Легкие танки семейства Т-40. «Красные» разведчики - Мощанский Илья Борисович (книги без сокращений .txt) 📗
Советские танки, захваченные немецкими войсками. На железнодорожной платформе стоят танки Т-26 и Т-40. Украина, лето 1941 года.
Общее отделение управления и боевое (на танке Т-38 экипаж разделял двигатель) облегчало непосредственную связь между механиком- водителем и делало их взаимозаменяемыми без выхода наружу. Каждый имел свой входной верхний люк и, кроме того – общий аварийный люк в днище корпуса. Единый внутренний объем позволил разместить на командирских танках в левой нише корпуса на специальном подрамнике довольно громоздкую радиостанцию. В целом компоновка нового танка была рациональной и хорошо продуманной.
Легкий танк Т-40 преодолевает водную преграду. Скорее всего снимок сделан в предвоенное время во время испытаний.
В конструкции корпусных деталей широко применялся принцип максимально возможного наклона бронелистов, что существенно повышало их пулестойкость. Сравнительно низкая (470 мм), но широкая башня имела форму усеченного конуса с диаметром основания 1115 мм и большим углом наклона образующей (25°, фактически 22,3°). Удачная форма башни стала впоследствии образцом для подражания на многих легких бронемашинах, в том числе и послевоенных. Толщина брони была увеличена всего на 2- 4 мм, но заметно дифференцирована на основе анализа вероятности поражения при обстреле крупнокалиберными и бронебойными пулями нормального калибра с дистанции от 300 м, а также попаданий крупных, массой свыше 12 г, осколков. Ранее на разведывательных машинах применялась равноценная по периметру броня – одинаково важной считалась защита со всех ракурсов. Пулестойкость корпуса почти на порядок повышала катаная гетерогенная броня марки КО («Кулебаки» – ОГПУ») с цементированным и закаленным на высокую твердость наружным слоем. Впервые широко использовалась сварка листов такой брони со стороны внутреннего незакаленного слоя – «мягкой» подушки. Правда, корпусные детали получались дорогими и из-за деформаций требовали правки. Некоторые элементы бронекорпуса крепились пулестойкими заклепками из самозакаливающейся стали Э16.
Чертежи легкого плавающего танка Т-40 выпуска 1941 года. Представлен нерадиофицированный (линейный) вариант с 12,7-мм пулеметом ДШК. Масштаб 1:35.
Для облегчения монтажа агрегатов и обслуживания танка верхние броневые листы корпуса сделали съемными, с уплотнением брезентовыми прокладками, смазанными суриком.
Толщина брони и угол наклона ее листов к вертикали составляли: лоб (кабина водителя) – 13 мм/25°, нос корпуса – 10 мм/30°, борт (вертикальная часть) – 13 мм, наклонные листы бортовых ниш – 10 мм/22°, башня – 10 мм/25°, корма – 9 мм/30°, днище – 4-6 мм, крыша – 6 мм. Бронебойная же пуля нормального калибра (7,62 мм) пробивала с минимальной дистанции под прямым углом броню до 11 мм.
Значительно увеличилась мощь вооружения. Был установлен крупнокалиберный 12,7-мм пулемет ДШК обр. 1938 года с длиной ствола 79 калибров (на серийных машинах – его танковый вариант обр. 1940 года) вместе с обычным ДТ обр. 1929 года в спаренной установке ДТС с общей бронемаской. Прицельная дальность стрельбы составляла: из ДТ – 1000 м, из ДШК – 4000 м. Темп стрельбы – до 600 выстр./мин, практическая скорострельность – соответственно 100 и 125 выстр./мин. Масса секундного залпа ДШК достигала 0,52 кг. Бронебойная пуля Б-30 и бронебойнозажигательная Б-32 со стальными сердечниками обладали высокой начальной скоростью – до 850 м/с и большой мощностью у цели, пробивая на дистанции 300 м под углом встречи 90° 16-мм броню. Большой угол возвышения спаренной пулеметной установки (25° против 14° у Т-38) позволял вести обстрел и низколетящих самолетов, правда, эта возможность на практике почти не использовалась. Оба пулемета поставлялись Ковровским заводом № 2 им. Киркиж, а с 1942 года ДШК выпускал еще и Саратовский завод № 614. Во время войны установку ДТС изготавливал также Ижевский завод № 622.
