Да, господин министр - Линн Джонатан (читать книги полные .txt) 📗

Вик, словно танк, надвинулся на меня – мы стояли чуть ли не нос к носу. Выпученные глаза горели гневом…

– Какого хрена вы бахвалитесь своей личной чистоплюйской совестишкой?! Хотите показать, что она есть только у вас? А за правительство ваша душа не болит?…

– Конечно, болит, – пролепетал я после небольшой паузы, когда шквал, казалось, временно утих.

Он отошел удовлетворенный, что услышал от меня хоть один правильный ответ.

– Подумать только, премьер-министр вот-вот подпишет международное соглашение по борьбе против терроризма, а…

Я перебил его:

– Но я ничего не знал об этом.

– Вы еще очень многого не знаете, – презрительно отрезал Вик.

(В том, что Хэкер не знал о грядущем международном соглашении, нет ничего удивительного. Насколько нам известно, такового вообще не существовало. Скорее всего, Вик Гульд выдумал его под влиянием момента. – Ред.)

Он снова подошел ко мне и сел рядом, стараясь быть спокойным. Вернее, делал вид, будто старается быть спокойным.

– Неужели вам надо разжевывать азбучные истины? Мы должны заниматься принципиальными вопросами государственного управления, а не ловить за руку мелких сошек – торговцев оружием, террористов…

Такая аргументация представляла дело совершенно в ином свете. Более того, я интуитивно почувствовал, что только в таком свете его и надо видеть. И поскорее, иначе Вик будет орать на меня весь день.

– Да, теперь мне ясно – речь идет о горстке террористов.

– Которые могут убить не так уж много людей, – подхватил Вик.

– Пожалуй, нет, – согласился я и виновато улыбнулся, как бы прося снисхождения за проявленную наивность.

Но Вик, оказывается, не исчерпал запаса своих оскорблений.

– А вы, как выяснилось, готовы пустить под откос наш поезд в угоду тщеславным угрызениям совести.

Весь его вид свидетельствовал, что ничего отвратительней тщеславных угрызений совести он в жизни не встречал. Я почувствовал себя раздавленным.

Вик тяжело вздохнул и… предложил мне сигарету. А затем преподнес мне сюрприз. Да еще какой!

– Да-а, – протянул он, как бы сомневаясь, стоит ли мне говорить. – А ведь ПМ серьезно рассматривает вашу кандидатуру на пост министра иностранных дел.

Он снова ошеломил меня. Я всегда об этом мечтал. Конечно, после того, как Мартина «вышибут наверх», в палату лордов. Но я понятия не имел, что ПМ тоже об этом известно.

Я отказался от предложенной сигареты. Вик прикурил свою и с удовольствием откинулся на спинку стула.

– Впрочем, – он сочувственно пожал плечами, – если вам дороже венец мученика – валяйте, настаивайте на расследовании, ставьте под удар все, за что мы вместе боролись все эти годы, не стесняйтесь…

Я поспешил объяснить, что ни в коем случае не хочу этого. Хотя сам по себе факт продажи секретных британских детонаторов итальянским террористам, конечно, ужасен, но, как совершенно справедливо заметил Вик, существует более важное понятие – «верность общему делу», умение широко мыслить и смотреть вперед…

Вик согласно кивнул. Затем, видимо решив подсластить пилюлю, сказал:

– Конечно, если бы вы возглавляли министерство обороны или министерство торговли, тогда…

Я перебил его:

– Вот именно! Совершенно верно! Проблема министерства обороны… проблема министерства торговли! Теперь-то мне ясно. (Разве не то же самое пытался внушить мне сэр Хамфри?!)

Мы оба замолчали, уверенные, что нашли решение. Затем Вик поинтересовался, не считаю ли я в таком случае возможным забыть обо всем этом – хотя бы на некоторое время, – чтобы не расстраивать премьер-министра и не ставить его в затруднительное положение.

– Ну, естественно, – подтвердил я и, подумав, добавил, что сожалею о своей наивности.

