Рассказы - Мелихан Константин Семенович (читать книги .TXT) 📗
Ну, а тот японский лесоруб, рассказывал дядька, сидит в своей лесорубной машине весь в белом, как японский бог, и ни черта не делает, только на кнопки жмет.
А машина его, значит, к нашему дереву подползает, и выдвигаются из нее две такие железные лапы: одна берет дерево у самого корня, а другая – у самой кроны. Потом выдвигается пила и – вжик! – дерево спилено. Но пока стоит и не падает, куда бог послал, разгоняя во все стороны лесорубов.
И что ещё смешно – в процессе пиления выдвигается из машины дополнительная хреновина с полиэтиленовым пакетом. Все опилки туда ссыпаются, а она пакет тут же заклеивает и этикеточку налепляет.
Потом выдвигается другая хреновина и срезает все ветки. Причем за ней опять-таки идёт пакет, но уже покрупней, все ветки туда ссыпаются, пакет заклеивается, этикетка присобачивается.
Но самое смешное – это пень. Он получается такой низкий, что на него даже не присесть. Даже японскому лесорубу.
Но и при всем при этом вылезают из машины такие руки-крюки – цап этот пень! – рубит корни и вместе с ними в пакет. И опять – этикеточку.
Но и это не все. Этот многорукий дракон закапывает после себя, как воспитанная кошка, ямку и втыкает туда нежный саженец.
Я спросил у дядьки:
– А что, этот японец все делал в пакеты?
– Все, – сказал дядька. – Все продукты своей жизнедеятельности – в пакет с бирочкой. Ничего после себя на нашей земле не оставил.
Единственное, что он оставил – это машину в подарок. Ну, мужиков наших разобрало: «А все ли эта тварь распилить может?»
Оказалось – не все. На первом же ржавом рельсе она себе зубы и обломала.
То есть японская техника – ничто супротив русской смекалки!
И потом мужики наши работу свою любят: на кой им из-за этой восточной змеюки лишаться труда и зарплаты! Что ж это за железный товарищ, который заменяет труд ста человек, а пьет только бензин?!
А что поезд чуть не перевернулся, так это опять же из-за нее. Она же тот рельс все-таки прогрызла до половины!
Все мы вышли из леса, говорил дядька.
Умер он от давления. Его бревном придавило.
Однокашники
Мы не собираемся, не перезваниваемся, не переписываемся и не собираемся перезваниваться, переписываться и собираться. Но я слежу за жизнью моих однокашников, это совсем не трудно: главное – внимательно читать, слушать, смотреть.
Читаю как-то в газете заметку «Опять двойня!»: «Очередную двойню принесла Ольга Бороздина». Правда, потом мне сказали, что Бороздиных в России – до черта и более! Но я почему-то уверен, что это наша двойню принесла. Она и в школе-то была двоечницей!
А то как-то читаю: "А. Кудрявцев, генерал авиации, посетил американский авианосец «Эйзенхауэр». А на авианосце, думаю, наверняка не знают, что генерал авиаци вылетел из школы в седьмом классе!
Через год читаю в той же газете: «Грузчик Кудрявцев разбил голову кладовщику из-за ящика пива». Молодец, думаю! Высунулся из-за ящика и стукнул врага бутылкой по голове! Солдатская смекалка!
А то вот такое читаю: «Отечественная наука понесла тяжелую утрату, ушел навсегда из жизни выдающийся ученый Борис Иванов». И вдруг буквально через неделю или через год – по телевизору: «В красном углу – Иванов, мастер спорта по боксу». Ну, думаю, Борька поднялся! Правда, его по телевизору не узнать. Он худенький обычно был, в очках, мы его, собственно, за это и лупили, а тут морда раздутая, в пятнах. Может, думаю, с телевизором чего? Кнопки нажиимаю – ещё хуже: кровоподтеки пошли, нос по щекам размазался!
С Кирилловым – тоже интересно: в школе он отстающим был, а сейчас всех обогнал. Нашим сейчас всем по 30, а ему – 72.
С Зониным ещё интересней: утонул на рыбалке, стал тренером «Зенита», ещё раз утонул, но уже на охоте, уволился из «Зенита», выплыл, стал членом общества «Память» и свалил в Израиль.
А Аркаша Баршай, такое чувство, что заметает следы: он – то Бардшай, то Баркшай, то Барабаш, то вообще Бадхен. И имена меняет. Но профессия всегда одна и та же: музыкант.
