КГБ в Афганистане - Кучерова Лариса (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Приобрел такой ценный источник сотрудник отдела 103-й гвардейской ВДД Володя Мифоленков. Он его с Кашубой и познакомил. Когда же Мифоленков уехал на учебу в Москву, основные и особо важные мероприятия с участием Патриота пришлось проводить лично Виктору Александровичу совместно с не менее опытным и грамотным сотрудником Прошиным.
Особый интерес представляло то, что новый афганский друг продолжал поддерживать связь со своими дальними родственниками, занимавшими ранее высокие государственные посты в Афганистане, а ныне находившимися в эмиграции. Контрразведчики были уверены, что через них на Патриота постараются выйти пакистанские спецслужбы. И в своих расчетах они не ошиблись.
Когда родственники в очередной раз приехали в гости, он как бы случайно обронил в их присутствии заранее подготовленную информацию. На наживку клюнули, и спустя некоторое время из Пакистана прибыл вербовщик, которого тут же окружили пристальным вниманием – в Исламабад начали поступать составленные советскими контрразведчиками донесения…
Кошуба и его сотрудники провели большой комплекс мероприятий. Работали, как правило, по ночам, несмотря на то что выход в город в ночное время суток был категорически запрещен абсолютно всем, включая и сотрудников ВКР. Но ради своевременного получения важной информации им не раз приходилось выходить за рамки всех существующих инструкций.
Встречались в основном в «уазике», пользуясь тем, что транспорт особого отдела практически никогда не досматривался. Подбирали Патриота в условленном месте и, не выходя из машины, проводили встречу.
Все шло хорошо и гладко вплоть до самого вывода. Когда же советским войскам пришло время возвращаться домой, работу с агентами потихоньку начали сворачивать.
…К сожалению, дальнейшая судьба Патриота сложилась очень трагично. После ухода советских войск его арестовали сотрудники ХАД за связь… с советским командованием. Таковы были реалии новых веяний.
Спецслужба, которая на протяжении десяти лет играла с нами в одни ворота, расценила вывод советских войск не иначе как предательство. Люди оказались брошенными на произвол судьбы – в сложившейся ситуации они выживали, не церемонясь ни в средствах, ни в методах.
В тюрьме Патриота подвергли пыткам. Что именно хотели от него добиться, так и осталось невыясненным. Возможно, намеревались использовать в целях компрометации деятельности советских спецслужб…
Спустя полгода после возвращения в Союз служебные дороги вновь занесли Кошубу в Кабул, где он пробыл неделю. Все это время контрразведчик пытался навести справки о судьбе человека, которого очень уважал. Выходил на телефонную связь, кружил по ночному городу, объезжая все места, в которых тот мог находиться. Все усилия оказались тщетными. Патриот как в воду канул. От представителей компетентных органов при посольстве ему удалось узнать только то, что Патриоту помогли выбраться из тюремных застенков, однако связь с ним была утеряна.
До сих пор сердце Виктора Александровича сжимается при воспоминании об его участи. Часть ответственности за произошедшее он взял на себя. Только жить от этого стало не легче. Скорее, наоборот.
Что винить себя, если ни тогда, ни сейчас нельзя ничего исправить. Он – офицер. Его долг – выполнять приказ. И полковник Кошуба его выполнил до конца.
Два года пролетели незаметно. Летом 88-го Виктор Александрович ждал замены. Однако наверху молчали. Пытаясь прояснить ситуацию, он подошел к начальнику особого отдела армии.
– Руководство Главка обращается к вам с просьбой продлить ваше пребывание в Афганистане на некоторое время. Не сегодня завтра начнется вывод войск. Новый человек не успеет овладеть ситуацией, а вы ее знаете как никто, – сказал Черемикин.
– Есть, – привычно ответил Кошуба и вышел из кабинета.
Главной задачей военной контрразведки на завершающем этапе войны было обеспечение безопасности вывода личного состава и техники.