– С кем не бывает, – по-отечески заметил Вик.

Не думаю, чтобы он иронизировал, хотя с нашим главным Кнутом никогда не знаешь…

Вторую половину недели Энни провела дома, в моем избирательном округе, поэтому я не имел возможности переговорить с ней о происшедшем.

Не то чтобы мне очень нужен был ее совет – сейчас я уже точно знаю, как поступить, – но… Сегодня вечером за стаканчиком виски с содовой я объяснил ей ситуацию.

– Хорошенько все взвесив, я, как лояльный член правительства, пришел к выводу, что самое лучшее – не будить спящую собаку. В высших интересах общества. Нет никакого смысла открывать банку с червями.

Энни, конечно, принялась возражать:

– Но ведь речь идет о террористах! Майор ясно сказал.

У меня язык не повернулся упрекнуть ее в наивности. В конце концов, даже я ошибался, пока обстоятельно все не обдумал.

– Да, но вспомни, мы бомбили Дрезден. Каждый из нас по-своему террорист, ты согласна?

– Нет, не согласна! – твердо ответила она и так посмотрела на меня, что мне сразу расхотелось с ней спорить.

Я знал, что слегка переборщил. Поэтому попытался хоть как-то исправить свой промах.

– Да-да, конечно, но… э-э… в иносказательном смысле все-таки это так. Видела бы ты нашего главного Кнута… уж он-то точно…

Однако Энни не желала (или не могла?) понимать, что решение вопросов, подобных этому, требует более тонкого подхода и учета высших интересов страны.

– Ведь кто-то в Британии снабжает террористов бомбами! – твердила она.

Я поправил ее:

– Не снабжает, а продает.

– Ну-у, это меняет дело! – саркастически заметила она.

Я посоветовал ей быть серьезнее и не спешить с выводами. Затем добавил, что расследование может вскрыть нежелательные факты…

– А-а, понятно. – Она грустно улыбнулась. – Расследование хорошо, когда будет пойман один преступник. Но если их много…

– Совершенно верно, это недопустимо, – продолжил я ее мысль. – Особенно если они – твои коллеги по кабинету!

Энни тяжело вздохнула и покачала головой. Она все поняла – это было очевидно, – но почему-то не желала согласиться. А мне очень хотелось убедить ее, услышать слова одобрения.

– Государственное управление – крайне сложный процесс, Энни, ты неизбежно сталкиваешься с дилеммой вроде…

– Вроде того, как поступить: по совести или против?

Я вышел из себя. Интересно, как бы она посоветовала мне поступить. Энни посоветовала поступить по совести. Я сказал, что уже пробовал. «Значит, слишком быстро отступился», – возразила она. Я поинтересовался, что, по ее мнению, можно еще сделать. Она порекомендовала пригрозить отставкой. «Ее тут же примут», – сказал я.

Хлопнешь дверью – назад не вернешься.

Насколько мне известно, никто никогда не подавал в отставку из принципиальных соображений, за исключением нескольких самоубийц. Подавляющее большинство прошений об отставке, про которые говорят, что они вызваны принципиальными соображениями, на деле продиктовано конъюнктурным политическим расчетом.

– Возможно, отставка ублажит нашу с тобой совесть, но не остановит продажу оружия террористам, – объяснил я Энни.

– Может, и остановит, – заупрямилась она, – если ты пригрозишь рассказать все, что тебе известно!

Я на секунду задумался. Ну а что, собственно, мне известно? Да ничего! Во всяком случае, ничего такого, что я смог бы доказать. У меня нет неопровержимых фактов. Я и сам верю в правдивость этой истории только потому, что никто ее не опроверг, но это ведь еще не доказательство.

– Да-а, кажется, я попал в серьезную переделку, – пожаловался я Энни.

– По-моему, ты даже не представляешь, насколько серьезную, – загадочно сказала она и протянула мне письмо, – Оно пришло сегодня. От майора Сондерса.