Вспышки Золота (ЛП) - Бак Алисия (библиотека книг .TXT) 📗
Когда мама отстранилась, по ее лицу текли слезы.
- Мне так жаль, что я оставила тебя там. Я никогда себе этого не прощу. Он сделал тебе больно? - спросила она, осматривая меня на предмет ран или синяков.
- Все в порядке, правда. Мне хотелось бы рассказать все всем одновременно. Я не хочу повторять это больше одного раза. – Мое лицо скривилось от испуга, и мама снова крепко обняла меня.
- Хорошо, милая. Пойдем искать короля и Сограна. Я понимаю, как это тяжело, но нам действительно нужно знать, что произошло. - Она провела большим пальцем взад и вперед по моей руке. Келтеон этого не знал, но мама была обеспокоена. Я надеялась, что это было больше, чем то, что случилось со мной после того, как она добралась до лагеря короля.
Мама шла со мной, ее рука поднялась, чтобы обнять меня за плечи, в то время как Кирана и Шок следовали за нами. Келтеон заставил меня облокотиться на нее, заставляя мою хрупкую маму принять больше моего веса, чем я когда-либо. Он действительно разыгрывал жалкую роль жертвы, и я с опаской подумала, что же он задумал.
Я поняла, когда мы добрались до королевского шатра, потому что он был достаточно большой, чтобы в нем могла разместиться целая толпа, не беспокоясь о волосах, но слуга, который, казалось, всегда был там, где находился король, когда мы были во дворце, стоял по стойке «смирно» рядом с двумя солдатами.
Я подняла голову, чтобы поймать взгляд слуги. Когда он посмотрел в мою сторону, моя рука, прижатая ближе к середине, быстро сформировала символ, что-то вроде знака банды. А потом рукой я поправила рубашку, будто это и было целью движения. Никто ничего не заметил. Двое охранников у двери смотрели на маму, и моя рука была полностью скрыта от двоих позади меня.
Слуга так слегка кивнул головой, что, если бы я не знала о сигнале руки, то подумала бы, что он просто потягивает шею из-за неудобной стойки. Меня тошнило от мысли, что у Келтеона есть шпион, преданный ему, и так близко к королю. Слуга поклонился маме и мне, открыл и придержал полог шатра, а затем объявил:
- Зефа Мэри и Фиона Андервуд.
Тусклый тент, который так хорошо сливался с пустыней снаружи, был полностью покрыт богатыми и красочными шелковыми коврами внутри. Подушки беспорядочно лежали на полу, на которых сидели напряженные король Верон, Согран и Бриоан, отчего комфорт подушек казался сомнительным. Когда мы с мамой вошли, трое мужчин встали и поклонились, прежде чем предложить нам сесть на подушки.
Король был искренне рад меня видеть. Я ожидала облегчения. Я также ожидала наказания за создание того, что творилось вокруг. Лицо Бриоана было нехарактерно непроницаемым. Губы Сограна скривились, и это было все приветствие, прежде чем он подошел к королю и Бриоану с их напряженными позами.
Наступила звенящая тишина, прежде чем мой рот открылся и заговорил.
- Я попросила маму привести меня сюда, чтобы я могла рассказать вам все, что произошло после ее ухода. - Мой голос дрогнул, когда я продолжила: - Пожалуйста, не перебивайте меня никакими вопросами. Я не знаю, смогу ли я рассказать до конца, если меня остановят. - Я опустила глаза, наблюдая, как мои руки сжимаются и разжимаются, когда Келтеон заставил меня остановиться.
- Не знаю, поняла ли мама достаточно, чтобы рассказать вам о сделке, которую я заключила с Келтеоном, чтобы освободить ее. Я согласилась подчиниться его чарам сплетения. - Келтеон быстро поднял мои глаза, чтобы оценить их реакцию. Никто не выглядел удивленным. Это объясняет напряжение в их плечах, подумала я с удовлетворением. - Ну, когда она оказалась у вас, я отказалась подчиниться, несмотря на то, что обещала. Я чувствовала, что скорее умру, чем потеряю свободу воли. - Келтеону удалось заставить несколько слезинок упасть из моих глаз.
- Он приказал своим лучникам стрелять мне в ноги, пока я не устала настолько, что уже не могла исцелиться. После того, как он переговорил с генералом, и у меня уже не было сил на сплетение, они затащили меня в комнату с огромным камином и использовали раскаленные кочерги... - мой голос прервался рыданием.