Увеличился и боекомплект нового танка: 450 12,7-мм патронов (9 сцепленных лент) в кольцевом коробе под башней для непрерывного питания, что существенно повышало скорострельность ДШК; одна лента (50 патронов) находилась в запасе, в магазине-коробке. Для ДТ – 2016 патронов (32 магазина, у Т-38 – 24) в стеллажах по левому борту танка. Для стрельбы из револьверов в корпусе и башне были сделаны конические отверстия, закрываемые изнутри бронепробками. Кроме того, в сумках хранилось несколько ручных гранат Ф-1.
Германские специалисты осматривают брошенные при отступлении советские танки: тяжелый КВ (справа) и легкий Т-40 (слева). Лето 1941 года.
Повышению боевых качеств новой башенной установки способствовали и более совершенные, чем на Т-38, приборы прицеливания – оптический прицел ТМФП с ночной подсветкой и дублирующий его механический. Наведение осуществлялось шестеренчатым механизмом поворота, расположенным справа у основания башни. Его рукоятка одновременно служила спусковым устройством пулемета ДШК. Подъемный винтовой механизм был помещен на левой стороне башни, и рукоятка его являлась спуском пулемета ДТ. Для возможности быстрого переноса огня имелось принудительное отключение механизма поворота, а при движении по-походному башня и люлька стрелковой установки жестко стопорились.
Башня вращалась на шариковой опоре, на нижнем кольцевом погоне которой, прикрепленном к подбашенному листу, был нарезан зубчатый венец механизма поворота. От опрокидывания башня удерживалась роликовыми захватами, контактирующими с нижним погоном.
Для наблюдения за полем боя служили перископические оптические приборы: три у водителя в лобовом щитке и скуловых листах подбашенной коробки и два у командира в бортах башни. Смотровые приборы комплектовались 10 запасными блоками. В разведке для ориентации на воде и в тумане служил магнитный компас КП московского завода «Авиаприбор». На части командирских танков предусматривалась установка двусторонней дуплексной (в отличие от симплексной на Т-38) телефонно-телеграфной радиостанции типа 71-ТК-З завода № 203 с дальностью речевой связи при отсутствии помех до 16 км с места – вполне достаточной для разведывательной машины. Внутренняя связь была светосигнальная (трехцветные лампы).
На легком танке Т-38 и других легких боевых гусеничных машинах слабым узлом являлся порядком устаревший двигатель ГАЗ-А (42 л.с.) или его более мощная модификация ГАЗ-М, обладавшие низкими надежностью и экономичностью в напряженных «танковых» условиях работы и не имевшие существенных резервов для совершенствования. Они почти не поддавались форсированию без заметного сокращения и так небольшого моторесурса, при очевидной, даже для танков легкого класса, нехватке мощности. В проекте новой машины была заложена установка отечественного, правда, находящегося еще в стадии освоения производства 6-цилиндрового двигателя ГАЗ-ПА, достаточно совершенного и надежного. Его форсированную танковую модификацию 202 создали по техническому заданию завода № 37 на ГАЗе под руководством заместителя главного конструктора Е.В. Агитова. Она имела следующие ТТХ: 85 л.с. при 3600 об/мин., рабочий объем 3,485 л, алюминиевая головка цилиндров со степенью сжатия 6,5, что требовало использования авиабензина Б-70 или крекинг-бензина КБ-70, а также высококачественных сураханских и эмбинских моторных масел. Этот выбор оказался удачным и перспективным, впрочем, альтернативы ему и не было. Двигатель типа ГАЗ-11 надежно работал на быстроходных легких гусеничных машинах всю войну и позже, вплоть до 70-х годов, пройдя множество модернизаций, что позволяло ему выдерживать перегрузки, разработчиками не предусмотренные. Основным его отличием от автомобильного прототипа, обусловленным танковой спецификой и очень напряженной эксплуатацией, стало значительное усиление системы охлаждения. Оно заключалось в применении увеличенных размеров сотового радиатора по закрытой схеме (под давлением) с дополнительным теплообменником забортной воды при работе на плаву водомаслорадиатора, мощного 6-лопастного вентилятора. Хорошо был организован и поток воздуха через регулируемые всасывающие и выходные жалюзи. Стали отныне обязательными и аэротермометры воды и масла.
