Против князя Владимира. Книга первая. За Новгород (СИ) - Ли В. Б. (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Посадник после этих слов досадливо поморщился и высказал: — Не надо только перегибать, Варяжко — от тебя чего угодно можно ожидать!
Все же дал добро: — Ладно, поступай так, как считаешь нужным. Я же перемолвлюсь с Росславом — пусть знает, с кем он рядом, да и обдумаем вместе, как нам быть.
С Мстивоем разобрался следующим вечером. Особо не мудровствовал — подкараулил того у дома после службы. В наступившей темноте подкрался незаметно сзади, ударом носком сапога выбил коленный сустав и также скрылся. Недели две тому будет не до полка, пока не залечит болезненную травму, а там разберутся — замешал ли он в заговоре. Хотя о нем в письме не упоминалось, но Варяжко предполагал такое более, чем возможным — командир важной для города войсковой части никак не мог быть в стороне. Еще через день Велимудр передал посыльным грамоту о том, что может принимать полк. Формально командиром назначен вместо занемогшего Мстивоя один из доверенных командиров сотни, но он будет исполнять все указания Варяжко.
Появляться в полку не стал — слух о том дошел бы до ненужных ушей. Вызвал вечером к себе домой пятерых командиров, провел здесь с ними тайный совет. Разобрал общий план операции, дал каждому подробное задание и отвел на подготовку три дня. Срок поставил минимальный — опасался, что Путислав хватится грамот, сбежит или поднимет тревогу среди своих подельников. Накануне акции еще раз проработал с помощниками весь ход, не упуская даже мелочи, а также варианты на случай возможного осложнения. Сама операция прошла как по писанному, только едва не упустили главаря заговорщиков — дома его не оказалось, несмотря на поздний час, когда туда нагрянула одна из групп захвата. Нашли по следу младшего сына старейшины — тот, выждав немного после того, как вои покинули хоромы, пошел, таясь и оглядываясь на каждом шагу, задами и оврагами куда-то в сторону окраины.
Группа же следовала за ним на удалении, дважды теряла из вида. Но все же смогла нагнать у незаметной избы, куда тот вошел, а затем захватила всех, кто оказался в ней, среди них и Путислава, занимавшегося здесь колдовством Чернобогу. К нему обычно обращались волхвы на капище, стараясь при том сохранить равновесие между светом и тьмой — Явью и Навью, здесь же творилось зло, с человеческой жертвой — на столе лежала заколотая девушка. Ее кровью обмазали черного идола, стоящего в углу, а собравшиеся вокруг стола люди также в черном пели славу чудищу и призывали зло на своих недругов. Такие сборища и обряды осуждались волхвами, но все равно находились последователи темного божества, находившие в них выход своей ненависти ко всему людскому.
Прямого столкновения между полком и дружиной удалось избежать — между вставшими напротив друг друга и обнажившими оружие воинами вышли Росслав и Велимудр, своим веским словом сняли напряжение, грозившее вот-вот перейти в схватку. По их указанию дружина выдала командиров, причастных к заговору, а после вернулась в казармы, вслед за ней ушел полк. Обошлось также без смуты новгородцев — утром следующего дня с помоста на торговой площади объявили о задержании виновных в заговоре мужей, задумавших злодейство против города. Новгород бурлил весь день, но бунта и погромов не произошло — возможно, свою долю в сохранении порядка внесли наряды полка, дежурившие на всех оживленных местах.
Еще неделю люди посадника вели сыск замешанных в заговоре — их число росло с каждым днем, перевалив к концу за сотню. Среди них оказались многие заметные в городе мужи — те же купец Горан, мастер-ладейшик Мороз, с которыми прежде пришлось иметь общее дело Варяжко. Подтвердилось его подозрение о причастности Мстивоя и тиуна из городской управы. Наказание к ним применили разное — от изгнания из города до продажи в холопы, часть откупилась штрафом. Смертную казнь в эту пору не применяли — те же главари отделались конфискацией всего имущества и изгнанием. Правда, Варяжко не без основания предполагал, что тем далеко не уйти — вслед за ними, почти не скрывая отнюдь не добрых намерений, пошли вои городской стражи, подчиненные посаднику.
