Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы - Даллин Дэвид (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Большевик старой ленинской гвардии, «Мюрйель» в 1929 году достиг сорокапятилетнего возраста. В предреволюционные времена он прошел тюрьму и сибирскую ссылку, жил в Швейцарии как эмигрант, после Октябрьской революции колесил по всему миру. В середине двадцатых годов он побывал с разведывательной миссией в Китае. Он часто приезжал во Францию, говорил по-французски как овернский крестьянин и презирал французских левых вождей, в особенности – «любующегося собой мелкого буржуа» Мориса Тореза. По его мнению, Французская коммунистическая партия была недостаточно революционна.
«Мюрейль» обладал врожденным даром уходить от слежки и водить за нос полицию. В 1927 г. его хотели взять по делу Креме, но он скрылся, когда Гродницкий и Бернштейн были схвачены. На процессе работников типографии в 1928 году «Мюрейля» назвали получателем документов, но его так и не смогли разыскать. Три года полиция получала доносы из разных провинций о похождениях таинственного «Поля», часто даже добывала его адрес, но, явившись туда, узнавала, что тот «только что уехал». Его агентов и помощников не раз арестовывали и приговаривали к тюремному заключению, некоторые из них сбежали в Россию, но «Мюрейль» никогда не попадал в руки полиции.
Среди его французских сподвижников, в основном молодых энтузиастов, этот закаленный в битвах ветеран, всегда бравший верх над полицией, пользовался уважением, смешанным со страхом. Даже грубые черты его простого лица удивительно совпадали с этим образом. В контактах с вождями коммунистической партии «Мюрейль» старался представить свои действия как совершенно невинные. Дело Креме послужило уроком, московские приказы не допускали отклонений: все нелегальные разведывательные операции должны проводиться отдельно от коммунистической партии.
В этот период частой смены руководства «Мюрейль» умел работать с каждым, кто вставал у руля Французской компартии. В 1928–1929 годах с благословения Москвы «оппортунистическая группа», руководимая Марселем Кашеном и Жаком Дорио, уступила место другой группе, во главе которой стоял Анри Барбе. Молодой и преданный «боец», он год провел в тюрьме и теперь был на нелегальном положении. Он взял на себя связь с Коминтерном, часто ездил в Москву и обратно и поддерживал по поручению «Мюрейля» контакты с Политбюро.
Задачей «Мюрейля», как он сказал Барбе, было отобрать способных юношей и девушек из коммунистической молодёжи и послать их на год учиться в советской разведшколе, после чего они могли бы стать ведущими кадрами партии и занять в ней руководящие посты. Такая акция в международном плане не считалась нелегальной, и Политбюро французской партии охотно согласилось оказать помощь. Барбе свёл его с различными молодёжными группами в партии и круг контактов «Мюрейля» быстро вырос. [40]
Но вскоре партийное руководство поняло, что цели «Мюрейля» не так уж безобидны, как им казалось. Из разных ячеек партии начали приходить сообщения о разведывательной активности. Молодые люди, рекрутированные Барбе, не видели причин скрывать от партийных лидеров факты, свидетельствующие о нелегальных операциях. Лавировать между требованиями Москвы и угрозой испортить отношения с коммунистической партией становилось все труднее.
Интересы «Мюрейля» были такими же многосторонними, как и вся военная наука и промышленность. Почти каждое управление советского Генерального штаба желало получить ответы на вопросы, касающиеся Франции, и сеть «Мюрейля» работала день и ночь, чтобы добыть информацию об авиационной промышленности и военно-воздушных силах, о последних моделях пулеметов и автоматических винтовок, о военном флоте, о военных поставках в Польшу и Латвию. В средиземноморских портах – Марселе, Тулоне и Сен-Назере – «Мюрейль» держал группы агентов, которые сообщали о конструкции торпед, подводных лодок, заградительных сетей и прочих подобных нововведениях.
