Арсенал-коллекция, 2012 №05 (5) - Автор неизвестен (книга жизни TXT) 📗
Сильвестр Штадлер, командир панцергренадерского полка СС «Дер Фюрер». Именно его подразделения первыми прибыли под Харьков (архив Р. Пономаренко)
Танки «Пантера» 1-го танкового батальона дивизии СС «Дас Райх». Хотя их фронтовой дебют был успешным, сражение все равно было проиграно (Бундесархив)
Более того, немаловажным моментом является то, что танки типа «Пантера» впервые вступили в бой под Харьковом только 22 августа, а до этой даты здесь вообще не было в боях танков такого типа. Эти «Пантеры» принадлежали к 1-му батальону танкового полка дивизии СС «Дас Райх» под командованием штурмбаннфюрера СС Ханса Вайсса. В батальоне насчитывалась 71 «Пантера». Каждая из четырех линейных рот имела по 17 танков (по пять в каждом взводе и две в штабе роты), три оставшиеся «Пантеры» (командирские) были при штабе батальона [10, р.137]. Правда, к указанной дате далеко не все «Пантеры» смогли прибыть на поле боя.
Дело в том, что 1-й батальон еще с апреля 1943 года проходил перевооружение на новые танки в Германии. Однако первые «Пантеры» батальоном были получены из армейского депо только 2 августа. Освоение техники шло менее двух недель (это к вопросу о подготовке экипажей танковых частей войск СС), и уже 13 августа части 1-го танкового батальона начали погрузку в железнодорожные составы для переброски под Харьков, где должны были усилить свою сражающуюся дивизию [12, р.803]. Стоит отметить интересный момент — на фронт перебрасывались лишь боевые танки, а три батальонные «Бергепантеры» (ремонтно-эвакуационные машины) пока еще оставались в Германии. В 22:00 18 августа на фронт прибыл первый эшелон с частями батальона, а 19 августа его уже внесли в боевое расписание дивизии. Из линейных частей первыми прибыли 1-я (командир — гауптштурмфюрер СС Фридрих Хольцер) и 2-я (оберштурмфюрер СС Йоахим Шонтаубе) танковые роты, и они же первые были приведены в боевую готовность. Таким образом, именно эти роты вступили в бой с перешедшими в наступление танковыми бригадами 5-й гвардейской танковой армии 22 августа (об этом речь будет идти ниже). По немецким данным, отраженным в документах военного времени, всего за первый день участия в боях двумя эсэсовскими ротами «Пантер» (в сумме 34 машины) было подбито 53 советских танка [19, р.113]. В связи с этим, в приказе по дивизии № 30 от 24 августа 1943 года Вальтер Крюгер выразил батальону благодарность [18, р.198]. Хотя количество этих «танковых побед», как нам кажется, несколько завышено, однако по всем признакам дебют дивизионных «Пантер» на поле боя был более чем удачным.
Из приведенных нами данных следует, что ни о каких 35 «Тиграх» и 96 «Пантерах» в период с 19 по 21 августа 1943 года, как пишет Раус, речь даже не шла. Таким образом, даже простой анализ действий немецкой стороны показывает, что ни о каком заявленном «погроме» в обозначенный период и речи быть не может.
Для полноты картины, закончив с немцами, проанализируем данные по советской стороне. Происходящее здесь тоже никак не вписывается в рамки канонической «погромной» версии. В частности, обратившись к советским сводкам, мы увидим, что Красная армия не предпринимала каких-либо серьезных усилий против фронта обороны дивизии СС «Дас Райх» 19—21 августа 1943 года, а тем более таких усилий, в которых было бы задействовано такое количество бронетехники. События здесь развивались следующим образом.
