Вожди и разведка. От Ленина до Путина - Дамаскин Игорь Анатольевич (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Немалое место в публикациях о Сталине, особенно распространившихся в годы перестройки, занимали слухи о его сотрудничестве с царской охранкой. Некоторые исследователи утверждают, что такие обвинения впервые были выдвинуты против него еще в дореволюционное время. Однако никаких документальных подтверждений наличия таких обвинении нет.
Правда, в двадцатые годы, во время острейшей борьбы Сталина с троцкистами, его противники пытались распускать подобные слухи, но тогда они были лишь устными и вскоре прекратились. Позже эти слухи опубликовал в эмигрантской прессе руководитель меньшевиков Ной Жордания, но они также не получили распространения.
23 апреля 1956 года в американском журнале «Лайф» появилась статья «Сенсационная тайна проклятия Сталина». Она принадлежала перу бывшего ответственного работника О ГПУ — НКВД Александра Орлова (Льва Фельдбииа), который в 1938 году, опасаясь ареста, бежал в США с поста резидента НКВД в Испании. Время для ее публикации автор выбрал как нельзя лучше: только что Хрущев выступил с резкой критикой Сталина на XX съезде КПСС, что вызвало всплеск интереса к личности умершего три года назад диктатора.
Помимо первой статьи, Орлов опубликовал ряд других. Он объявил, что настало время раскрыть такую темную тайну о бывшем вожде, которую даже Хрущев не разоблачил. Она, по его словам, заключалась в том, что Сталин был осведомителем Охранного отделения и перед революцией выдавал своих товарищей-большевиков. Орлов писал, что его коллега по НКВД Штейн якобы еще в 1937 году обнаружил в архиве тайной полиции папку с агентурными донесениями Иосифа Джугашвили заместителю директора Департамента полиции Виссарионову. Ссылаясь на рассказы тех, кто якобы знакомился с содержанием этих документов, Орлов утверждал: Сталин был агентом полиции вместе с Малиновским, но «решил устранить Малиновского со своего пути на секретной работе в Охранке» и с этой целью написал в полицию письмо против этого провокатора. Орлов, никогда не видевший этого, как мы сказали бы теперь, «виртуального» письма, все же утверждал, что на его полях «была начертана резолюция товарища министра внутренних дел, гласившая, примерно, следующее: «Этот агент ради пользы дела должен быть сослан в Сибирь.
Он напрашивается на это». Несколько недель спустя Сталин был арестован вместе с другими большевиками в Санкт-Петербурге, «по иронии судьбы попав в западню, которая была уготована ему Малиновским». Каких-либо документов в подтверждение своих слов Орлов не привел.
Существуют и другие бесспорные доказательства отсутствия связи Сталина с охранкой. Известно, что после Февральской революции 1917 года были рассекречены и широко опубликованы имена всех явных и тайных агентов и сотрудников царской полиции. Их список был составлен Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства. Помимо обнародования документальных материалов из действующих дел и архивов, Комиссия заслушала на своих заседаниях самые откровенные признания ведущих чиновников полицейского департамента. Они называли десятки и сотни имен, но ни один из них — ни Белецкий, ни Макаров, ни Виссарионов, ни кто-либо другой не назвали в числе прочих Иосифа Джугашвили. Бывший шеф санкт-петербургской охранки Герасимов и такие весьма информированные чиновники полиции, как Спиридович и Заварзин, находясь за границей, не вспомнили про него. Провокатор Малиновский, якобы сотрудничавший с ним, не упомянул его во время суда в 1918 году.
Ко всему сказанному выше надо добавить следующее.
Находясь в течение четырех лет в Туруханской ссылке, Сталин ничем не проявил себя. С февраля 1913 по март 1917 года он не написал ни одной строчки, которая была бы опубликована. Более того, он не поддерживал никаких партийных связей даже с двумя членами Русского бюро РСДРП — Я.М. Свердловым и Ф.И. Голощекиным. Он вел себя заносчиво, был неизменно горд, замыкался в себе. Попытки ввести его в политический кружок потерпели крах. Он уединялся с книгами, доставшимися ему от погибшего весной 1913 года большевика Дубровинского, и очевидно все свое время посвящал самообразованию.
Замкнутость была не только свойством его характера, но и помогала ему в нелегальной работе, являлась неотъемлемой чертой прирожденного конспиратора.
