Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии - Колосов Леонид Сергеевич (книги серии онлайн .txt) 📗
Ну, а я, побродив довольно долго по Генуе, дабы убедиться, что за мной нет «наружки» – наружного наблюдения итальянской контрразведки, пошел на встречу с ценным агентом. Получив сведения от сенатора, а именно такого уровня был мой агент, я отправился восвояси. Как стало потом известно, добытая мною политическая информация была срочно доведена до сведения аж самого Алексея Николаевича Косыгина и получила, как мне доложили, его благосклонное одобрение.
Лилю и Регину, щедро одаренных нашими сувенирами, мы провожали в Москву, что называется, со слезами на глазах – так нам понравились прелестные манекенщицы. Лиле я даже посвятил такие вот декадентские вирши:
А потом закрутилась обычная жизнь. Утром – экстренное чтение наиболее престижных газет, чтобы не проворонить важных событий, потом – быстро состряпанная информации или статейка для газеты (редакция вызывала меня каждый день в 9 утра по итальянскому времени), которые практически каждодневно диктовал я по телефону нашим милым и терпеливым стенографисткам, затем – также почти что ежедневные встречи с агентурой, которые вместе с проверкой занимали часа три-четыре, а то и все пять. А в заключение – бдение в резидентуре допоздна, чтобы обработать полученную информацию, написать шифротелеграммы и получить: или «ЦэУ» – то бишь ценные указания резидента на ближайшее и отдаленное будущее, или очередной втык. Было, естественно, и то и другое вместе с небольшой лекцией о необходимости вести нравственную и скромную жизнь, достойную коммуниста и чекиста.
В отпуск, в Москву, я отправился, помню, в июне, с неплохими, кстати, результатами по оперативной работе. Имелись также перспективные заделы на будущее. Явившись в «контору» с «омаджиками», то есть сувенирами для приятелей из нашего Пятого (тогда) отдела, я предстал в тот же день перед своим шефом-начальником. Принял он меня суховато, хотя и похвалил за «достигнутые успехи». А после часовой беседы молвил: – Леонид Сергеевич, вам надлежит завтра явиться на заседание парткома ПГУ в 11 часов 15 минут.
– Зачем?
Мой вопрос был, конечно, не только наивным, но и глупым. Начальник презрительно поглядел на меня:
– Не знаю, товарищ Колосов. На парткоме вам все объяснят.
Членом парткома от нашего отдела был доброй памяти Валя Каванов, мой приятель. Он работал одно время в Италии по линии «Гэ Пэ» – «Главный Противник», но нарвался на «подставу», то есть на провокатора итальянской контрразведки, и ему пришлось срочно «мотать» из Италии. Такое случалось в нашей разведжизни не так уж редко. Я нашел Валю в отделе.
– Старик, зачем меня тянут на партком?
– Вот ты, кстати. А я тебя искал, чтобы спросить, в чем дело… В повестке записано кратко: «Об аморальном поведении в Генуе т.т. Колосова и Ермакова (корреспондента „Правды“) во время торгово-промышленной выставки». Большего мне выяснить не удалось. Вы что, трахнули там кого-нибудь?
– Да нет. Возили только в Портофино двух знакомых манекенщиц. А потом посидели у них в номере гостиницы.
– Посидели или полежали?
– Посидели, клянусь. Ничего серьезного не было, сам же понимаешь, какая там была обстановка.
– Понимаю, понимаю… – Валя явно засомневался. – Но ты, старик, лучше говори всю правду. Там у них на вас с Володенькой телеги лежат преогромные, со всеми подробностями. Ты знаешь наших контрразведчиков. Им только попадись – душу вымотают. Ведь надо же отработать командировочные… Сколько было баб?
– Две. Но они очень порядочные…
– Понятно. А сами они не могли проболтаться? Своим близким подругам, например.
– Не думаю. Они не впервые в загранпоездках.
…Секретарь парткома глядел на меня ласково и улыбался весьма добродушно. Перед ним лежала папка, видимо, с «телегами» на меня и Ермакова вместе с прочими оперативными бумагами.
