Радиоэлектронный шпионаж - Анин Борис Юрьевич (книги бесплатно .TXT) 📗

Другие командиры, напротив, настолько полагались на «Ультра», что если материалы не поступали, то они считали, что ничего существенного не происходит. Опасность такого подхода не замедлила сказаться при наступлении немцев в Арденнах в декабре 1944 года, когда ими была предпринята попытка остановить продвижение англо-американских войск. Немецкое нападение было внезапным, поскольку Гитлер наложил запрет на радиопереговоры.

Одной из причин невозможности дать исчерпывающую оценку влияния «Ультра» на ход Второй мировой войны является оставшийся без ответа вопрос о том, знали ли немцы о вскрытии «Энигмы» англичанами.

Конечно же немцы отдавали себе отчет в том, что вскрыть «Энигму» можно. Немецкий криптоаналитик Георг Шредер продемонстрировал такую возможность еще в 1930 году, лаконично заметив при этом: «Энигма» — дерьмо». Урок не пропал даром. Немецкие криптографы постоянно вносили в «Энигму» усовершенствования, так как знали, что она де являлась абсолютно надежной, особенно если в распоряжении противника имелся хотя бы один ее экземпляр. А в 1944 году немцы даже провели специальную конференцию по проблемам надежности своих шифров, на которой было указано на недостатки «Энигмы» и намечены меры по их устранению.

В 1943 году через секретную службу Швейцарии в Берлине узнали о том, что один американец швейцарского происхождения, часто совершавший поездки в Англию, говорил, будто англичане читают шифровки «Люфтваффе».

Наконец, явное предпочтение, отдаваемое немцами кабельной связи везде, где только возможно, заставляет предположить, что они осознавали возможность дешифрования их криптограмм. На ту же мысль наводит и использование немцами кодовых обозначений. К примеру, во время налета на Ковентри вся операция проходила под названием «Лунная соната», а цели обозначались цифрами.

А зачем немцы неоднократно пытались дезинформировать противника в отношении местонахождения своих подразделений в шифровках, если не были уверены, что они будут перехвачены и прочитаны? В противном случае действия подобного рода были бы бессмысленными.

Итак, можно сказать, что в ходе Второй мировой войны материалы «Ультра» сумели оказать существенную помощь лишь в нескольких отдельных случаях, а в остальных их роль была незначительной или вовсе никакой. Неверно утверждать, что благодаря «Ультра» была выиграна война на Западном или на Восточном фронте. И весьма сомнительно, что использование этих материалов сократило сроки войны. Притягательность долго скрываемой военной тайны и бойкое перо людей, первыми рассказавших о том, что скрывала эта тайна, придали операции «Ультра» такую значимость в истории радиошпионажа, которой она не заслуживает.

ПЕРЛ-ХАРБОР

Нападение японцев на американскую морскую базу на острове Перл-Харбор 7 декабря 1941 года было внезапным и разрушительным. В считанные минуты около четырех с половиной тысяч американских военнослужащих были убиты и ранены, значительная часть Тихоокеанского флота США уничтожена. На следующий день Соединенные Штаты вступили во Вторую мировую войну. Однако весь ход военных действий на Тихом океане в 40-е годы мог бы сложиться совсем по-другому.

В 1939 году японцы ввели в действие новый военно-морской код, вошедший в историю радиошпионажа под названием «ЯВ-25». Он был не очень сложен, и к началу 1940 года в ЦПС без труда читали многие шифрсообщения ВМС Японии.

Из дешифрованных криптограмм англичане узнали, что шесть японских авианосцев и четырнадцать других боевых кораблей разных классов готовились к проведению очень важной операции. 20 ноября 1941 года дальневосточное бюро ЦПС перехватило шифровку адмирала Ямамото, в которой говорилось: «В полночь 21 ноября приступить ко второму этапу подготовки начала военных действий». А через пять дней японская эскадра получила приказ выйти в море со своей базы на Курильских островах и 4 декабря произвести дозаправку топливом.

В еще одной перехваченной англичанами шифровке Ямамото говорилось: «Вы должны завершить восхождение на Нитакаяму 8 декабря по токийскому времени», что соответствовало 7 декабря по европейскому стилю. Нитакаяма является самой высокой горой японской империи, и восхождение на нее считалось тогда в Японии верхом доблести. Так в иносказательной форме Ямамото отдал приказ своей эскадре о начале крупной боевой операции.