Мама потянулась, чтобы обнять меня. Она вся дрожала. Келтеон не поднял моей головы, чтобы посмотреть на реакцию остальных. Мне очень хотелось посмотреть, купятся ли они на его выступление, но я сомневалась, что даже великий Келтеон сможет посмотреть им в глаза и все же убедить их в своей версии событий.
- Не думаю, что Келтеон хотел, чтобы я отключилась, но я рада, что вырубилась. Я была так близка к тому, чтобы сдаться. - Мое тело дрожало, и мама успокаивающе погладила меня по руке. - Когда я снова очнулась, я смогла залечить ожоги, и вы появились прежде, чем он смог сделать что-нибудь еще, - сказал Келтеон моим ртом, глотая рыдания. - Спасибо, - добавил он, прежде чем окончательно сломаться.
Я чувствовала себя предателем. Его история могла бы быть правдой, если бы я была более сильным человеком. Люди, о которых я заботилась, были в большей опасности, чем когда-либо, потому что я была так слаба. Рыдания Келтеона были фальшивыми, но мои были настоящими, когда мама гладила меня по спине и обнимала, а Бриоан придвинулся так близко, что я могла видеть его колени сквозь пальцы, даже с низко опущенным лицом.
- Все кончено, Мэри. Теперь ты в безопасности, - успокоил Бриоан. Его рука легла мне на плечо и мягко сжала в сострадании. Через некоторое время Келтеон успокоил мой плач и посмотрел на людей вокруг меня. Моя голова сначала повернулась к маме, которая выглядела виноватой, затем мои глаза переместились на Сограна и короля, которые разделяли выражения гнева, печали и почти незаметного облегчения от вины, вероятно, потому что они думали, что я - это действительно я.
Бриоан все еще стоял на коленях рядом со мной в темно-фиолетовой рубашке, отчего его аметистовые глаза казались темными. Отчаянная печаль и самобичевание отразились на его лице. Его пальцы дернулись вверх, словно он хотел вытереть мои слезы, но руки остались на коленях. Я молилась, чтобы Келтеон не заметил этого движения. Было забавно, что каждый человек в палатке был пронизан чувством вины, кроме одного - Келтеона, зачинщика боли, который спокойно сидел, смотря на всех моими глазами, неузнанный никем, кроме меня.
- Значит, это правда? Вы действительно мой отец? – закинул удочку Келтеон.
- О, милая... - начала мама, но остановилась, когда король слегка покачал головой. Моя голова дернулась в ответ, и я догадалась, что Келтеон был заинтересован в обмене. - Почему бы нам не поговорить обо всем после того, как ты отдохнешь еще немного? - продолжала она. - Я уверена, что ты уже получила свою долю эмоционально напряженных событий за этот вечер, а история твоего отца займет довольно много времени.
Келтеон мог только заставить меня неохотно кивнуть, чтобы сохранить видимость моего мучительного заточения. Бриоан помог мне подняться с подушки.
- Я провожу тебя до твоей палатки, - предложил он. Моя голова покорно кивнула. Он держал меня за руку, поддерживая типичным придворным жестом, пока мы шли прочь от королевского шатра. Двое солдат Сограна держались на почтительном расстоянии. Молчание неловко растянулось между нами.
- Ты имеешь полное право никогда не прощать меня. Я не могу простить себя, - произнес он.
- Если бы ты остался, это никому бы не помогло, - осторожно произнес Келтеон. У меня сложилось впечатление, что он пытался что-то прощупать, не зная, что Бриоан ожидает от меня услышать. Мне так хотелось, чтобы он ошибся в некоторых деталях.
- Я мог бы помочь тебе. Возможно, если бы я был там, то смог бы остановить Келтеона.
Мне так хотелось утешить его, но вместо этого Келтеон заставил меня сказать:
- Ну, ты не остался, и гадать «что если» ничего не изменит. - Я увидела, как выражение самобичевания на лице Бриоана усилилось, и моя ненависть к Келтеону разгорелась еще сильнее.
- Не волнуйся слишком сильно, - слегка исправился Келтеон, когда увидел, что напряжение Бриоана возросло. - Ты же сам говорил, что я вечно вляпываюсь в неприятности. Если бы ты был там, тебя бы тоже поймали. - Я и сама могла бы сказать что-то подобное, но Келтеон произнес эти слова с легкостью. Мое тело было расслабленным, безразличным. Я бы не стала так пресыщаться этими словами, зная, что Бриоан винит себя за то, что нарушил свое обещание.
