Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ - Державин Александр (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Водолазы-разведчики Специальной разведки ВМФ СССР испытывают акваланг типа АВМ-1м. 1957 год. (Фото из архива автора)
По поводу появления фотографии человека в форме советского морского офицера и идентифицированного с Лайонелом Крэббом возникает ряд естественных вопросов. Непонятно, почему до сих пор компетентные спецслужбы Великобритании, располагая великолепной криминалистической техникой, не провели ее экспертизу – не сравнили с известными подлинными фотографиями хотя бы методом фотоаппликации. Также непонятно, почему никто не пытался выяснить, когда и кем был сделан этот снимок, историю его появления. Может, это просто фотомонтаж? А может, фотография снята еще до событий апреля 1956 года в самой Великобритании специалистами из МИ б и ЦРУ, разработавшими операцию? Ответа на эти вопросы пока нет.
Любопытно, что так называемое «Дело Крэбба» будет рассекречено в Великобритании только в 2047 году. Значит, кому-то есть что скрывать.
И последнее. Автор этих строк лично знаком и разговаривал со многими ветеранами Специальной разведки ВМФ СССР – с теми, кто стоял у истоков возрождения морских разведывательно-диверсионных частей, а затем там служил. Так вот, ни один ветеран ничего не слышал о консультанте-легководолазе по фамилии Кораблев. К этому следует добавить, что Специальная разведка ВМФ организационно тесно связана с агентурной разведкой. Круг советских морских специалистов особых миссий не столь велик, и факт работы Лайонела Крэбба на разведку ВМФ Советского Союза для них не остался бы тайной. Над британской же версией, с которой они знакомы, откровенно смеются и называют ее, мягко говоря, чушью. Особенно их забавляет утверждение, что Крэбб был чуть ли не главным консультантом и создателем подразделений и специального подводного снаряжения советских боевых пловцов.
За последние время в мире, и особенно в Европе, произошли кардинальные изменения. «Железный занавес» рухнул. Сошел со сцены Советский Союз, правопреемницей которого стала Российская Федерация. В самом начале 90-х годов при президенте Российской Федерации была образована комиссия по расследованию фактов бесследной пропажи граждан иностранных государств, а также российских граждан, исчезнувших при невыясненных обстоятельствах за пределами границ бывшего Советского Союза. Члены комиссии сотрудничают со всеми, кто к ним обращается. К примеру, власти Швеции уже давно и плодотворно работают с российской стороной по факту захвата советскими спецслужбами в 1945 году в Венгрии и тайной переправки в СССР шведского дипломата Рауля Валленберга (1910–1947). Шведы также разыскивают своих простых моряков с сухогруза «Бенгт Стуре», торпедированного в октябре 1942 года подводной лодкой Балтийского флота «Щ-406». Тогда семь уцелевших моряков были подобраны из воды на борт подлодки и доставлены в Кронштадт в распоряжение Разведотдела штаба КБФ, а потом, после допросов, переданы для дальнейшей обработки сотрудникам НКВД, после чего их следы теряются.
Ищут своих граждан, пропавших в период с 1950 по 1965 год на территории Советского Союза, и власти Соединенных Штатов Америки. В разгар холодной войны в небе над СССР было сбито несколько американских разведывательных самолетов, судьба экипажей которых оставалась загадкой. В 1992 году при поддержке президентов России и США была даже создана совместная Российско-американская комиссия по розыску военнопленных и без вести пропавших военнослужащих, которая собирается работать до тех пор, пока не выяснится судьба людей.
В связи с вышесказанным встает закономерный вопрос. Если в Великобритании есть люди, которые предполагают или же считают, что легендарный Лайонел Крэбб был тайно вывезен советскими спецслужбами в СССР, то почему они сейчас, в новых условиях, не ставят перед своим демократическим правительством вопрос по расследованию этого дела? Во всяком случае, до сего времени ничего не было слышно о том, чтобы власти Великобритании, по так называемому «Делу Крэбба», обращались в Российскую комиссию по расследованию фактов бесследной пропажи граждан иностранных государств.