Наконец дошла очередь до вывода 103-й дивизии. Документация отдела и большинство сотрудников были отправлены в Союз самолетом. Сам же начальник особого отдела решил уходить вместе со всеми.
Части и подразделения покидали афганскую землю колоннами. Буквально накануне убытия последней из них от Патриота поступила информация, что в районе Чарикарской долины происходит концентрация бандформирований, которые собираются напасть на десантников, дабы рассчитаться за все причиненные в течение десяти последних лет «неудобства».
Для того чтобы сбить душманов с толку, решили выйти на два часа раньше.
Ночь 3 февраля. Кромешная тьма. Луны нет, только безумная россыпь пламенеющих звезд, щедро заполонившая небо. Сдавленную тишину разорвал зычный рев пробудившихся моторов. Колонна техники медленно выползала из расположения дивизии. Десантники уходили в свой последний по афганской земле марш. Позади остались долгие годы чужой войны. Впереди их ждала Родина, изменившаяся за два последних года до неузнаваемости.
Вот и Чарикарская долина. Пока все шло без эксцессов. Неожиданно двигатель БТР, в котором ехал Кошуба, начал барахлить. Предчувствуя неладное, механик-водитель принял в сторону, чтобы не мешать движению остальных. Буквально сразу после этого машина заглохла окончательно и замерла на месте.
– Все, приехали!.. Движок перегрелся, – констатировал он факт.
«Как раз здесь духи и собирались устроить засаду», – пронеслось в голове у Кошубы. Мимо, скрежеща тяжелыми гусеницами, шла колонна. Задерживать движение было нельзя. Наконец последняя машина, рыча двигателем, пронеслась мимо, и они остались втроем: Кошуба, механик-водитель и оператор. Одни среди чернеющей чарикарской пустоты.
– Ну что… надо ждать техническое замыкание, – спокойным ровным голосом сказал полковник, как будто речь шла о рядовой поломке во время учений, хотя сам прекрасно понимал, что оно сможет подойти не раньше чем через полтора-два часа. – Я залягу с одной стороны, ты, – обратился он к оператору, – направляй пулемет в другую сторону, а ты постарайся что-нибудь придумать.
Последние его слова были обращены к механику-водителю.
– Так темно же, товарищ полковник, – начал было тот.
– А ты попробуй. Сейчас от тебя очень многое зависит.
Его спокойствие передалось бойцам. Каждый занял свою позицию. Время тянулось мучительно долго, казалось, что прошла вечность. На самом деле минутная стрелка сползла только на пятнадцать минут.
«Ну что же он там копается, – думал Кошуба, лежа на остывающей броне. – Давай, сынок, выручай. Того и гляди, духи пожаловать могут».
Мысли то путались и сбивались в кучу, то снова выстраивались в стройную цепочку. Ему вдруг стало зябко. Ночи в горах холодные. Даже воздух другой. Он посмотрел вверх. В небе все так же горели звезды. Только теперь они казались ему еще пламеннее, а небо еще чернее.
Механик, то кряхтя, то смачно матерясь, выломал жалюзи, перекрывавшие в двигатель доступ воздуха.
Прошло еще минут десять. Двигатель остыл, машина наконец завелась, тронулась с места и бросилась вдогонку ушедшей колонне.
Сказать, что дорога домой была трудной, – значит, не сказать ничего. Казалось, сама природа, предчувствуя новый всплеск кровавой вакханалии, восстала против ухода советских войск с этой многострадальной земли.
Обильный снег, порывистый, срывающийся в штормовой ветер не предвещали ничего хорошего тем, кто отважился преодолеть Саланг, ставший для «шурави» последним афганским испытанием. Непогода неистовствовала, как будто все мусульманские дьяволы устроили свой шабаш в этом проклятом и богом, и людьми месте.
…Новенький БТР-80 с трудом карабкался вверх. На броне, свесив ноги в командирский люк, сидел полковник Кошуба. Сквозь потрескивания радиоэфира до него периодически долетала информация как об обстановке в самой колоне, так и о ситуации на Саланге в целом.