Несложная работа с картами позволила определить местоположение японской эскадры 7 декабря — вблизи Гавайских островов. Другой возможной целью планируемой японцами операции могли быть только Филиппины, являвшиеся в 1941 году колонией США.

Однако, имея на руках эту подробную и точную информацию о японских военных планах, Черчилль не соизволил поделиться ею со своим большим другом и союзником Рузвельтом. Скорее всего, основную роль здесь сыграло стремление Черчилля любой ценой вовлечь Соединенные Штаты в войну, и он сознательно скрыл от американского президента новость о выходе боевой эскадры Японии в поход и о дате планируемого ею нападения.

ЦЕНТР

«ВЕНОНА»

Недалеко от австралийского города Дарвина с 1939 года функционировала радиостанция, принадлежавшая Англии и осуществлявшая в основном перехват японских сообщений. В 1945 году капитуляция Японии позволила персоналу этой станции полностью переключиться на советские сети связи, сигналы которых особенно хорошо улавливались в окрестностях Дарвина. Об этом англичанам было известно давно. Но неожиданно выяснилось, что большую часть шифрперехвата из советских секретных линий связи удается прочитать.

Перехваченные в Австралии советские шифрсообщения в основном были очень длинными, причем их длина отражала статус отправителя в партийной иерархии. Чем выше был этот статус, тем пространнее становилось послание. Частые повторы в открытом тексте шифрсообщения, его большая длина, использование стандартных языковых оборотов и чрезмерная болтливость советских связистов в эфире позволяли легко перехватывать и читать эти шифрсообщения. Вместе с тем их содержание оказалось малозначительным. Гораздо больший интерес представляла шифрпереписка, которую штаб-квартира КГБ в Москве вела с агентурой и региональными резидентурами за рубежом. В ЦПС эта шифрпереписка получила кодовое наименование «Венона». Но здесь для зашифрования своих сообщений КГБ применял очень стойкие шифры, при правильном использовании практически не поддававшиеся вскрытию.

Повышению стойкости шифров способствовали два обстоятельства. Во-первых, советская разведка получала советы квалифицированных сотрудников шпионских спецслужб Англии, являвшихся ее агентами. Во-вторых, ряд советских разведгрупп потерпел крупные провалы во время Второй мировой войны из-за недостаточного соблюдения мер безопасности связи. Приведем только два, но характерных примера таких провалов — раскрытие разведывательной сети «Красный оркестр» (более известной как «Красная капелла»), а также захват в Женеве и Лозанне радистов разведгруппы «Люси», которые сделали подробные заявления о своей работе.

В результате советских разведчиков начали снабжать более стойкими шифрами и порекомендовали пересылать сообщения не по радио, а через советские дипломатические миссии. Таким образом удавалось избежать использования плохо подготовленных радистов, маломощных передатчиков и ненаправленных антенн, посылавших сигналы одинаково хорошо во все стороны света. В этих условиях определяющим стало качество шифрблокнотов, которые служили основным средством засекречивания сообщений советских разведчиков. Однако после ряда случаев содержание этих шифрблокнотов оказалось скомпрометированным.

Об одном таком случае читатель уже знает: в 1944 году УСС США купило полторы тысячи страниц шифровальных блокнотов КГБ, захваченных финнами. Сами по себе большого интереса для западных криптоаналитиков они не представляли. Агенты КГБ пользовались шифрблокнотами для замены каждого слова или буквы сообщения на пятизначное число. Затем шифровальщик в резидентуре КГБ, через которую проходило зашифрованное ее агентом сообщение, добавлял в каждую пятизначную группу еще пять знаков из так называемой «разовой тетради», имевшейся в его распоряжении и являвшейся разновидностью шифрблокнота. Ее второй экземпляр находился только в Москве. Если «разовая тетрадь» действительно применялась лишь однажды, как того требовала инструкция, этот шифр вскрыть было невозможно. Но в последние годы количество информации, передававшейся советскими резидентурами из США, было столь велико, что некоторые «разовые тетради» использовались вторично. Виновные в этом упущении были расстреляны, когда о нем стало известно впоследствии.