Сталин. Операция «Ринг» - Лузан Николай (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– Извините, товарищ нарком, я неточно выразился, здесь имелись в виду окрестности этих городов, – пояснил Судоплатов.
– Другое дело, – удовлетворился Берия и обратился к командиру РДР «Местные». – Товарищ майор, насколько вам знакомы оперативная обстановка и местность в Белоруссии и Польше?
– Достаточно хорошо, чтобы с ходу развернуть работу резидентуры, товарищ нарком. Я два года находился на нелегальной работе в Польше, а затем пять лет служил в Белоруссии! – доложил Ваупшасов.
– Меня в первую очередь интересуют районы, прилегающие к Восточной Пруссии.
– Они мне также хорошо знакомы, товарищ нарком.
– То есть вы знаете местность и имеете связи среди населения?
– Местность помню, не заблужусь, а что касается связей, то не могу ручаться, война все смешала.
– То, что не заблудитесь, уже хорошо, – произнес Берия и задумался.
Взгляды Судоплатова, Эйтингона и командиров РДР сошлись на наркоме. Его интерес к Восточной Пруссии был не случаен и говорил о том, что в задание РДР «Местные» будут внесены изменения. И они не ошиблись в своих предположениях. Берия перевел взгляд с Ваупшасова на Судоплатова и потребовал:
– Павел Анатольевич, в задачу РДР товарища Ваупшасова необходимо внести серьезные коррективы. Основные усилия резидентуры должны быть сосредоточены на Кенигсберге.
– Есть внести изменения, товарищ нарком! – принял к исполнению Судоплатов.
– Дополнительно усильте группу товарища Ваупшасова тремя-четырьмя наиболее подготовленными сотрудниками – боевиками из состава РДР «Митя» и «Олимп», имеющими опыт проведения терактов.
– Есть! Разрешите уточнить задачу РДР «Местные», товарищ нарком?
– Ее вам доведет товарищ Круглов.
– Понял.
– Все свободны, Павел Анатольевич и товарищ Эйтингон, останьтесь! – распорядился Берия.
Медведев, Прокопюк и Ваупшасов покинули кабинет. Берия подождал, когда за ними закроется дверь, и обратился к Судоплатову.
– Павел Анатольевич, на какой стадии находится подготовка операции «Монастырь»?
– На завершающей.
– А конкретно?
– С Гейне в деталях отработана линия поведения при выходе на немецкое командование и сотрудников абвера. В задание, с учетом последнего вашего указания, внесены изменения. Определены два человека из числа офицеров Генштаба, на которых Гейне даст наводки для германской разведки.
– Насколько они надежны и подготовлены? – уточнил Берия.
– На них можно полностью положиться. Товарищ Эйтингон лично занимался ими.
– Оба являются нашими агентами. Белов сотрудничает с апреля 1939 года, Друг – с октября 1940 года. Тот и другой привлекались к выполнению ответственных заданий и успешно с ними справились, – доложил Эйтингон.
– Каким образом задействованы в операции остальные участники группы «Престол»? – продолжил опрос Берия.
– С генералом Залевским и полковником Дубновым установлены доверительные отношения. Конечной цели и роли в ней Гейне они не знают. Остальные участники группы – Глебов, Садовский, Сидоров и другие участники организации – используются нами втемную, – пояснил Судоплатов.
– Кроме того, чтобы не допустить взаимной расшифровки, они разбиты на тройки. Только их руководители знают о Гейне, – дополнил Эйтингон.
– Сложная получается партитура игры, как бы нам не сфальшивить, – высказал опасение Берия.
– Риск, конечно, есть, – согласился Судоплатов и заверил: – Но мы постараемся его минимизировать.
– Будем надеяться. Кто, кроме вас, посвящен в замысел операции?
– В полном объеме только майор Ильин и майор Маклярский. Они, собственно, занимались разработкой ее замысла.
– И достаточно, больше никого не привлекать!
– Есть! – принял к исполнению Судоплатов.
– С «окном» определились?
– Да. На участке Калининского фронта.
– То есть, Павел Анатольевич, ты хочешь сказать: все готово для того, чтобы начать операцию?
– Так точно, Лаврентий Павлович, прошу вашей санкции! – подтвердил Судоплатов и положил перед ним план операции «Монастырь».
