспособлений. К сожалению, купцам и боярам из "СПТП", иностранным гостям впарить клей и лак было по техническим причинам невозможно. Когда фенолоформальдегидная смола застывала, она становилась не пригодной для эмалировки или поклейки чего–либо.
Зато сначала потихоньку, но со временем во всё возрастающем масштабе, они начали покупать пластмассовые изделия. Особенным спросом стали пользоваться бакелитовые бусы, гребешки, серьги, кулоны, расчёски, шары, игрушки и даже кружки, вместе с тарелками, ложками и прочая мелочёвка. На этой бакелитовой ниве я, через пару месяцев, организовал СП с несколькими боярами и купцами. Самому всей этой безделицей заниматься было в лом. К тому же, выстраиваемая мной политика из завязанной на лично меня сети лояльных подданных вельмож обязывала с ними сотрудничать и делиться прибылью. Потом я, правда, спохватился, в том плане, что бакелит товар уникальный в своём роде, можно было бы попробовать ввести его в торговый оборот вместо монет, да уже поздно было отыгрывать назад. И поделки бакелитовые уже широко разошлись в народе, а самое главное, компаньоны не поймут. Репутация, знаете ли, долго зарабатываться, и терять её из–за непонятной затеи не стоит.
О доспехах для своих пехотинцев, что начал постепенно выпускать раскочегарившийся "СМЗ" я тоже не забывал. Все поступающие доспешные комплекты, сделанные из пудлингового железа, в обязательном порядке, сначала очищались в разбавленном растворе едкого натра, споласкиваются в нескольких водах, затем обезжиривались в спиртовом растворе. После чего окрашивались в чёрный цвет, чтобы достичь прочной, черной окраски доспех покрывали льняным маслом или олифой, просушивали его над углями. Потом, в специально выложенной муфельной печи, доспехи сильно нагревали, действуя, однако, с предосторожностью, чтобы серное льняное масло только обуглилось, но не загорелось пламенем. Операция повторялась несколько раз. В результате доспехи получались не только внешне эстетичными, но и они были прекрасно защищены от бича всех металлических изделий – ржавчины. Затем они, по уже отработанной технологии, покрывались фенолоформальдегидной смолой.
Из гнёздовских дружинников–наставников или отцов–командиров, не знаю, как их лучше называть, я решил начать постепенно создавать новый род конных войск – ратьеров, в количестве пока что аж в три десятка человек! Сразу скажу, что сигнальными семафорами конники не оснащалась, просто слово «ратьер» мне показалось удачным для обозначения моей реформированной конницы. Почему моя кавалерия получила такое название? В исторической ретроспективе, самый близкий по роду вооружения и тактики к модернизируемым мной конным дружинниками, являются немецкие рейтары. Рейтары – татары на мой слух звучало как–то слишком уж синонимично, особенно в свете предстоящего монголо–татарского вторжения, поэтому, в очередной раз, прибегнув к новым словообразованиям (к чему местные уже привыкли) я назвал свою новую конницу – ратьерами. На мой вкус, да и на слух окружающих, слово «ратьеры» звучало вполне благозвучно, происходя, по мнению местных аборигенов, от понятных им всем слов «рать», «ратник». Вот так мои дружинники, быстро и неожиданно для себя заделались в конные ратьеры.
Латные доспехи ратьеров обрабатывались более основательно, подвергались оксидированию. Вначале поверхности тщательно освобождались от грязи и жира, затем натирались составом для воронения. Я использовал состав содержащий латунный купорос, железные опилки, азотную кислоту, спирт, воду подвергая доспех действию высокой температуры в муфельной печи. Ратьеров у меня было – кот наплакал, поэтому красивый воронённый доспех, положенный всем моим ратьерам по штату, действовал на дружинников Изяслав Мстиславич как мёд на пчёл. В том числе и такими не хитрыми способами, действуя тихой сапой, удавалось княжеских дружинников сманивать к себе в Гнёздовские учебный лагерь. Прежде всего, они мне были нужны не как боевая единица, а в качестве наставников для призывников, а также как старший командный состав в пехотных подразделениях.
Вообще же говоря, разработка доспехов, внедрение технологической оснастки для их изготовления продолжалось на СМЗ всю весну и лето. Помимо штамповочных прессов и изготовление матричных форм к ним, все препятствия, мешающие поточному изготовлению оружия и доспехов, были в основном сняты, лишь после ввода в строй прокатно–плющильного стана.