20 августа в связи с неожиданно успешным продвижением к Харькову 53-й армии генерал-майора И.М. Манагарова командующий Степным фронтом генерал-полковник И.С. Конев приказал 5-й гвардейской танковой армии охватить Харьков с юго-запада. Наступая в направлении Коротича, армия Ротмистрова должна была выйти в район Бабаи (поселок в семи километрах южнее Харькова). Согласно послевоенным воспоминаниям Ротмистрова, Конев поставил перед ним задачу нанести удар на Коротич—Люботин с целью отрезать пути отхода немцев из Харькова к Полтаве и не позволить им подтянуть резервы из района Богодухова [9, с.228]. Таким образом, во второй половине дня 20 августа армия Ротмистрова приступила к перегруппировке и атаковала только с раннего утра 22 августа [6, с.270, 282, 291, 305], хотя командир 11-го армейского корпуса Раус этого «не заметил». Дело в том, что в своих мемуарах он отметил, что «день 22 августа прошел относительно спокойно», а советская танковая атака началась только в ночь на 23 августа и стоила советским войскам 80 танков [7, с.352]. Однако в других немецких источниках нет упоминания о масштабных ночных танковых боях 22—23 августа. Таким образом, можно прийти к выводу, что и 5-я гвардейская танковая армия также не вела серьезных боевых действий в период 19—21 августа.
Стоит заметить, что из-за почти двух суток подготовки армии к выдвижению поставленная Коневым задача не допустить переброски немецких резервов из района Богодухова, выполнена так и не была — немцы успели перебросить дивизию СС «Дас Райх» из указанного района к Харькову как раз к началу наступления 5-й гвардейской танковой армии.
Загрузка боеприпасов: советские танковые экипажи готовятся к последнему броску на Харьков (архив сайта Reibert.info)
Танк Т- 70 с десантом на броне на окраине Харькова, август 1943 года (архив сайта Reibert.info)
Санитар прямо на поле боя оказывает помощь раненому танкисту. Потери в личном составе 5-й гвардейской танковой армии в августе 1943 года были очень высоки (архив сайта Reibert.info)
Более того, важно подчеркнуть, что 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова и близко не располагала таким количеством танков, как следует из утверждений описывающих ее «погром» авторов (более 400 танков уничтожено за три дня). В частности, по данным самого Ротмистрова, не верить которому в данном случае оснований нет, танков в его армии было 200 штук максимум, из-за чего лично он сам очень сомневался в возможности выполнить поставленную командующим Степным фронтом задачу. Конева это, однако, не смутило, и он оптимистично заметил Ротмистрову: «На один твой танк немцам надо выставлять два-три». [9, с.228- 229]. Отметим, что по другим данным, как нам кажется, несколько заниженным, в 5-й гвардейской танковой армии было всего 111 танков на 22 августа [11, р.45], а количество «немногим более 200» зафиксировано 9 августа [2, с.456].
В результате мы видим, что общепринятая версия о танковых боях 19—21 августа 1943 года под Харьковом рассыпается после анализа имеющихся источников. Единственное, с чем можно согласиться во всем этом эпизоде, так это с ужасающими потерями 5-й гвардейской танковой армии в операции «Румянцев» (пусть и не с такими масштабными, как обычно заявляют, но тем не менее). В частности, говоря о попытке советских фронтов окружить немецкие войска в Харькове, заметим, что к 25 августа в армии Ротмистрова на ходу осталось лишь 50 танков и самоходных орудий. С 21 по 29 августа 5-я гвардейская танковая армия продвинулась всего на 12 километров, потеряв при этом 129 танков — 114 Т-34 и 15 Т-70. Неудивительно, что с 30 августа армия использовалась как сводный корпус (вероятно, на базе 5-го гвардейского механизированного корпуса), а со 2 сентября — как сводная бригада [3, с.445]. В ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции армия Ротмистрова потеряла 60—65% старших офицеров, 85% командиров рот и батальонов, 75% радистов. Только через два месяца 5-я гвардейская танковая армия была приведена в боеспособное состояние [2, с.265]. Также отметим, что всего в Белгородско-Харьковской наступательной операции с 3 по 23 августа 1943 года потери советских войск составили 1864 танка, что дает среднесуточные потери в 89 машин [8, с.485].