Ира Березина – толкательница ядра. И в это можно поверить: помню, как она пыталась мне толкнуть ломаный магнитофон.
Но тут вдруг по радио демонстрируют балет «Лебединое озеро». Объявляют: «Одетта – Березина». Ну, в школе она всегда была одета. Один раз только ей в дневнике записали: «Пришла на физкультуру без одежды».
Но самое интересное – дальше: «Танец маленьких лебедей – Васильева, Григорьева, Александрова, Дмитриева, Гельфер». Все – наши! Правда Ромка Гельфер у нас в школе вроде как парнем числился. Хотя как-то о нем на стене написали: «Рома – баба!»
С Мишкой Мишеевым первые годы после школы все было нормально: инженер, старший инженер, начальник цеха, директор завода. Несколько раз, правда, угонял чужой автомобиль. Но это понятно: там было написано «нигде не работающий Мишеев». И тут вдруг читаю, это когда он уже министром стал, «в пьяной драке с отцом был убит некто Мишеев». А потом вспомнил, он в школе однажды сказал: «За „единицу“ папаша меня убьет!» А пригнал бы папке «восьмерку» или «девятку», папка бы его по головке погладил!
С Сурковым тоже все было нормально: он все сожительниц своих убивал. И тут вдруг – как обухом по голове: стихи для детей в газете «Мясной гигант». Автор – С. Сурков:
«Раз из окошка Андрюша упал. Громко в полете он что-то кричал. Бабка к окошку метнулася ланью. Нет! Не задел он горшочек с геранью».
У Людки Воробьевой такая судьба: мать-героиня, стриптизерка, настоятельница монастыря (не понмю, правда, мужского или женского). Зато помню, как она написала в сочинении: «Жанна д'Арк была единственной девственницей во Франции. За что и понесла наказание».
Лена Мейлих. Ирландская подданная, польская писательница, негритянская певица, швейцарская кто-то ещё, снялась в мексиканском фильме «Халат для Арчибальда». В роли халата.
Н. Кривцун. Фотомодель, секретарь-машинистка, лесоруб, знатная доярка, футболист, стюардесса, начальник штаба в отряде батьки Махно, наконец-то вылечилась от алкоголизма: сейчас пьет столько же, но уже без всякого удовольствия.
Осипов. Руководитель оркестра народных инструментов, убит при перестрелке с ОМОНом, погиб на дуэли, зарезан троими в масках – прямо на операционном столе, – взорвался в троллейбусе из-за какого-то пустяка, остатки тела найдены через неделю там же, похоронен на Волковском и Новодевичьем. В настоящее время работает полотером. Нет обеих ног.
А один раз я о себе прочел: «Мелихан – лауреат Нобелевской премии, отважный голландский путешественник». Первая мысль: давно пора! И вторая: за что? Потому как путешествую я только по родному городу. Что, конечно, тоже требует отваги. Особенно – в ночное время.
Я много знаю о своих однокашниках, даже больше, чем они сами о себе.
Соленое мороженое
В детстве я очень любил мороженое. Потому что моя тётя работала продавцом мороженого. И мы с мамой часто навещали её, чтобы поесть мороженого.
Но однажды я решил зайти к тёте один. У моей мамы болело горло, и она не в состоянии была видёть мою тетю. И её мороженое.
– Только не набрасывайся сразу на мороженое, – предупредила меня мама.
– А то тёте взбредет в голову, что ты пришёл только за тем, чтобы поесть мороженого.
Я пришёл в мороженицу, и тётя сразу спросила:
– Ну что, пришёл поесть мороженого?
– Нет, – сказал я и жадно стал глядеть на тетю.
Я помнил, что нельзя начинать прямо с мороженого, но с чего начинать, я не знал.
– Погодка-то нынче разгулялась! – наконец сказала тётя.
– Да, – поддержал я разговор и замолк.
Тогда тётя предложила мне:
– Может, все-таки поешь мороженого?
– Нет, – нахально сказал я.
– А для чего ж ты тогда пришёл? – удивилась тётя.
– Я пришёл узнать, как ваша жизнь, – сказал я и посмотрел в окно.
– Живем помаленьку, – сказала тётя и протянула мне полную вазочку мороженого. – Сегодня вот посудомойка на работу не вышла. Так что за двоих вкалываю. На-ка лучше поешь мороженого.
