Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. - Звонарев Константин Кириллович
"Полицейский комиссар Браво Портилло действовал заодно с "бароном" Кенигом , что обеспечивало последнему полную безнаказанность. Сверх, того, полицейский доставлял своему сообщнику всевозможные сведения…"
Еще один очень характерный прием германской диверсионной деятельности известен со слов самих же немцев [103].
Я говорю об их попытке оказать поддержку оружием ирландским синн-фейнерам. В виду большого интереса, который представляет собой организация и техника этого дела, я позволю себе несколько подробнее остановиться на рассказе автора книги — капитана парохода, везшего оружие.
Он следующим образом описывает техническую сторону этого смелого и рискованного предприятия:
"…21 марта 1916 года наша флотилия получила поручение выделить команду в составе одного офицера, пяти унтер-офицеров и 16 матросов для специального предприятия, о значении и цели которого, по военным соображениям, пока не было сделано ни малейшего намека. Было только приказано всемерно торопиться".
Попытки Шпиндлера , назначенного начальником этой экспедиции, узнать какие-либо подробности предстоящего предприятия — успехом не увенчались. Единственно, что ему удалось узнать, — это то, что "предприятие" будет совершенно секретным, что участниками его могут быть только неженатые, что для участников устанавливается определенный предельный возраст и, наконец, что при выборе не имеющим родственников отдается предпочтение":
Ни родственники, ни товарищи не должны были знать что-либо об этом предприятии.
"Каждое необдуманное слово, подхваченное шпионами, могло повредить успеху предприятия и нам самим стоить жизни. Было условлено, что родственникам, после нашего ухода, будет сообщено, что мы находимся в специальной командировке и дадим им знать о себе через год".
Пароход, предназначенный для этого секретного предприятия, назывался "Либава". Он требовал некоторого ремонта. Для этих работ было назначено несколько тщательно проверенных судовых рабочих. Кроме этих рабочих никто не смел входить на судно или сходить с него. Даже офицерам высших чинов вход был запрещен. Все предметы вооружения и снабжения, предназначенные для "Либавы", принимались командой на берегу. Таким образом, было сделано все возможное для того, чтобы сохранить тайну.
"Предприятие наше становилось с каждым часом все таинственнее. Один из наших грузовых люков был наглухо закрыт, и никто из экипажа, даже я сам, не смели, в этот люк спускаться.
"В нескольких местах парохода были большие железные задвижные двери, которые вели в известные помещения, вернее говоря, — должны были вести туда, потому что если кто-либо эти двери сдвигал, то неожиданно оказывалась черная стена… Самое замечательное, однако, происходило в одном из жилых помещений, где рабочие старались устроить под подушками дивана вход в одно из нижних отделений парохода. Диван этот был в два метра длины и около 70 сантиметров ширины. Если снимали подушку, то диван представлялся в виде простого деревянного ящика, в котором с каждой стороны были вделаны выемные крышки. Под крышками лежало грязное белье, а если и его удалить, то опять оказывалась выемная часть доски, под которой был как раз такого же размера вырез в палубном железе. Все эти отверстия были такого размера, сквозь которые может пролезть человек и, что самое важное, найти их могли только посвященные. Под каждым отверстием был подвешен трап таким образом, что если сверху посмотреть вниз в темное помещение, то заметить трап было невозможно; но вместе с тем очень легко и быстро можно было в случае надобности его приспособить для пользования. Под железной палубой висели карманные электрические фонарики, так размещенные, чтобы их всегда удобно было достать на ощупь рукой…"
Когда, все эти приготовления подошли к концу , Шпиндлер был вызван в Берлин, где ему, наконец, сказали, в чем именно состоит подготовляемое предприятие.
Оказалось, что в Германии находился вождь ирландских синн-фейнеров , Роджер Коземент , который считал, что война как раз создала подходящие условия для освобождения Ирландии из-под власти Англии. Такого же мнения держалась ирландская республиканская партия, имевшая свои главные силы в Америке. Последняя предложила германскому послу в Вашингтоне, графу Бернсдорфу , послать в Ирландию германский отряд, который совместно с ирландцами покончил бы там с англичанами. Это предложение Германия нашла неприемлемым и согласилась лишь на посылку парохода с оружием.