После такой основательной чистки среди старейшин и служивых людей началась сумятица с назначением взамен них новых. Росслав и Велимудр не пустили на самотек такое важное дело, правдами-неправдами провели на совете, а потом и на вече своих, кому доверяли в той или иной мере. Вернули на службу Варяжко, теперь уже гласно, при том не командиром полка, как предполагал, а тысяцким. Старшим мужам все удалось уломать оставшихся от прежнего состава старейшин согласиться с назначением юного мужа на один из высших постов в городской иерархии. Новые же люди, вошедшие в совет, без всяких уговоров пошли на поводу главы. Теперь под руку Варяжко отдали всех воев города вместе с дружиной — за исключением разве что городской стражи, полк также остался под его властью.
Первое, что предпринял Варяжко на новой службе — заменил почти все командование дружины вплоть до взводных, перевел туда с повышением самых толковых командиров и бойцов полка. Обошлось без серьезного недовольства и волнений в дружине — и без того прежних командиров рот убрали за участие в заговоре, а со взводными разбирался сам, проведя учения в поле. Большинство из них не справились с принятым им стилем командных действий — медленно разворачивались, долго переходили от обороны к атаке, нечетко, мешая ряды, совершали перестроения. Да и в личном мастерстве как их самих, так и подчиненных им бойцов было далеко до приемлемого уровня — уступали даже новичкам полка. Те приемы и построения, что он ввел два года назад при формировании дружины, ушли прахом, все вернулось к привычной для многих тактике навала.
Провел через совет старейшин, потратив немало времени на уговоры, ежегодные сборы ополчения. Каждый вой теперь должен был пройти двухнедельный курс с освоением самых простых упражнений — от владения копьем или палицей до построения в несколько рядов. Сборы предусматривалось проводить в учебных лагерях полка и дружины в течении марта — в межсезонье, без особого ущерба другим делам. Притом без отрыва от дома, с утра до вечера, обед из общего котла за счет города. Именно последнее, с лишними на взгляд мужей в совете расходами, вызвало больше всего споров, но все же согласились — питание после тяжких ратных трудов должно быть полноценным, иначе у людей просто не хватит сил заниматься ими дальше.
Ввести такие сборы в других землях не удалось — старейшины в Верховном совете не согласились. Мол, лишние хлопоты, если уж придет ворог, то и без вашей науки справимся. Варяжко все больше убеждался, что нынешний союз земель не оправдал надежд — каждое племя или город по своей воле не хотели поступиться хоть в малом, только общая угроза войны с князем Владимиром как-то удерживала вместе. Да и кто-то уже готов был расстаться со своими вольностями ради мира с князем — вскрытый заговор в самом Новгороде служил достаточным примером. Варяжко подозревал, что и в других землям такое более, чем возможно — пойдут за спиной других на предательство, рассчитывая на милость правителя, примкнут к его войску, подняв оружие против своих прежних союзников.
Глава 15
Весна 982 года выдалась ранней. Последний месяц зимы против своего названия — лютень, сильными морозами не стращал, а уже в середине марта пришло тепло, на реках начался ледоход. Каждый погожий день новгородское воинство проводило в учениях — вои в лагерях под присмотром опытных бойцов, дружина и полк — на поле. Варяжко предпринял все возможное, чтобы лучшим образом подготовить ратных людей к близкой войне. В прошедшие три месяца своей службы тысяцким денно и нощно следил за боевой выучкой в регулярных частях, результаты сказались на весенних смотрах. Воины проявили намного лучшее мастерство и слаженность, особенно в дружине, понемногу приближались к тому уровню, что позволил бы справиться с сильным врагом.
По настоянию Варяжко город выдал средства на обзаведение конями из Поморья, позволив тем самым перевести большую часть дружины в конницу. Первый успешный опыт ее применения в прошлом году против варягов убедил совет старейшин и посадника пойти на немалые расходы. Да и они сами понимали, что прежним путем не одолеть многочисленное войско, которое приведет князь против вольных земель, положились на юного воителя, уже не раз бившего далеко не слабого противника. А в том, что Владимир придет с войной — ни у кого из мужей города сомнений не оставалось. Хотя тот не посылал гонца с вестью "Иду на вы", как поступал прежде отец его — Святослав, выступая в поход, но тому находилось не одно свидетельство.
