Сталин и контрразведка - Терещенко Анатолий Степанович (бесплатные серии книг TXT) 📗
Как такового «Завещания Ленина» не было, а было надиктованное вождем «Письмо к съезду», а так же выбранные места из нескольких поздних работ и заметок, адресованных XI съезду РКП(б), состоявшемуся в 1922 году.
Некоторые политологи полагают, что если бы Советская Россия пошла по ленинскому пути, многих бы проблем не возникло, а может возникли бы другие с более опасным креном корабля Советов.
Какие же положения включены в «Письмо к съезду»? Привожу дословные трактовки Ленина:
– Увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже до сотни.
– Основными в вопросе устойчивости являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними составляют большую половину опасности раскола.
– Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью.
– Тов. Троцкий, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезвычайным увлечением чисто административной стороной дела.
– Эти качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу.
– Октябрьский эпизод с Зиновьевым и Каменевым, конечно, не является случайностью.
– Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения с очень большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским.
– Пятаков – человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе.
– Несколько десятков рабочих, входя в состав ЦК, смогут лучше, чем кто бы то ни было другой, заняться проверкой, улучшением и пересозданием нашего аппарата.
– Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общении между нами, коммунистами, становится нетерпимым для должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на должность генсека другого человека, который отличается от тов. Сталина только одним перевесом, а именно: более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, менее капризен и т. д.
Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношениях Сталина и Троцкого – это не мелочь, или это такая мелочь, которая может иметь решающее значение…
Это письмо уже больного Ленина носило скорее рекомендательное значение и не больше, поэтому оно не было опубликовано при его жизни. Пожалуй, никакие другие работы Ленина в период советской истории не подвергались таким искажениям и такой фальсификации, создав вокруг себя ореол мифов и легенд, как вышеупомянутое письмо.
И, что же получается?
Лошадок, которых можно было бы впрячь в телегу, нагруженную проблемами Российского государства, было достаточно, но есть сомнения, что они бы ее потянули. Троцкий – славянофоб и сторонник трудовых армий от села до города, от полей и до заводов, породил бы новый революционный взрыв. Сталин правил тоже «со щепками» при рубке леса, но все же он прорубил в относительно короткое время просеку к магистральной дороге в сторону коллективизации и индустриализации страны, тем самым спасая ее от гибели.
Мы выстояли в войне благодаря созидательному спруту в области сельского хозяйства и промышленности, заложив в 30-е годы фундамент нашей победы 1945 года над несомненно очень сильным противником мирового значения.
Сталин, как государственник новой формации, имея ввиду слабость послереволюционной России, перенесшей тяжелейшую для нее Первую мировую войну и Гражданскую бойню, инспирируемую странами Антанты, понимал, что бросать дрова в костер мирового революционного пожара крайне опасно.
Это мог сказать поэт Александр Блок в поэме «Двенадцать», написанной в 1918 году, что «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови – Господи, благослови!»
Сталин поостерегся раздувать этот костер. Огонь мог взвихренным воздушным потоком перенестись на Страну Советов, еще зыбко стоящую на ногах. Поэтому вплоть до начала войны с гитлеровцами его не покидала мысль – дружить с Германией, а не подрывать ее революциями изнутри.
Обсуждая накануне войны 1941 – 1945 годов с авиаконструктором Яковлевым положение в Германии и состояние отечественного самолетостроения, Сталин произнес:
– Выходит, мы правильно поступили, что в 1939 году заключили договор о ненападении с фашистской Германией, давший нам полтора года передышки?
На слова вождя Яковлев ответил:
– Это было совершенно гениальное решение, товарищ Сталин. Выигрыш во времени был особенно дорог для нашей авиации. Он позволил за 1939 – 1940 годы создать новые, вполне современные типы самолетов и к 1941 году запустить их в серийное производство. Без этого немцы, да еще вместе с японцами, наверняка бы нас в 1939 году разгромили.
– Ну, это еще бабушка надвое сказала, – усмехнулся Сталин, – но вы правы, было бы очень трудно. Выходит, перехитрили Гитлера, не помогла ему «нордическая» хитрость и его сакральное «провидение».
– Выходит, товарищ Сталин…
1939 год, как бы его не кляли наши младореформаторы из либеральной обоймы, дал возможность нам в обмен на зерно, нефть, металлы получить из Германии самое главное оружие – современный станочный парк для наших заводов. Он помог в ускоренном темпе создать в Советском Союзе «оборонку» конкурирующую с немецкой. Со временем, в середине и в конце войны Сталин перещеголял Гитлера в ТТХ многих систем вооружения.
Межвоенное двадцатилетие
Этот термин давно знаком историкам и политологам.
Данный период определяется двумя датами: подписанием победителями в Первой мировой войне, странами Антанты, 28 июня 1919 года в Версале мирного договора с побежденной Германией, только что ставшей республикой, и нападением нацистской Германии 1 сентября 1939 года на Польшу, что послужило началом Второй мировой войны.
Но Версальский мир оказался хрупким изделием, простоявшим в целостности не двадцать лет, а только десять, в связи с событиями в районах Восточной Азии. Воинствующий пыл страны восходящего солнца – Японии был направлен против Китая после того, как она приобрела бывшие германские колонии на Каролинских, Марианских и Маршалловых островах в Тихом океане и бухту Цзяочжоу на китайском Шаньдунском полуострове.
Этих завоеваний для японцев показалось мало. В ночь на 19 ноября 1931 года, под предлогом взрыва полотна ЮжноМаньчжурской железной дороги (ЮМЖД) под проходившим японским воинским эшелоном, Токио отдало приказ своим военным разоружить китайские гарнизоны, стоящие вдоль ЮМЖД и занять их.
Аппетит разгорался во время еды, и японцы оккупировали всю Маньчжурию. А 9 марта 1932 года они объявили ее «независимым государством» Маньчжоу-Го, возглавляемым сыном последнего китайского императора Пу И.
После этого советская граница с Японией, преимущественно морская, увеличилась примерно вдвое, протянувшись от Владивостока и почти что до Читы.
Как писал Юрий Жуков в книге «Иной Сталин», Сталин решил, что новая ситуация коренным образом изменит положение в Китае, приведет рано или поздно к рождению общего фронта коммунистов и гоминьдана, который и вынудит Японию повернуть свои армии на юг, от советской границы.
