Линейные крейсера Англии. Часть IV - Мужеников Валерий Борисович (книги .TXT) 📗
В 5 ч 55 мин оба германских корабля открыли ответный огонь по “Худу”, стреляя четырёхорудийными залпами. Однако несколько ранее вокруг “Принца Ойгена” выросли 30-метровые столбы воды – признак того, что первый залп “Худа” минул цель. Ещё более худший результат был у “Принс-оф-Уэльса”, снаряды которого упали с недолётом в “какой-то” полумиле от “Бисмарка”. В свою очередь, в самом начале боя “Принс-оф-Уэльс” остался необстрелянным и мог спокойно пристреливаться. Но после второго залпа по “Худу”, “Принц Ойген” получил приказ перенести на пего огонь и быстро пристрелялся.
Первые снаряды “Бисмарка” с исключительной точностью легли вблизи носа “Худа”, залив его палубу фонтанами вздыбившейся воды. Падение снарядов первого залпа как по дистанции, так и по целику были очень удачными. Первый залп “Принца Ойгена” лёг с небольшим недолетом. Неизвестно, чем пользовались германские артиллеристы для определения дальности стрельбы – радиолокаторами или оптическими дальномерами. Ясно одно: немцы всегда уделяли большое внимание созданию дальномериых приборов.
Между тем, метеоусловия не благоприятствовали англичанам. Их корабли шли против ветра, поэтому брызги, взбиваемые форштевнями, а также падающими в воду снарядами, попадали на объективы дальномеров и прицелов. Расположенные в относительной близости от поверхности воды объективы самых больших дальномеров двух носовых орудийных башен главного калибра были настолько залиты водой, что ими невозможно было пользоваться. Кроме того, Холланд держал слишком близко от себя “Принс-оф-Уэльс”, ограничивая ему свободу маневра, тем самым, не давая точно определить падение собственных снарядов и облегчая пристрелку противнику.
С мостика германского тяжёлого крейсера его командир капитан-цур-зии Гельмут Бринкман вместе с журналистом фрегаттен-капитаном Бушем в бинокль наблюдали, как второй залп “Принца Ойгена” накрыл цель, и услышали подтверждение этого от артиллерийского офицера корветтен-капитана Яспера. Через две минуты после открытия огня снаряд второго залпа “Принца Ойгена” попал в цель.
В это же время на борту “Бисмарка” младший артиллерийский офицер лейтенант барон Бурхард фон Мюллеигейм-Рехберг, находившийся на кормовом посту управления огнем, в головных телефонах услышал от старшего артиллериста Шнайдера, следившего за полетом снарядов “Бисмарка”, что тот произнес “недолёт”. Шнайдер уточнил дистанцию и приказал дать залп с 400-м поправкой с целью сделать вилку, повторил залп с задержкой, а затем повторил ближний залп. Первый залп он определил как “перелёт”, второй – “накрытие!”. Он тут же приказал: “Беглый огонь полными залпами”.
Второй залп “Бисмарка” упал вблизи кормы “Худа”. Третий, хотя пи один из его снарядов не попал в цель, плотно окружил всплесками линейный крейсер. Залпы немецкого линкора дали накрытие. Одновременно со вторым залпом “Бисмарка” 203-мм снаряд второго залпа “Принца Ойгена” разорвался на спардеке “Худа”, примерно посредине между грот-мачтой и задней дымовой трубой. На линейном крейсере на левом борту шлюпочной палубы радом с кормовой 102-мм зенитной установкой вспыхнул пожар. Фрегаттен-капитан Буш с “Принца Ойгена” увидел пламя “…поднявшееся кроваво-красным прямоугольником, обрамленным чёрным дымом”. Командиру “Принс-оф-Уэльса” кэптену Джону Личу оно показалось “…внезапно вспыхнувшей паяльной лампой”, кэптену Филлипсу с “Норфолка” – “…пульсирующим заревом, как при восходе тропического солнца”. Сразу после попадания “Принц Ойген” получил приказ перенести огонь на “Принс-оф-Уэльс”.
С открытием огня Холланд решил изменить курс влево на 20°, уменьшая скорость сближения, и вместе с тем, чтобы занять позицию, позволяющую ввести в бой кормовые башни, приказал поднять подготовительный сигнал из двух “синих” вымпелов.