Вероятно, компетентные органы Великобритании знают, что искать следы Крэбба нужно совсем в другом месте. В 2002 году контр-адмирал Захаров, служивший в спецназе ВМФ в 1967–1990 годах, дал интервью журналу «Коммерсантъ Власть», из которого вырисовывалась следующая картина. Лайонел Крэбб действительно выжил во время обследования дна крейсера. Однако через какое-то время его захватили близ Ростока спецслужбы ГДР. И вместо того, чтобы «создавать советский подводный спецназ», как этого хотелось бы многим журналистам на Западе, он сидел в восточногерманской тюрьме за шпионаж Отсидев несколько лет, он начал сообщать вещи, интересные для КГБ. Например, что заходил в Клайпеду – передавать английским агентам в Литовской ССР груз, буксируя грузовой контейнер за сверхмалой подлодкой. Позднее от своих знакомых в КГБ Захаров узнал об этих похождениях Крэбба. Они предоставили ему копию нарисованной лично Крэббом схемы прохода к месту выгрузки. Мало того, что карта была очень близка к реальности – пройдя по маршруту Крэбба, советские водолазы-разведчики нашли следы пребывания СМПЛ в тех местах.
Однако все это происходило тогда, когда спецназ ВМФ СССР был уже давно создан и успешно выполнял поставленные задачи, а советские боевые пловцы сами могли очень многому научить коммандера Крэбба.
Спецназ: ГРУ и ВМФ
В межвоенное время в СССР формировались армейские подразделения, которые явились прообразом современного спецназа. К середине 30-х годов штаб РККА разработал и в ходе маневров опробовал теорию «глубокого прорыва», в которую органично вписывались разведывательно-диверсионные действия в тылу противника. В январе 1934 года начальник Генштаба РККА Александр Ильич Егоров издал директиву, предписывающую создание штатных диверсионных подразделений в Красной армии. В целях секретности эти подразделения создавались при дивизионных саперных батальонах и именовались «саперно-маскировочными» взводами. К началу 1935 года они начали функционировать во всех дивизиях на границе с Эстонией, Латвией, Польшей и Румынией, а также на Дальнем Востоке.
Предполагалось, что в случае войны такой взвод может действовать как в полном составе, так и мелкими группами, по 5–7 человек Причем и в наступлении, и в обороне. Основной упор предписывалось делать на диверсии, разведывательные задачи ставились только как попутные. В том же 1935 году начали действовать специальные курсы для командиров этих взводов, расположенные на одной из учебных баз Главного разведывательного управления РККА в окрестностях Москвы.
Личный состав отбирался из бойцов, прослуживших не менее двух лет, имеющих соответствующие данные, тщательно проверенные органами безопасности. Обучение велось по самым высоким стандартам физической и специальной подготовки того времени. После прохождения службы диверсанты увольнялись и компактно расселялись вдоль границы. Оружие и снаряжение для них хранились в ближайших воинских частях, а на территории сопредельных стран агенты Разведывательного управления приступили к созданию опорных баз для диверсантов.
Еще до этого планомерная работа по обучению нелегальных групп по линии «Д» (диверсии), за организацию которой отвечало 4-е управление штаба РККА, началась в 1930 году. На территории Белорусского, Украинского, Ленинградского и Московского военных округов работало более десяти спецшкол по подготовке партизан. Отбор в эти школы был чрезвычайно тщательным: предпочтение отдавалось опытным кадрам либо лицам, имеющим нужную для диверсионной работы специальность. Наряду с базовой подготовкой слушатели получали конкретную военную профессию: сапер, разведчик, снайпер. Всего к началу 1937 года было подготовлено около десяти тысяч специалистов по ведению малой войны.
В соответствии с секретным планом штаба РККА, утвержденным Климентом Ефремовичем Ворошиловым (1881–1969), вдоль западных границ СССР были оборудованы десятки тайников с оружием, боеприпасами, взрывчаткой и т. п. В приграничных округах на коммуникациях была проведена работа по подготовке к взрывам мостов, водокачек и других стратегически важных объектов на всю глубину полосы обеспечения. В 1932–1933 годах формируются специальные подразделения «TOC» (техника особой секретности), на вооружении которых состояли радиоуправляемые взрывные устройства «БЕМИ».
