Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала - Громов Алекс Бертран (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
А потом Георгий влюбился, но девушка по имени Нюра Синельщикова взаимностью ему не ответила, а вскоре вышла замуж за другого. Узнав об этом, Жуков бросился к ее дому с криком: «Нюрка, что ты сделала?!» Он готов был избить ее новоиспеченного мужа, но мать и сестра успели увести Георгия прочь и успокоить.
Вскоре сердечное огорчение забылось, и Георгий снова стал душой компании на деревенских гуляниях. Однажды в разгар веселья парни и девушки увидели зарево и дым над соседней деревней Костинкой. «Все бросились в пожарный сарай, быстро выкатили бочку и потащили ее на руках в Костинку. Наша помощь подоспела первой, даже пожарная команда Костинки пришла позднее. Пожар был очень сильный, и, несмотря на отчаянные усилия пожарных команд, которые собрались из соседних сел, выгорело полдеревни».
Георгий вместе со всеми носил воду, когда услышал отчаянный вопль: «Спасите, горим!» Он ринулся в дом, откуда звали на помощь, и вынес из огня детей и старуху. Утром, увидев на новом пиджаке Георгия, хозяйском подарке, прожженные дыры, мать заметила, что хозяин будет недоволен. Георгий ответил: «Что ж, пусть он рассудит, что важнее: пиджак или ребята, которых удалось спасти…»
Первая любовь и разлука – война помешала жениться
В шестнадцать лет Георгий стал молодым мастером. Хозяин его ценил и за старание, и за честность. «Он часто посылал меня в банк получать по чекам или вносить деньги на его текущий счет. Ценил он меня и как безотказного работника и часто брал в свой магазин, где, кроме скорняжной работы, мне поручалась упаковка грузов и отправка их по товарным конторам. Мне нравилась такая работа больше, чем в мастерской, где, кроме ругани между мастерами, не было слышно других разговоров. В магазине – дело другое. Здесь приходилось вращаться среди более или менее интеллигентных людей, слышать их разговоры о текущих событиях».
Поначалу Георгий принял предложение Пилихина жить при мастерской, но вскоре решил снимать жилье, чтобы иметь больше свободы, в том числе и от хозяйских поручений, которые для него постоянно находились после работы. Поселился квартирантом за три рубля в месяц у вдовы Малышевой. А у той была дочка на выданье – Мария. Очень скоро между молодыми людьми возникла симпатия, и Георгий решил жениться на Марии.
Но началась Первая мировая война. Надежды на ее быстрое завершение и то, что российская армия справится своими силами без дополнительной мобилизации, не оправдались. В мае 1915 года был объявлен досрочный призыв на военную службу юношей 1895 года рождения, что означало – скоро призовут и Георгия. Свадьбу с Марией пришлось отложить на неопределенное время.
Первая мировая война. Рядовой кавалерии и побитый унтер
Сын хозяина – Александр Пилихин – предложил Георгию, не дожидаясь призыва, сбежать на фронт. Жуков воодушевился, но решил посоветоваться мастером Федором Ивановичем, которого особенно уважал. Разделявший революционные взгляды и читавший запрещенные большевистские газеты мастер ответил категорично:
– Мне понятно желание Александра, у него отец богатый, ему есть из-за чего воевать. А тебе, дураку, за что воевать? Уж не за то ли, что твоего отца выгнали из Москвы, не за то ли, что твоя мать с голоду пухнет?.. Вернешься калекой – никому не будешь нужен.
Георгий отказался, а Александр обиделся, но осуществил свою затею в одиночку. Через несколько месяцев он вернулся в Москву с тяжелым ранением.
«Мой хозяин, ценивший меня по работе, сказал:
– Если хочешь, я устрою так, что тебя оставят на год по болезни и, может быть, оставят по чистой.
Я ответил, что вполне здоров и могу идти на фронт.
– Ты что, хочешь быть таким же дураком, как Саша?
Я сказал, что по своему долгу обязан защищать Родину. На этом разговор был закончен и больше не возникал».
