Опыт о законе народонаселения - Мальтус Томас Р. (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Однако же для того, чтобы надежды эти не оказались напрасными, чтобы бедствия, обыкновенно сопровождающие неподвижный или уменьшающийся спрос на труд, не разбили наших ожиданий, необходимо, чтобы бедный обладал благоразумием, которое удерживало бы его от вступления в брак до той поры, пока заработная плата вместе с его сбережениями не даст ему возможности содержать жену и шестерых детей, не прибегая для этого к вспомоществованиям. Такое благоразумие оказалось бы во всех отношениях благотворным и самым поразительным образом улучшило бы положение низших классов народа.
Мне могут возразить, что все это благоразумие может оказаться бесполезным, так как вступающий в брак не может предвидеть, сколько у него будет детей и не будет ли их больше шести. Это справедливо и в таком случае, я полагаю, не было бы никакого неудобства в том, чтобы выдавать пособие на каждого ребенка сверх этого числа, но не в виде вознаграждения за многочисленное семейство, а для облегчения бремени, которое он не мог предвидеть при своем вступлении в брак. Следовательно, и размер пособия должен быть таков, чтобы поставить его в одинаковое положение с тем, который имеет шесть человек детей. По поводу указа Людовика XIV, предоставлявшего некоторые преимущества тем, у кого будет десять или двенадцать детей, Монтескье замечает, что подобные постановления бессильны поощрить возрастание населения, Та самая причина, которая заставляет его порицать закон Людовика XIV, побуждает меня утверждать, что его можно было бы принять без всякой опасности. Вероятно, этот закон помог нескольким лицам, заслуживающим поддержки, но и в то же время, несомненно, что он никоим образом не мог поощрить браки.
Если в отдаленном будущем бедные приобретут привычку благоразумно относиться к вопросу о браке, что оказывается единственным средством для общего и непрерывного улучшения их участи, я не думаю, чтобы даже самый ограниченный политик нашел повод бить тревогу о том, что, благодаря высокой заработной плате, наши соперники будут производить товары дешевле нас и могут вытеснить нас с заграничных рынков. Четыре обстоятельства предупредили бы или уравновесили бы такое последствие: 1) более низкая и равномерная цена продовольствия, спрос на которое реже превышал бы предложение; 2) уничтожение налога в пользу бедных освободило бы земледелие от бремени, а заработную плату от бесполезной прибавки; 3) общество сберегло бы громадные суммы, бесполезно расходуемые на детей, умирающих преждевременно смертью от нищеты, и 4) всеобщее распространение привычки к труду и бережливости, в особенности между холостыми людьми, предупредило бы леность, пьянство и расточительность, которые в настоящее время нередко являются последствием высокой заработной платы.
XIV
О надеждах, которые мы можем питать относительно улучшения
общественного устройства
Желая бросить последний общий взгляд на будущее и определить наши надежды относительно уменьшения страданий, порождаемых законом народонаселения, нам прежде всего предстоит остановиться на следующем соображении: хотя размножение населения в геометрической прогрессии представляет неоспоримый закон, хотя период удвоения, обусловливаемый таким размножением, в случае, если ничто не препятствует ему, принять в этом сочинении весьма умеренный, необходимо признать, что возрастание населения задерживалось успехами цивилизации. Число городов и фабрик возрастает, а на изменение условий существования в них трудно рассчитывать. Конечно, мы обязаны стараться, насколько это от нас зависит, чтобы они не сокращали продолжительности жизни, но вряд ли мы будем в состоянии достигнуть когда-нибудь того, чтобы пребывание в городах и работа на фабриках были так же здоровы, как жизнь в деревнях и сельские занятия. Действуя, как силы разрушительные, города и фабрики тем самым уменьшают необходимость препятствий, предупреждающих размножение населения. Во всех старых государствах значительное число возмужалых лиц проводит несколько лет вне брачной жизни. Обязанность подчиняться в течение этого времени общественным законам нравственности никогда не оспаривалась, хотя на практике она нередко нарушалась. В этом сочинении мне почти не представлялось случая настаивать на этой именно части той обязанности, которую я назвал нравственным обузданием и на которую старался обратить внимание. В этом отношении основания этой обязанности те же, какие были раньше, – я ничего не прибавил к ней и ничем ее не ослабил. Зная, как мало она обращала до сих пор на себя внимание, я заслуживал бы название мечтателя, если бы надеялся в этом отношении на какое-нибудь значительное улучшение.
