ФБР. Правдивая история - Вейнер Тим (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Из этого могло бы получиться отличное кино. Но Турроу совершил ошибку. Он сказал всем восемнадцати агентам шпионской сети абвера, что они будут вызваны в суд и предстанут перед большой коллегией присяжных 5 мая 1938 года. Четырнадцать из них немедленно покинули Соединенные Штаты. Некоторые из них уплыли на немецких пассажирских кораблях, капитаны и стюарды которых были агентами немецкой разведки. Румрих, который признал себя виновным в сделке с правительством, остался в Нью-Йорке вместе с тремя сравнительно мелкими заговорщиками. Доктор Грибл из абвера появился в Берлине, где, как с сожалением заметил начальник отделения ФБР в Нью-Йорке в письме к Гуверу, он и его сотоварищи по шпионажу, «вероятно, посмеялись над нашими усилиями в связи с этим делом» [127]. Дело почти развалилось. Когда Турроу давал свидетельские показания на суде оставшихся подозреваемых, он выглядел как патологический лжец.
Это дело выставило ФБР на посмешище, чего Гувер боялся больше всего.
Японцы и немцы были не единственными иностранными службами, занимавшимися разведывательной деятельностью в Америке. К тому времени, когда Румрих отправился в тюрьму, чтобы отбывать двухлетнее заключение, в Лос-Анджелесе был арестован советский разведчик по имени Михаил Горин. Это было первое дело подобного рода, когда Советы обвинялись в вербовке шпиона в среде американских военных. «Крот» работал в Управлении военно-морской разведки – самом лучшем источнике секретов для иностранных шпионов.
Президент Рузвельт был в гневе. Он раздумывал над тем, «насколько мы оказались не готовы справляться с этим делом – борьбой со шпионами, которые действуют в нашей стране». Президент сказал: «Только укрепив наши разведывательные службы, мы сможем успешно бороться с деятельностью иностранных агентов».
14 октября 1938 года Гувер обратился к президенту и министру юстиции со смелым предложением создать обширную разведывательную службу под своим руководством [128]. Его планы представляли собой потрясающе честолюбивый захват власти в стране, в которой мало кто был готов к следующей войне.
У Гувера в ФБР было 587 агентов. Он предложил нанять еще 5 тысяч. Он возьмет в свои руки иммиграционную и таможенную службы, руководство Федеральной комиссией по связи, которая контролировала национальные и международные радио-, телеграфные и кабельные сети. Он примет на себя ответственность за безопасность каждого предприятия, выполняющего правительственный контракт, и каждого военного полигона, контроль за выдачей паспортов и виз Госдепартаментом. У него будут полномочия собирать информацию о любом человеке в Соединенных Штатах, заподозренном в том, что он иностранный агент.
Гувер предложил, чтобы все это было сделано тайно по указу президента.
Требовалась «высшая степень секретности для расширения существующей системы разведывательной работы», – написал Гувер в докладной записке президенту 20 октября 1938 года. Цель была «избежать критики или возражений, которые могли возникнуть как реакция на такое расширение».
«Шпионаж» было «словом, которое отвратительно американскому народу», – продолжал Гувер. – «Следовательно, было бы нежелательно добиваться каких-то специальных законов, которые привлекли внимание к тому факту, что их предлагают с целью развить особое контрразведывательное наступление большого масштаба».
2 ноября 1938 года президент вызвал Гувера в Белый дом. Снова единственной записью их разговора является секретная служебная записка Гувера. Она гласила: «Он заявил, что одобрил план, который я подготовил» [129].
Но Гувер обнаружил, что при применении власти секретность может быть палкой о двух концах.
Глава 10. Жонглер
Как часто бывало, когда Франклин Д. Рузвельт отдавал тайное распоряжение в Белом доме, возникла загвоздка.
«Знаете, я жонглер, и моя правая рука никогда не знает, что делает левая, – однажды сказал Рузвельт о своей стратегии управления государством. – У меня может быть одна политика для Европы и другая, диаметрально противоположная, для Северной и Южной Америки. Я могу быть совершенно непоследовательным и, более того, я абсолютно готов вводить в заблуждение и говорить неправду, если это поможет выиграть войну» [130].
Президент никому не сказал, что он «одобрил план» Гувера, который колоссальным образом увеличил власть ФБР. Он также не дал Гуверу денег или людей, которых тот просил. Рузвельт, правда, залез в тайные «закрома» Белого дома, чтобы закулисно дать Гуверу 600 тысяч долларов – 10 %-ное увеличение бюджета ФБР, санкционированного конгрессом. На эти неожиданно свалившиеся на него деньги Гувер нанял 140 новых специальных агентов – что было приблизительно на 4860 человек меньше, чем он добивался.
Но после месяцев борьбы Гувер добился нового распоряжения президента, согласно которому он получал ту меру власти, которую хотел. Ему пришлось применить весь свой дар убеждения к президенту и новому министру юстиции Фрэнку Мерфи, вступившему в эту должность в январе 1939 года. Мерфи был восьмым министром юстиции, которому служил Гувер. Директор ФБР к этому времени уже научился говорить новому начальнику то, что, по его мнению, тот хотел услышать. У Мерфи был «пунктик» – гражданские свободы. Гуверу пришлось убеждать его, что контроль со стороны ФБР за работой разведки был решительно необходим, чтобы избежать хаоса и противоречащего конституции поведения, характерного для проведения былых облав на «красных».
26 июня 1939 года Рузвельт издал секретную директиву, возложив на ФБР, армейскую разведку и разведку военно-морского флота общую ответственность за ведение всех расследований шпионской, контрразведывательной и диверсионной деятельности [131]. Гувер и его военные коллеги должны были еженедельно встречаться в штаб-квартире ФБР, чтобы координировать свою работу в присутствии старшего чиновника Госдепартамента в качестве консультанта. Их встречи получили название Межведомственного комитета по разведке. Гувер был его постоянным председателем, так как военачальники приходили и уходили каждые два года. Эта директива сделала Гувера царем американской разведки, когда Европу охватила Вторая мировая война.
Война разразилась еще до конца лета. 1 сентября 1939 года армии Гитлера вторглись в Польшу и начали захватническую войну. Через два дня Франция и Великобритания объявили войну Германии. Гитлер и Сталин до этого подписали свой Пакт о ненападении; коммунисты в Москве заключили мир с нацистами в Берлине, что явилось потрясением для большинства «левых» и либералов в Америке. Их договор дал Германии возможность наступать в восточном направлении, не боясь Красной армии.
Вскоре нацисты направились на запад, к Атлантике. Япония побушевала в Китае и устремилась к более широким военным действиям на Тихом океане. Никто не знал, докатится ли война до Соединенных Штатов и когда это случится.
Рузвельт официально объявил о нейтралитете Америки. Но с сентября 1939 года он начал помогать англичанам, отправляя военные корабли и делясь разведданными, противодействовать шпионской и подрывной деятельности стран оси в Соединенных Штатах, пытаться разгадать, каким будет следующий шаг Советов, и пристально следить за своими врагами внутри страны – с помощью Дж. Эдгара Гувера.
Отношения между президентом и директором ФБР к этому моменту стали превращаться в доверительные. Они были основаны на взаимном понимании своих соответствующих возможностей. Гувер испытывал благоговейное уважение к президентской власти. И хотя президент дал ему не всю власть, которой он добивался, Гувер получил от Рузвельта много власти и был благодарен ему за это. Рузвельт испытывал большое уважение к тайной разведке. И хотя не каждый секрет, которого он добивался, можно было раскрыть путем шпионажа, был очень доволен, когда Гуверу удавалось предоставить их.