Поведение Сталина в ссылке является дополнительным опровержением легенд и слухов, которые систематически появлялись в течение ряда лет о так называемой «связи Сталина с царской охранкой». Как бы вел себя агент охранки, окажись он в сибирской ссылке, в самом центре «нераскаявшихся» большевиков и других революционеров? Неумелый агент пытался бы втереться в доверие к ссыльным, выуживал бы их секреты и т. д. Умелый, опытный агент постарался бы вызвать доверие и приязнь к себе, стать человеком, к которому приходили бы «исповедоваться». Сталин не делал ни того, ни другого. Он жил подчеркнуто замкнуто и старался ни с кем не общаться.
Слухи о связи Сталина с охранкой возникали неоднократно, но никогда не получили ни малейшего подтверждения.
И, наконец, несмотря на то, что архивы секретной полиции царской России, содержащие сведения о руководителях РСДРП, были вывезены послом Маклаковым за границу и в большинстве своем опубликованы, среди них не было ни одного, хотя бы косвенно указывавшего на связь Сталина с охранкой. Если бы они существовали, то, надо думать, противники Сталина приложили бы все силы, чтобы найти их и пустить в оборот.
То, что в этой подглавке Сталин упоминается не столь часто, вовсе не означает, что вопросы разведывательного обеспечения безопасности молодого советского государства находились вне сферы его внимания. Он занимался ими как в силу своего служебного положения, так и потому, что не хотел и не мог упускать из рук такого мощного средства влияния на политическую и оперативную обстановку в стране. Другое дело, что его имя не всегда оказывалось на поверхности явлений.
На другой день после Октябрьского переворота (кстати, в этом слове нет ничего обидного для большевиков, в партийной прессе, да и самим Сталиным оно неоднократно использовалось), 26 октября 1917 года, съезд Советов избрал Совет народных комиссаров. Сталин занял пост «председателя по делам национальностей». Однако этим круг его обязанностей и его реальное положение не ограничивались. 29 ноября ЦК создал бюро «для решения наиболее важных вопросов, не требующих отлагательства». В него вошли: Ленин, Сталин, Троцкий. Свердлов, и оно неофициально именовалось «четверкой». Тем самым в первые же недели существования нового государства Сталин стал одним из его высших руководителей.
6 декабря 1917 года, после того как СНК рассмотрел вопрос об угрозе всероссийской забастовки служащих государственных учреждений, Дзержинскому было поручено создать особую комиссию для определения способов предотвращения этой забастовки. 7 декабря (20 декабря по новому стилю) Ленин направил Дзержинскому записку о необходимости принять экстренные меры по борьбе с контрреволюционерами и саботажниками.
В тот же день Дзержинский доложил Совнаркому о составе комиссии, ее структуре, задачах и правах. Заслушав доклад Ф.Э. Дзержинского, Совнарком постановил: «Назвать комиссию — Всероссийской чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем — и утвердить ее». Председателем ВЧК был назначен Ф.Э. Дзержинский.
Будучи «рабочей лошадкой» ЦК и Совнаркома, Сталин глубоко вникал во все дела. Ленин не случайно во время своего первого краткосрочного отпуска 23 декабря 1917 года именно Сталина назвал временно исполняющим обязанности Председателя Совета Народных Комиссаров. Непросто перечислить все должности Сталина в первые дни и годы революции: нарком РКИ (Рабоче-крестьянской инспекции), член Реввоенсовета республики, член Политбюро и Оргбюро ЦК (с апреля 1922 года — Генеральный секретарь ЦК).
Но мало кто знает об еще одной должности Сталина. С созданием ВЧК он стал членом Коллегии ВЧК (а впоследствии ОГПУ) от ЦК, фактическим ее куратором. С тех пор и до конца своих дней Сталин никогда не упускал из-под своего пристального внимания и из-под своего влияния эту организацию, как бы она ни называлась: ВЧК, ОГЛУ, НКВД, НКГБ, МГБ… Она всегда была недреманным оком и карательной десницей партии, точнее, Политбюро, а еще точнее — ее Генерального секретаря Иосифа Виссарионовича Сталина. Все ее заслуги и все беды были связаны с его именем, с его идеями, его указаниями, приказами и капризами. Он был высшей инстанцией, куда докладывалась наиболее важная и существенная разведывательная и контрразведывательная информация.