Часть обязанностей, налагаемых нравственным обузданием, которая составляла главный предмет наших предыдущих рассуждений, не имеет отношения к нашему поведению во время внебрачной жизни; мы говорили лишь о продолжительности внебрачной жизни и настаивали на том, что последняя должна быть каждым продлена до той поры, пока не явится полная возможность содержать семью. Нимало не увлекаясь, мы вправе высказать надежду на некоторое улучшение в этом отношении человеческого общества, ибо опыт показывает, что благоразумие, предписываемое под именем нравственного обуздания, более или менее соблюдалось в различных странах, изменяясь сообразно времени и обстоятельствам.
В Европе и в особенности в северных ее государствах в этом отношении, несомненно, произошла заметная перемена с тех пор, как в них прекратились выселения, воинственные наклонности и дух предприимчивости, которым они были охвачены. Постепенное ослабление, можно сказать даже совершенное прекращение чумы, так часто посещавшей Европу в продолжение семнадцатого и в начале восемнадцатого века, произвело такую же перемену. В Англии отношение браков к количеству населения несомненно уменьшилось с тех пор, как улучшились города, эпидемии стали менее часты, и привычка к чистоплотности сделалась всеобщей. Во время последних неурожаев, испытанных этой страной в 1800 и 1801 гг., заключено было наименьшее число браков. Те же причины, которые удерживали в эти годы многих людей от вступления в брак, могут оказать такое же действие в будущем, если благодаря оспопрививанию число детей, достигающих зрелого возраста, увеличится настолько, что вполне удовлетворит требования производства, понизит заработную плату и затруднит содержание семьи.
Говоря вообще, поведение людей в вопросе о браке всегда было лучше их теории. Несмотря на то, что много говорилось в пользу мнимой обязанности жениться и что на обычай вступать в брак в раннем возрасте часто указывали как на средство для предупреждения порока и по этой причине считали этот обычай полезным – каждый человек тем не менее признавал для себя необходимым, прежде чем решиться на этот важный шаг, подумать о том, будет ли он иметь достаточно средств для прокормления своего будущего семейства.
Жизненная сила (vis medicatrix reipublica), одушевляющая и поддерживающая здоровье всего государственного организма, или, другими словами, стремление улучшить свою судьбу и опасение ухудшить ее, не переставали направлять людей по верному пути, указываемому природой, вопреки пустым разглагольствованиям тех, которые пытались сбить людей с этого верного пути. Могущественное начало политической силы и здоровья, которое представляет собой ничто иное, как бессознательное предчувствие законов природы и последствий их нарушения, имело во всей Европе большое влияние на усиление побуждений, противопоставляемых благоразумием браку. Нет разумных оснований не верить тому, что это влияние будет возрастать и распространяться, а если при этом оно не усилит пороков, нарушающих целомудрие, то в результате получится возрастание всеобщего счастья. Что же касается опасений, чтобы эти пороки не усилились, то в этом отношении мы можем утешать себя мыслью, что европейские страны, в которых браки наименее часты, в то же самое время не отличаются большей порочностью. Норвегия, Швейцария, Англия и Шотландия, насколько мне известно, принадлежат к числу стран, в которых предупредительные препятствия действуют с особенной силой. Не настаивая на особенно добродетельных правах этих стран, я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь стал приводить их в пример исключительной порочности. На основании моих немногочисленных сведений о континенте я скорее готов признать эти страны примером противного и предположить, что женщины в них обладают большим самоуважением, а потому мужчины менее порочны. Опыт доказывает, что физические и нравственные причины сглаживают пагубное действие, которое мы естественно готовы ожидать от препятствий, противопоставляемых благоразумием браку. Но, допуская даже существование такого пагубного действия, как это, вероятно, и есть в действительности, мы все-таки готовы повторить, что уменьшение пороков, порождаемых нищетой, явится достаточным вознаграждением за зло, которое мы имели основание предвидеть. В этом случае выгоды, доставляемые наименьшей смертностью и наибольшим всеобщим довольством (которые явятся неизбежным следствием возрастающего действия предупредительных препятствий), будут чистым приобретением для счастья и добродетели.