На мостике “Принс-оф- Уэльса”, минутой ранее наблюдая, как вокруг флагмана выросла стена воды, поднятая четвёртым залпом “Бисмарка", этот приказ был всеми воспринят с облегчением. И пока ожидался исполнительный сигнал, а нос “Худа” уже повернул на несколько градусов влево, его силуэт вновь скрылся за водяными столбами пятого залпа “Бисмарка”.
В 5 ч 55 мин, после поднятия двух “синих” вымпелов, означавших подготовку к выполнению приказания изменить курс влево на 20°, у “Принс-оф-Уэльса” появилась возможность выйти на позицию полного залпа. К этому времени линкор уже дал по “Бисмарку” девять залпов из двух носовых башен. Сначала залпы ложились с перелетами и только шестой дал вилку. В это время “Принс-оф-Уэльс” стрелял пятью 356-мм орудиями, поскольку после первого залпа вышло из строя одно 356-мм орудие носовой башни.
За это же время “Худ” успел сделать по “Бисмарку” пять или шесть залпов, по попаданий отмечено не было. Здесь, без сомнения, сказался перенос огня на новую цель.
Моряки “Худа”. Конец 1930-х гг.
“Худ” продолжал держать подмятыми два “синих” вымпела, когда после пяти залпов “Бисмарка" между его грот-мачтой и задней дымовой трубой произошёл взрыв огромной силы. Затем на “Худе”, вероятно, произошли неполадки в башне “Y”, около которой в 6 ч 00 мин произошёл сильный взрыв. Пламя поднялось на высоту грот- мачты. “Худ” перестал существовть, его борта встали на дыбы – “подобно шпилю гигантской церкви”, как отметили наблюдатели с германских кораблей, и через три минуты корабль исчез.
Ужасающая сцена гибели “Худа” произошла на глазах многих свидетелей, прежде всего из экипажа “Принс-оф-Уэльса”. Линкор шёл в каких-то 900 м справа по корме от флагманского корабля. Рулевой и командир “Принс-оф-Уэльса” вместе с сигнальщиками наблюдали за этим из передней боевой рубки. Поскольку оба корабля вели огонь на правый борт, большинство не занятого в бою экипажа скопилось на левом, прячась от падающих осколков. Многочисленные расчеты боевых постов и левого, неподбойного борта “Принс-оф-Уэльса” с небольшого расстояния стал свидетелем этой гигантской трагедии.
Сотни глаз следили за последними секундами жизни “Худа”. Немецкие наблюдатели прильнули к окулярам дальномеров и прицелов на борту “Бисмарка” и “Принца Ойгена”. Англичане наблюдали за развитием событий с борта линкора вблизи и крейсеров за много миль от места боя.
На мостике “Принс-оф-Уэльса” его командир кэптен Лич увидел: “… залп явственно прошил крейсер где- то в районе грот-мачты. В этом залпе было, по-моему, два снаряда со взрывателями мгновенного действия и один замедленного, хотя могло быть и наоборот. У меня сложилось впечатление, что попадание пришлось в спардек “Худа” прямо за грот-мачтой и ближе к правому борту. Поначалу я удивился, что результат попадания незаметен, но через 1 -2 секунды я отметил, что он был слишком большим, особенно, если учесть место, куда попал снаряд. Создалось такое впечатление, что в тот самый момент на спардеке “Худа”, где-то в районе грот-мачты и несколько ближе к правому борту, что-то взорвалось". По его словам, случившееся затем выглядело “… очень сильным, направленным вверх столбом пламени в виде трубы, точнее тонкой трубы, и практически сразу же весь корабль покрылся дымом от носа до кормы”.
Штурманский офицер “Принс-оф-Уэльса” лейтенант-коммандер Уильям Ровелл, также бывший на мостике “Принс-оф-Уэльса”, видел три всплеска и два попадания. Ровелл пришел к мысли, что в этом последнем для “Худа” “…залпе в него угодил не один, а два снаряда”. В этом он не смог прийти к одному мнению с Личем. Для Уильяма Ровелла взрыв был похож на “…вертикальный язык пламени… Я мог бы сказать яйцеобразной формы”. Позднее он указал более точно места попадания снарядов на плане корабля – по левому борту около 275 шпангоута рядом со спаренной установкой 102-мм орудий.
Когда спал всплеск от пятого прошившего “Худ” залпа германского линкора, корабль как будто задрожал, после чего наступило несколько секунд перерыва, и вдруг из-за опадающей воды вверх взвился ярко-оранжевый столб огня.
