Русские агенты ЦРУ - Харт Джон Лаймонд (читать книги без регистрации txt) 📗
К тому времени высокопоставленные чиновники ЦРУ в Вашингтоне решили ответить на попытку Пеньковского установить связь. Руководитель советского отдела Джон Мори, выходец из старинной аристократической семьи в Вирджинии, презирал трусость, в какой бы форме она не проявлялась. Будучи к тому же умным, практичным и образованным человеком, он в чине полковника морской пехоты служил в Советском Союзе во время Второй мировой войны. Принимая близко к сердцу положение Пеньковского и поверив в искренность его предложений, Мори решил проигнорировать осторожную позицию американского посла в Москве, никак не желавшего вовлекать в эту историю свое посольство. Что касается точки зрения посольского офицера, представляющего контрразведку, утверждающего, что действия Пеньковского — обыкновенная провокация, то Мори просто отмахнулся от нее и решил, что ЦРУ должно присоединиться к мнению более смелых англичан.
Подготовка к секретной встрече Пеньковского с представителями ЦРУ шла своим чередом, но он успел на свой страх и риск совершить еще одну попытку. В середине января 1961 года Москву посетила делегация канадских бизнесменов, возглавляемая доктором Дж. М. Харрисоном. По возвращении в Оттаву он так вспоминал о встречах с Пеньковским: «Это был мужчина примерно 42 лет, он немного знаком с тем, как живет другая половина мира… по-английски говорит неважно, тем не менее вполне грамотно, он имеет довольно хорошие манеры, явно городское воспитание… Одевается хорошо, на западный манер, насколько это возможно для Советского Союза». Поскольку именно Пеньковский отвечал за организацию визита канадской делегации, он и Харрисон нередко имели возможность встречаться наедине. Однажды, улучив момент, он попросил Харрисона организовать ему встречу в Москве с Уильямом Ван Влетом из Канадской торговой палаты. «Я заметил, что это можно организовать через канадское посольство, — писал позднее Харрисон, — но он явно хотел встретиться в моем номере конфиденциально. Это немного озадачило меня, но я ответил, что попытаюсь».
Когда эта встреча наконец состоялась, она ничем не отличалась от произошедшей ранее, с поспешным отключением телефона, предупреждением насчет возможного прослушивания, включением радио на полную громкость и разговором шепотом. Целью контакта было вручить Ван Влету конверт для передачи его в американское посольство. Канадец, вероятно, настолько удивился, что не успел отказаться и положил конверт в карман. «Я виделся с Ван Влетом вечером за день до моего вылета из Москвы, — писал Харрисон, — и он сказал мне, что этот заклеенный липкой лентой толстый конверт не был подписан. В случае приезда Пеньковского в Канаду, его могли бы там принять. У него в Москве есть жена и ребенок, но он увлечен другой женщиной. Это может оказаться подходящим поводом для того, чтобы бросить жену». «Если Пеньковский действительно приедет в Канаду, — заключает Харрисон, — я надеюсь узнать об этом заранее, чтобы постараться быть от него подальше».
Эта последняя инициатива Пеньковского вызвала в штаб-квартире ЦРУ в Вашингтоне панику, но вскоре поступили более благоприятные новости. Москву посетила делегация коммерсантов из Англии, возглавляемая англичанином Гревилом Винном. За все обеспечение их приема отвечал Пеньковский. На приеме в честь Винна, устроенном 10 марта 1961 года, Пеньковский сообщил английскому торговому советнику, что Советский Союз собирается направить в Англию собственную делегацию, возглавлять которую будет он. Пеньковский явно гордился этим назначением, поскольку постоянно подчеркивал, что, хотя он говорит по-английски, его нельзя будет считать за простого переводчика.
Случилось так, что Гревил Винн недавно начал работать в английской разведке, поэтому, когда он о предполагаемом лондонском визите Пеньковского сообщил в Англию, новость быстро достигла ЦРУ в Вашингтоне, и обе службы решили установить встречу с этим загадочным русским именно в Лондоне. Тем временем в Москве события развивались совсем по другому сценарию, так как нетерпеливый Пеньковский не мог дожидаться поездки в Лондон, назначенной на конец апреля. Все еще находящийся в Москве Винн был поставлен им перед необходимостью немедленной передачи секретных скопированных документов британским властям.