– Леонид Сергеевич, вы, как тут мы прочитали, прекрасный оперативный работник, хороший семьянин. У вас высоконравственная жена, которая активно помогает и в наших делах, двое прелестных дочерей. Какого черта потянуло вас на этих!.. девушек в Генуе? Вы что, очень большой любитель женщин?
Я решил продолжить разговор в шутливо-доброжелательном тоне.
– Нет. Но, в принципе, я их предпочитаю мужчинам.
Секретарю, видимо, не понравилась моя шутка. Глаза его потускнели, голос приобрел металлический тембр.
– Никто но утверждает, что вы гомосексуалист. А вот на бабника вы походите, судя по вашим поступкам. Ваши… м-м-м… девушки все рассказали своим подругам, а среди них были агенты контрразведки. Нам известно все: и о вашей поездке в Портофино, и о том, что вы провели ночь в постелях с двумя манекенщицами, и о том, что сделали им богатые подарки в ущерб вашим семейным бюджетам, между прочим. Известно также, что инициатором поездки и всей любовной авантюры был корреспондент «Правды» Ермаков. Он тоже характеризуется не совсем положительно по своим моральным качествам. Он и вас использовал для того, чтобы прикрыть, на всякий случай, свои грехи.
И тут я понял, что подставляют под топор Володькину голову. Может быть, для того, чтобы смягчить удар по мне, грешному.
– Товарищи! Вы можете думать обо мне что угодно. Но Владимира Ермакова не трогайте, ибо именно я вовлек его в, как вы ее называете, «любовную авантюру» с манекенщицами. Кстати, одна из них была моей московской знакомой…
– Значит, он уже блядовал и в Москве, – не очень удачно, на мой взгляд, пошутил один из присутствующих на парткоме.
– Нет, не блядовал в Москве, – скромно возразил я. – И в Генуе не было никакого блядства. Просто мы сделали жест гостеприимства, показали девушкам окрестности Генуи и потом не пролежали с ними всю ночь в постелях, а просидели несколько часов в креслах номера.
– В креслах тоже можно… – опять, на мой взгляд, неудачно пошутил под общий смех все тот же член парткома.
Председательствующий грозно посмотрел на шутника, стукнул ладонью по столу.
– Хватит хохмить, дело серьезное. Так у вас, товарищ Колосов, не было половых отношений с манекенщицами?
– Не было. Абсолютно не было.
– А почему же тогда вы с Ермаковым, которого выгораживаете неизвестно почему, утром принесли в спальную девочкам по охапке роз? За что?!
– Просто так. Из симпатии. В благодарность за прекрасно проведенный вечер…
– Вот видите, товарищи, как неискренне ведет себя Леонид Сергеевич. Нет, чтобы честно признаться: так, мол, и так, виноват, согрешил… Какие будут предложения? У нас есть мнение объявить товарищу Колосову строгий выговор по партийной линии с занесением в учетную карточку и поставить вопрос перед руководством ПГУ об отзыве его из загранкомандировки.
– По-моему, достаточно строгого выговора, – предложил «шутник» – член парткома. – У нас и так не хватает оперативных сотрудников в Италии. Так зачем же из-за каких-то, простите, блядей ломать молодому разведчику жизнь?
И тут встал Валя Кованов. Он долго и горячо говорил о том, какой я хороший и как благородно и жертвенно поступил по отношению к женщинам и товарищу Ермакову. Кроме того, он обратил внимание на большое число перспективных агентурных «разработок» у меня на будущее и помимо всего прочего отметил, что я кандидат наук, прекрасно знаю итальянский язык и умею располагать к себе широкий круг возможных кандидатов на вербовку, начиная от манекенщиц и кончая сенаторами. «Я предлагаю, – взволнованно закончил свой страстный монолог Валя, – строго указать товарищу Колосову на недопустимость такого поведения в сложной оперативной обстановке без занесения в учетную карточку».
На том и порешили. «Как мне расценивать происшедшее?» – спросил я Валю Кованова, когда мы остались вдвоем. – «Как легкое землетрясение, – ответил он, грустно улыбаясь. – Но больше не блядуй. Да еще так примитивно».