Особый интерес для «Мюрейля» представлял военный комплекс близ Лиона. В Лионе его люди ухитрились похитить кальки с чертежами самолетов, и после того как Мюрей снял с них копии, их вернули обратно. Когда это воровство было раскрыто, арестовали только одного его агента, остальным удалось скрыться за границей. [41]
В процессе сбора информации в портах «Мюрейль» постоянно перебрасывал своих агентов с места на место. Например, он послал Мориса Монро, рабочего-металлиста, из Парижа в Нант, снабдив его деньгами, которых хватило, чтобы открыть рыбный магазин. Объявление о «прямой доставке товара» появилось над новым прилавком. А сам Монро ездил в порты Северного моря, откуда возвращался с донесениями. И такая работа продолжалась несколько лет. [42]
Другими агентами «Мюрейля» были Винсент Ведовиани, секретарь коммунистической ячейки в Марселе, и инженеры марсельского военно-морского арсенала. Ведовини поставлял информацию о химических заводах, производстве торпед, современного оборудования для подводных лодок. В начале 1930 г. «Мюрейль» попросил его заполнить написанный от руки вопросник, посвященный артиллерийскому вооружению эскадренных миноносцев. Ведовини, который к тому времени почувствовал отвращение к разведывательной работе, передал вопросник полиции [43]. В последний момент «Мюрейль» сумел скрыться за границей. Однако он потом вернулся и в апреле 1931 года был наконец арестован.
Следствие, а потом судебный процесс продолжались пять месяцев. Его вина, без всяких сомнений, подтверждалась письменными документами, показаниями Ведовини и другими доказательствами. Опровергнуть обвинения было невозможно, но, с другой стороны, советский агент не мог признать себя причастным к шпионажу. Защита «Мюрейля» настаивала на «сентиментальном» объяснении его деятельности во Франции – якобы здесь была некая любовная интрига, а «Мюрейль», как джентльмен, не мог разглашать подробности. Это был стандартный прием разведчиков, который позволял оправдать свое нежелание давать показания. (В 1949–1950 году Джудит Коплон в Соединённых Штатах применила тот же приём, чтобы оправдать свои встречи с Валентином Губичевым).
«Мюрейль» заявил, что он писатель и ему нужны материалы для романа, которые он и собирал во Франции в течение почти четырех лет. Когда его спросили, где рукопись романа, он ответил, что оставил ее в Германии, но не может сообщить, где именно, по «сентиментальным причинам». Полиция и суд не знали, что жена «Мюрейля», Луиза Дюваль, жила во Франции и поддерживала тесную связь с разведывательной сетью. Она, проявляя чудеса изобретательности, несколько лет избегала ареста, пока в 1934 году два других агента не выдали ее.
В момент ареста в карманах «Мюрейля» нашли два паспорта, много коротких записей и значительную сумму денег. Он не смог по тем же «сентиментальным причинам» объяснить, где он взял такую круглую сумму. Ведовини, естественно, признал, что знаком с «Мюрейлем», но тот утверждал, что никогда в глаза не видел своего агента. Такая защита, к которой прибег «Мюрейль», в наши дни едва ли смогла бы произвести впечатление на публику, прессу и суд, но в 1931-м во Франции так и случилось. Его приговорили всего к трём годам тюрьмы. [44]
«Мюрейль» отбывал свой срок заключения в Пуасси, после освобождения в 1934 году его депортировали в Россию. Судьба этого выдающегося человека неизвестна. Среди французских коммунистов в 1938 г. ходили слухи о том, что в годы большой чистки в России «Мюрейль» сошел с ума. Правда, были люди, которые поговаривали, что он симулировал сумасшествие, чтобы избежать репрессий, но другие утверждали, что он на самом деле лишился рассудка. [45]
В 1931 году Анри Барбе вызвали в Москву для доклада о ситуации, которая в глазах Советов и Коминтерна выглядела отнюдь не удовлетворительно. Барбе встретился с руководителями Коминтерна – Пятницким и Мануильским, чтобы доложить им о подвигах и методах работы «Мюрейля». Однако тщательно подготовленное и документированное сообщение не произвело должного впечатления.