6 апреля Пеньковский появился в номере Винна и после предосторожностей, превратившихся уже в ритуальные, показал Гревилу потайной карман брюк, который разрезал лезвием бритвы. Вытащив пачку листов бумаги, он попросил Винна взять документы с собой в Англию. Сославшись на большой объем материалов, англичанин попытался отказаться, но в конце концов согласился взять два из них, выбранных им наугад. Бедняга Винн не представлял, что его ждет впереди. Не рискуя держать документы при себе, он решил оставить их на хранение в английском посольстве. К несчастью, был выходной день, никого из дипломатических работников не было на месте, поэтому Винн попросил у охранника пакет, вложил туда документы, запечатал конверт и сделал надпись «Отдать только по требованию мистера Винна». Охранник обещал сохранить конверт в ящике своего стола.
На следующее утро, вернувшись в посольство, Винн забрал конверт и попросил аудиенции с британским послом, с которым уже встречался по делам делегации. Однако секретарь сообщил, что посол занят и принять его не может. Винн настаивал, что желает обсудить не обычные деловые вопросы, а проблему государственной важности, но его протест не был принят, и он покинул посольство, прекрасно сознавая, что имеет при себе документы, которые, при обнаружении их властями, обеспечат ему суровое уголовное наказание. Кроме того, после отказа о встрече в британском посольстве у Винна больше не было места для безопасного их хранения.
Как это часто случается, Пеньковский, успокоившись на какое-то время в своих намерениях, позднее все-таки постарался осуществить их до конца. 12 апреля, доставив Винна в аэропорт и дождавшись момента, когда до отлета осталось всего 20 минут, он завел англичанина в туалет. Удостоверившись в том, что все кабинки пусты, Пеньковский заявил: «Господин Винн, вы должны решить, стоит ли доверять мне. Возьмите с собой оставшиеся документы». Потом, видя явное нежелание собеседника, добавил: «Если не согласны, то заберите хотя бы это письмо».
Несмотря на нехорошее предчувствие, но зная, что самолет уже готов к взлету, Винн наконец принял предлагаемый ему листок бумаги. Обнимая его по русскому обычаю на дорогу, Пеньковский со слезами в голосе сказал: «Вы не представляете себе, как много сейчас сделали для своей страны и для меня лично!» Этот «листок бумаги», переданный Винном по прибытии в Лондон руководителям разведки, представлял собой то самое письмо, адресованное королеве Елизавете и президенту Кеннеди. Письмо содержало несколько личных просьб, что было вполне естественно, принимая во внимание тот риск, которому Пеньковский подвергался до сих пор и неизбежно будет подвергаться в будущем. Каким бы экстравагантным ни казался язык письма, в нем ясно отражались его чувства, и в конечном счете Пеньковский доказал, что он человек слова. В добавление к приведенному в начале главы отрывку привожу текст второй части письма Пеньковского. Он писал:
«У меня есть несколько личных просьб.
Прошу рассмотреть вопрос о предоставлении мне с этого момента гражданства США или Великобритании. Прошу также о получении подобающего, на Ваше усмотрение, звания в армии США. Обладая достаточными знаниями и опытом, работая в США, о чем я постоянно мечтаю, надеюсь принести Вам реальную пользу не только сейчас, но и в будущем.
Во-вторых, прошу Вас распорядиться насчет принятия соответствующих мер предосторожности, которые Ваши сотрудники должны будут неукоснительно соблюдать в течение всего времени моего крайне опасного тайного сотрудничества с ними.
В-третьих, в настоящее время я располагаю рядом материалов, собранных мною за последние годы. Прошу Вас дать указание оценить их качество и принять решение о выплате за эту работу назначенной суммы. У меня нет никаких сбережений, и эти деньги будут необходимы мне в будущем. Прошу также положить выделенную мне сумму в какой-нибудь американский банк.