Коземент и два его спутника выехали в Ирландию на германской подводной лодке. Последних двух подводная лодка должна была доставить на "Либаву" в бухте Тарлээ. В этой же бухте Коземент должен был дать Шпиндлеру указания, где и когда произвести выгрузку парохода.
После выяснения всех этих подробностей и выработки плана, "Либава" начала лихорадочно готовиться к отплытию.
Товарные поезда с боевыми запасами и с грузом оружия уже в течение нескольких дней стояли на запасных путях различных станций центральной Германии, при чем станционная администрация ничего не знала о их дальнейшем назначении. Одновременно с выходом "Либавы" из Вильгельмегафена в Любек, все поезда были двинуты туда же, и началась погрузка. Ящики с оружием, погружавшиеся на самое дно парохода, не имели никаких надписей и знаков, указывавших, что в них находилось оружие. Они были помечены обычными красными и черными грузовыми марками, а портом назначения были указаны Генуя-Неаполь.
В Любеке Шпиндлер распространил слух, что пароход идет в Либаву и рассчитывает там принять войска, предназначенные поддержать восстание в Финляндии.
Ввиду того, что "Либава" должна была идти под флагом торгового норвежского судна, на пароход был водворен разнообразный, чисто норвежский инвентарь, по возможности с крупно напечатанными названиями фирм, норвежские книги и даже последние номера, издававшихся в Христиании газет.
Все сколько-нибудь подозрительные вещи были припрятаны в тайном помещении под названием "со входом через грязное белье". Это помещение должно было скрыть все снабжение немецкого производства, необходимое во время плавания, и которое должно было быть скрыто от посторонних глаз. Сюда относилось: форменная одежда всей команды, оружие, подрывные патроны, ручные гранаты, все германские навигационные инструменты, книги, морские карты, флаги, (также и многочисленные флаги иностранных наций, которые могли понадобиться). Пароход был снабжен всем необходимым на 6 месяцев, углем на 45 дней. Разнообразие и богатство снабжения парохода, удивительно умело подобранное, объяснялось отчасти тем, что пароходу было необходимо иметь большое число предметов употребления, — начиная от компаса и кончая последней коробкой сардинок, — в двойном, а иногда и в тройном комплекте: немецкого производства, английского и, самое главное — норвежского. В случае осмотра судна, каждая мельчайшая вещица немецкого происхождения, даже пуговица от брюк с немецким клеймом, могла бы провалить все предприятие. На палубе стояла своеобразной постройки норвежская рыбачья лодка: ручное оружие и всякого рода инструменты, электрические карманные фонарики, перевязочные средства, богатый набор флагов, краски, кисти и парусина, чтобы в любой момент изменить внешний вид судна, дерево и цемент для разных назначений, постельное белье, каютные занавески и посуда, — словом все было типа обычно принятого на норвежских судах. Была и пара военных флагов и вымпелов. Все ящики, бочки и жестянки от консервов с норвежскими надписями были размещены в таких местах, где они бросались в глаза.
Снабжение документами также было очень удачно. Кроме германских документов, которые могли понадобиться при обращении к своим консулам в нейтральных странах, на пароходе была богатая коллекция норвежских судовых и машинных журналов, всяких бланков, грузовых документов и т. п. Было еще несколько писем, частью от воображаемого арматора из Бергена, из которых одно было особенно интересно: в этом письме капитана просили перед уходом из Христиании срочно принять доставленную дополнительно партию леса для копей в Кардифе, так как арматор рассчитывал сделать очень выгодную операцию на этом ценном для Англии грузе. Воображаемый арматор настоятельно просил капитана парохода, в противность английским предписаниям, не итти обычным пароходным путем, но располагать курс плавания вне его, в свободных водах, так как "германские подводные лодки в последнее время опять стали так ужасно хозяйничать на пароходных путях". Это письмо, в случае чего, должно было помочь капитану "Либавы" объяснить необычайный путь плавания.