Георгия призвали в армию летом того же года. Он попал в кавалерию. В армию Жуков пошел простым солдатом, хотя, по его собственным словам, имел право оказаться в школе прапорщиков как призывник, закончивший четырехклассное училище, находившееся тогда в Брюсовском (Газетном) переулке, и поэтому имевший достаточный образовательный ценз для обучения в школе прапорщиков. Как говорил в воспоминаниях сам Жуков, он специально не сообщил на призывном пункте правильные сведения о своем образовании, указал лишь то, что окончил два класса церковно-приходской школы. Он видел наскоро обученных прапорщиков и унтер-офицеров, не нюхавших пороха, которых никто не уважал, потому что они не умели заботиться о подчиненных им солдатах – ни в бою, ни во время коротких передышек между сражениями.
7 августа 1915 года он надел военную форму – это произошло в небольшом городке Малоярославце, расположенном в Калужской губернии. «Вечером нас погрузили в товарные вагоны и повезли к месту назначения – в город Калугу. Впервые за все время я так сильно почувствовал тоску и одиночество. Кончилась моя юность…» Георгию тогда не было и девятнадцати.
Ночью прибыли в Калугу, там новобранцев построили в колонну и повели куда-то за город. Один из них поинтересовался у ефрейтора, куда они направляются, и получил в ответ рекомендацию никогда не задавать таких вопросов начальству. Оно-де лучше знает, куда идти, а солдат обязан без рассуждений выполнять приказы.
Наутро оказалось, что будущие кавалеристы для начала будут учиться пехотному строю. Всем выдали учебные винтовки. Командир отделения ефрейтор Шахворостов показался Жукову удивительно злобным субъектом: «Говорил он отрывисто и резко, сопровождая каждое слово взмахом кулака… как будто мы были его заклятыми врагами». Да и остальные новобранцы, улучив момент, перешептывались, мол, от этого малого добра не жди.
Взводный командир, подошедший позже, сказал несколько парадных слов об обязанности солдата верно служить царю и Отечеству, а потом грозно добавил: «Самоволия я не потерплю!»
В первый день все старались как могли, однако начальство осталось недовольным и гоняло новобранцев так, что они чуть было не остались без ужина.
Дальше, по словам Жукова, «дни потянулись однообразные, как две капли воды похожие один на другой. Подошло первое воскресенье. Думали отдохнуть, выкупаться, но нас вывели на уборку плаца и лагерного городка. Уборка затянулась до обеда, а после «мертвого часа» чистили оружие, чинили солдатскую амуницию и писали письма родным… Втягиваться в службу было нелегко. Но жизнь нас и до этого не баловала, и недели через две большинство привыкло к армейским порядкам».
Ротный командир штабс-капитан Володин проинспектировал взвод новобранцев только через две недели. Жуков удивился, что тот не проявил никакого интереса к подготовке подчиненных. Только в конце смотра равнодушно произнес, что надо стараться, поскольку «за Богом молитва, а за царем служба не пропадут».
Осенью Жуков был распределен в драгунский эскадрон. Вместе с товарищами слегка досадовал, что не попал в гусары: и не только потому, что там форма красивее, но и из-за слухов, что гусарские унтеры добрее. «Через день нам выдали кавалерийское обмундирование, конское снаряжение и закрепили за каждым лошадь. Мне попалась очень строптивая кобылица темно-серой масти по кличке Чашечная… Труднее всего давалась конная подготовка, то есть езда, вольтижировка и владение холодным оружием – пикой и шашкой… Взводный наш, старший унтер-офицер Дураков, вопреки своей фамилии, оказался далеко не глупым человеком. Начальник он был очень требовательный, но солдат никогда не обижал и всегда был сдержан. Зато другой командир, младший унтер-офицер Бородавко, был ему полной противоположностью: крикливый, нервный и крайне дерзкий на руку. Старослужащие говорили, что он не раз выбивал солдатам зубы».
Г. К. Жуков. 1916 год
Когда взводный уехал в короткий отпуск, Бородавко разошелся. Тех, кто был призван из Москвы, он терпеть не мог – «ишь, грамотеи!» – и всячески измывался над ними на занятиях. По ночам проверял дневальных и нещадно бил провинившихся. Кончилось тем, что потерявшие терпение Жуков с товарищами подловили Бородавко в конюшне, накинули ему на голову попону и жестоко избили до беспамятства. За это им грозил военный трибунал, но приехавший взводный разобрался в ситуации и сумел замять дело, добившись, чтобы Бородавко перевели в другой эскадрон.