Берия взял синий карандаш и склонился над документом. Эйтингон с Судоплатовым напряглись и внимательно наблюдали за наркомом. Его скрупулезность в рассмотрении материалов и выверенность в решениях были общеизвестны. И на этот раз он самым внимательным образом вникал в каждый пункт мероприятий плана. По тексту и на полях возникали короткие пометки, но они не меняли существа операции. Судоплатов и Эйтингон с облегчением вздохнули, когда Берия на первом листе размашисто написал: «Санкционирую» и затем расписался. Отложив документ в сторону, он вернулся к заданию для РДР «Местные» и коротко пояснил его особенность:
– Товарищи, наряду с проведением разведывательно-диверсионной деятельности, на резидентуру «Местные» возлагается еще одна задача, особой государственной важности, – привести в исполнение приговор в отношении изменника Блюменталь-Тамарина.
Судоплатов переглянулся с Эйтингоном и решился спросить:
– Разрешите уточнить, товарищ нарком, это приказ товарища Сталина?
– А что это меняет, Павел Анатольевич? – вопросом на вопрос ответил Берия.
– Извините, товарищ нарком, приказ будет выполнен.
– Действуйте, я жду результата! – закончил совещание Берия.
– Есть! – в один голос произнесли Судоплатов с Эйтингоном и покинули кабинет.
В оставшиеся до вылета РДР «Местные» на задание дни им вместе с Ваупшасовым пришлось в спешном порядке заниматься разработкой замысла ликвидации Блюменталь-Тамарина. В окончательном варианте он был утвержден заместителем наркома НКВД комиссаром госбезопасности 3-го ранга Кругловым. 12 апреля 1942 года с секретного подмосковного аэродрома, где базировалась особая эскадрилья наркома НКВД СССР, взлетел самолет, на его борту находились 20 бойцов, и взял курс на запад. Через полтора часа они находились в районе десантирования. Внизу, под крылом, на многие километры раскинулся густой лес.
Первым поднялся и шагнул навстречу неизвестности будущий Герой Советского Союза, будущий полковник Ваупшасов. Упругая струя воздуха стеганула по лицу, он набычился и, пружинисто оттолкнувшись от пола, нырнул в темную бездну. Прошло несколько минут, и 25 блеклых «тюльпанов» распустились в ночном небе. Экипаж самолета зашел на второй круг и, сбросив боеприпасы, взрывчатку, продовольствие, взял курс на восток.
Приземлившись, Ваупшасов и его бойцы быстро собрали груз и поспешили уйти вглубь леса. С приближением рассвета они стали на привал. Наступивший день не преподнес им сюрпризов. Высадка советского десанта в глубоком тылу стала полной неожиданностью для фашистов и осталась незамеченной. С наступлением вечерних сумерек отряд продолжил движение и на рассвете вышел к границе с Восточной Пруссией. Эти места были хорошо знакомы Ваупшасову по прошлой довоенной службе, и ему не составило труда найти подходящее место для базы РДР. Два дня у разведчиков ушли на ее обустройство и изучение местности. Их появление по-прежнему оставалось незамеченным фашистами, и Ваупшасов посчитал, что настало время для выполнения основной части задания – операции по ликвидации Блюменталь-Тамарина.
17 апреля группа из семи опытных разведчиков-боевиков – в нее входили русские, поляки и немцы-антифашисты – под командованием старшего лейтенанта Арнольда Лаубэ отправилась в Кенигсберг, где мог скрываться Блюменталь-Тамарин. Для Ваупшасова в Белоруссии и Судоплатова в далекой Москве потянулись часы и дни томительного ожидания. 19 апреля на связь с базой РДР «Местные» вышел радист Функ и сообщил: «Группа попала в засаду, ведем бой». После этого связь оборвалась.
Ваупшасов не стал медлить и, чтобы избежать полного провала, оставил на базе двух разведчиков, а сам сменил место дислокации РДР. Спустя четыре дня они присоединились к основной группе. Вместе с ними пришли Лаубэ, Функ и Арапов. Их доклад посеял уныние у Ваупшасова. Документы прикрытия, изготовленные для разведчиков в Москве, не выдержали первой серьезной проверки. Об этом он доложил в Центр и подтвердил готовность повторить попытку ликвидировать Блюменталь-Тамарина.
